Что таится за завесой - Харпер Л. Вудс

– Многое из того, что ты здесь найдешь, запрещено. К сожалению, большую часть этих знаний мы не используем. Многие вообще не умеют читать, не говоря уже о том, чтобы понимать, что именно написано в этих книгах. А ты говоришь на древнем языке? – спросила Мелиан, склонив голову набок.

– Немного, – призналась я, разглядывая имя существа вверху страницы. – Не уверена, что смогу многое понять. Если все эти книги на древнем языке…

– Только самые старые. Но было бы очень полезно, если бы ты перевела их как можно лучше. Мне грустно признаваться, что я сама пыталась переводить, но делала это очень медленно. Хотя я одна из последних, кто говорит на нем. Просто не успеваю, ведь все остальное тоже требует моего внимания. Моя сестра была нашим семейным историком, и именно она работала над переводом старых текстов. – Мелиан подошла к одному из стеллажей, который стоял немного поодаль от всех. – Здесь книги, которые она успела перевести до того, как ее у нас забрали.

– Что случилось? – спросила я.

– Мы занимались поиском новых книг и встретили человека, который нуждался в помощи. Он был голоден, поэтому мы предложили ему еду и место у костра на ночь. Мы не знали, что он заразился плотоядной лихорадкой, пока не вернулись в катакомбы на следующее утро. И в течение недели мы потеряли половину наших людей, в том числе мою сестру и других историков.

– Мне очень жаль, – пробормотала я.

Я видела, сколько беды может принести лихорадка. Когда я была маленькой, у нас в деревне случилась эпидемия. Это был единственный раз, когда жизнь на окраине сослужила нам хорошую службу, избавив от кошмарной болезни, которая убивала почти всех, кого касалась.

– Ты бы принесла нам гораздо больше пользы, если бы смогла работать здесь, над переводом. Для нас это более ценно, чем еще один боец или сборщик урожая. Может, попозже я подберу кого-нибудь еще, кого ты сможешь научить, и мы сможем восстановить количество наших историков. Знание – это сила, Эстрелла. Знание, которое ты сможешь дать нам, будет уникально и уж точно лучше, чем меч в твоей руке, – сказала Мелиан, отступая к дверному проему. – Подумай об этом. Проведи некоторое время здесь, с книгами. Я зайду к тебе попозже.

Она вышла, оставив дверь приоткрытой, чтобы я могла уйти, если захочу.

Но я не хотела. Повернувшись к полке с книгами, я принялась рассматривать корешки, пока не нашла один из самых больших томов. Он притягивал меня к себе, призывал вытащить его и осторожно положить на стол. Страницы были потерты по краям, как будто кто-то когда-то потратил много сил, листая их.

Libnor non Diathar.

Книга богов.

Открыв первую страницу, я прочитала слова вслух, медленно переводя их на ходу. Прошли годы с тех пор, как Байрон сообщил моей наставнице, что мне больше не нужен древний язык и следует прекратить обучать меня этому реликту. Но он опоздал. Эти резкие звуки, столь отличные от нового наречия, которое столетия назад было принято в качестве нашего официального языка, внедрились в меня глубоко и остались там жить.

Принято еще до войны.

– Вначале не было ничего, – пробормотала я, и эти знакомые слова вдруг словно эхом отозвались у меня в душе.

Те же самые слова произнес Кэлум, когда впервые рассказывал мне легенду ночью у костра. Рисунок на первой странице представлял собой кружащуюся массу теней. Чернильная тьма, такая черная, что, казалось, в ней не существует ничего.

Не существовало ни человека, ни лица древнего первородного Хаоса. Он существовал в том, что было ничем. Он был ничем, и он стал самым первым существом, пока одиночество не подтолкнуло его к тому, чтобы создать себе жену. Я листала страницы, и каждое слово подтверждало историю, которую рассказал Кэлум.

Первородные проходили перед моими глазами – все восемнадцать первых богов, и каждый поражал по-своему. По мере того как поколения сменялись поколениями, боги все больше напоминали людей. Это были не те боги, которым поклонялись мы. Это были боги, которым поклонялись боги.

Я продолжала читать, не зная, что ищу, пока не попала на ее страницу. Изображение Маб ошеломляло. Ее длинные черные волосы ниспадали до талии. Несмотря на то что изображение было черно-белым, губы и глаза оказались скрыты тьмой. На голове Маб сияла яркая корона, и тени, казалось, стекали с нее и сливались с ее волосами.

Я вздрогнула, медленно читая вслух слова, написанные на странице под ее изображением.

– Королева Воздуха и Тьмы – сестра Благого короля, Рейгана из Летнего двора. Согласно легендам фейри, когда брат и сестра были детьми, гномы Элесфаста принесли в замок сверкающий темный драгоценный камень в качестве предложения о мире во время войны. Маб немедленно приняла дар и попросила поместить его себе в корону. Ее мать, готовая на все, чтобы доставить удовольствие дочери, сделала, как та просила. Драгоценный камень создал Эдрус, сам первородный бог Тьмы, и он постепенно менял Принцессу Благих, пока в ней не осталось ничего, кроме холодной, бесчувственной оболочки девушки, которая прежде всего стремилась к власти.

Снова подняв глаза к рисунку, я пристально посмотрела на темный драгоценный камень, сверкавший в центре короны Маб. Сглотнув комок в горле, я перешла к следующей странице. Уже достаточно начитавшись о Маб, я не решалась погрузиться в зверства, которые она совершила.

Я слышала об ужасах, содеянных фейри. Но чтобы прослыть худшей из худших, Маб должна была представлять из себя действительно мерзкое существо.

От изображения на следующей странице у меня перехватило дыхание. Волосы бога Мертвых были изображены пятнами светло-серого цвета, будто они хотели, но никак не могли обрести надлежащий пепельно-серебристый цвет. По слухам, они волнами ниспадали на его плечи. Светлые глаза бога сияли на суровом лице. Корона соответствовала тому же оттенку, за исключением тени, падающей на голову. Его заостренные уши были спрятаны под волосами, как и закрученные черно-белые татуировки, кончики которых выглядывали из-под ворота его доспехов и кожаной туники. Даже на странице они, казалось, светились вспышками магии.

Я нерешительно прошлась пальцами по кончикам метки, не в силах оторваться от рисунка и сосредоточиться на истории этого бога и совершенных им зверствах.

Метки были такого же цвета, как у меня и – Кэлума.

– Вот уж не думал, что найду тебя с головой в запретной книге, звезда моя, – сказал Кэлум, выводя меня из транса, в который я впала, разглядывая Калдриса, бога Мертвых.

Он взглянул на страницу, но я тут же закрыла книгу, чувствуя себя виноватой, что читала