Назовите как хотите - Рассел Джеймс

— Сам придумал? Смотри, шутников я не люблю.

— А меня он смешит, — улыбнулся Микки.

— Кончай, слушай.

Микки пристально посмотрел на него:

— А я еще и не начинал.

— Мальчики, мальчики, — примиряюще проворковала Стречи.

Фрэнки яростно посмотрел на нее:

— Полагаю, ты все-таки знаешь, где Клайв. Ты еще к нему не остыла.

Микки указал на Паттерсона:

— Вот им и распоряжайся. А мы со Стречи уходим.

— Никуда вы не пойдете.

Микки бросил взгляд на Стречи:

— Хватай чемодан.

Фрэнки рявкнул:

— Послушай, ублюдок. По меньшей мере полдюжины парней готовы подать на нее в суд — она должна каждому сотню тысяч баксов. Единственный выход для нее — скормить им малютку лорда Клайва — и даже тогда не факт, что она выберется из дерьма. То, что ты с ней, не меняет дела ни на йоту. Так что почему бы тебе не заткнуться и не послушать меня?

Микки и Стречи бродили по зимнему саду отеля между горшков с пыльными растениями, потерявшими всякую надежду увидеть настоящее солнце.

— Никто не станет подавать на тебя в суд, — сказал Микки. — У тебя нет денег, на которые они могли бы претендовать.

— Клайв убедит их, что денег у него тоже нет. С тем чтобы на него не могли подать в суд. Оттого-то я и считаюсь владелицей компании. Глупая, правда?

— Ты никогда не была глупышкой.

— Была — когда выбирала себе мужчин.

Она осторожно просунула свою руку в его. Он опять с ней — и это здорово.

— Мне надо найти его, — сказала она.

— Выходит, в суд на тебя подать могут. Тебе остается только обанкротиться.

— Фрэнки не станет подавать на меня в суд. Он хочет только возврата своих денег. Если я убегу, он снова найдет меня.

— Так что нам надо найти твоего приятеля.

Она сжала его руку:

— Бывшего приятеля.

— Значит, все кончено?

— А как ты думаешь, Микки? Разумеется, все кончено.

Миссис Ниббетт решила позвонить своей кузине в американское посольство.

— Титул лорда, Гретхен, — ты хоть понимаешь, что это означает?

— Конечно, милая, — это славный титул…

— У нас есть герб, старинные пергаменты и даже — ты не поверишь — несколько акров старой доброй Англии, которые принадлежат Уолтеру, — вроде феодального поместья!

— Мне кажется, милая…

— Ниббетты прибыли! Представляешь, что скажут дома!

— Ну да, здесь это будет выглядеть лучше.

— Не понимаю, как ты можешь оставаться такой равнодушной, Гретхен! Раз уж ты работаешь в посольстве, — сколько твоих коллег имеет титул?

— Ой, титул-шмитул.

— Вот что я тебе скажу — нам даже пришлось побороться за этот титул.

— На турнире, что ли, — неужели Уолтер сражался?

— Нет, нам пришлось выдержать конкуренцию с полудюжиной прочих покупателей — все американцы и очень важные люди. Полагаю, англичане не смогли бы выплатить подобную сумму. Речь идет о ста тысячах долларов!

— Ста тысячах?!

— Ну да. Основные конкуренты были готовы их выложить — но ты же знаешь моего Уолтера: он всегда готов приплатить…

— Конечно, я знаю Уолтера. Сколько всего было конкурентов?

— Кто знает? Торги велись по телефону.

— А-а.

— Да нет же — конкуренты у нас были более чем реальными. Пятеро из них приезжали сюда посмотреть на поместье вместе с нами — в смысле пятеро, включая нас. Трое из этих людей сейчас здесь — попрощаться, стало быть, приехали. Но аукцион выиграли мы, Гретхен! Только представь себе: Уолтер — лорд поместья Эском!

— Да что у вас там были за конкуренты, Господи Боже?

— Лорд Уолтер — о, я так волнуюсь! Что значит — какие конкуренты? Ну, скажем, знаменитый калифорнийский винодел мистер Линкольн Дин.

— В первый раз слышу.

— Ну, еще бы — ты же у нас трезвенница, Гретхен. Еще священник, мистер Эдгар Деларм.

— В первый раз слышу.

— Еще бизнесмен из Нью-Йорка, мистер Фрэнсис ди Стефано.

— Фрэнки ди Стефано?

Гретхен упала со стула.

Пока Стречи звонила, Микки дожидался ее в баре «Серпа и мотыги». Бармен учтиво поинтересовался: «Чего пожелаете, милорд?» и так, видимо, проникся этой своей шуткой, что заказанную пинту пива поставил перед ним со словами: «Прошу вас, милорд». После чего быстренько убрался к себе за стойку, где в полутьме принялся вытирать стаканы. Микки решил, что в провинции у народа не так много развлечений.

Вернулась Стречи.

— Извини, не успел заказать тебе выпивку, — сказал он.

Она взяла его кружку и отпила из нее.

— И хватит с меня.

Он забрал у нее кружку и обхватил ее ладонями.

Она принялась рассказывать:

— Похоже, этот Деларм блефует. Сперва заявляет, что ему, типа, известно «приблизительное направление», в котором скрылся Клайв, но, когда доходит до подробностей, толку от него не добьешься.

— А что, если ему понравилось беседовать с тобой?

— Он считает меня падшей женщиной.

— Тем лучше. Возможно, он захочет отпустить твои грехи.

— Как бы то ни было. Он встретил Клайва в аэропорту, значит, что-то да знает. Интересно, мог Клайв улететь следующим рейсом?

— Какой-то фанат воздухоплавания он у тебя получается, — презрительно засопел Микки.

— Деларм упоминал «приблизительное направление». Если он-таки улетел, может, Деларм знал, каким рейсом?

— А что, если он все же попал на рейс до Нью-Йорка?

— Фрэнки уверял, что нет.

— А что — Фрэнки там был?

— Вот Деларм там был точно.

При виде бармена она скривилась:

— Прошу прощения, милорд.

Микки не обратил на него внимания.

— За время вашего отсутствия вами пару раз интересовались, Джейн.

— Джейн? — беззвучно удивился Микки.

Она спросила, кто именно.

— Мистер Джереми Бэррингтон Дауни. Очень просил передать.

— Это еще кто? — буркнул Микки.

Бармен ухмыльнулся:

— Еще один воздыхатель.