Проклятая весна - Эш Дэвидсон

с цепи и последовал за лучом фонарика Юджина вверх по холму.

– Где мама? – спросил Карпик. Рич оглянулся на покачивающийся фонарик Коллин, его налобный фонарь высветил силуэты высоких папоротников.

– Вон идет.

С вершины Хребта 24-7 он заметил полосу красного-синего света, пульсирующую в тумане. Рич шагнул вниз, сместил центр тяжести, поймал равновесие и помчался вниз по склону к вышедшему из берегов ручью, маленькое тельце Карпика подпрыгивало у него на плечах, словно рюкзак.

Он пробежал несколько ярдов вверх по течению, выбирая удобное место, чтобы перебраться на другую сторону, затем вошел в высокую, по пояс, воду. Скаут плюхнулся рядом, принялся бешено грести лапами. Выйдя на берег, Рич снял Карпика с плеч и вернулся за Коллин, и вот они все втроем оказались в нижней части Проклятой рощи, на самом дальнем крае территории «Сандерсона».

Скаут отряхнулся. За спиной шумел Проклятый ручей. В воздухе висел резкий запах бензина. Налобный фонарь Рича прорезал темноту и высветил россыпь свежих опилок. Рич медленно повернул голову вправо и наконец полностью разглядел ужасающую сцену: торчащие пни, большие секвойи, лежащие на земле, изломанные и побитые – неряшливый лабиринт из веток и загубленной, уже ни к чему не пригодной древесины. Земля – сплошное месиво из грязи, изрытой колеями шин. Кругом валялись перевернутые валуны. Часть холма сползла вниз под тяжестью тракторов.

– Что за?.. – спросил Рич. Он снова взвалил Карпика себе на спину. Коллин соскребла грязь с ботинок об острый край разбитого камня. Впереди раздался смех, и она поспешила навстречу.

– Коллин! – крикнул Рич ей вслед. – Коллин!

Лежащие на земле бревна размером могли сравниться со школьным автобусом, и они в любой момент могли покатиться в сторону и раздавить ее. Рич поспешил за ней, на ходу считая пни: пять, десять, пятнадцать.

Еще один луч фонарика. Из тумана выплыла шляпа Харви.

– Рич?

Он прикрыл глаза ладонью. Скаут взобрался по склону, уйдя немного вперед. Рич вышел на дорогу и увидел, что Коллин стоит напротив Юджина, по бокам от нее – мальчишка Сандерсона, Лайл, несколько парней из бывшей бригады Билла, которых он видел в грузовике, когда они ехали со смены, и еще дюжина мужчин, которых он не знал. Даже если валить деревья вот так, без подготовки, без сооружения лесной подстилки, не вбивая в ствол клинья и не заботясь о том, сколько других деревьев они зацепят, когда срубленные секвойи повалятся вниз, словно костяшки домино, – это гигантская работа. Они должны были провести здесь всю ночь. По меньшей мере две дюжины гигантских секвой валялись на земле, разбитые в щепки. Древесина стоимостью в миллионы долларов была безвозвратно загублена, и «Сандерсону» бы очень повезло, если бы им удалось спасти хотя бы четверть. Это было самым настоящим преступлением.

Мерл, должно быть, действительно был загнан в угол, раз ему пришлось пойти на такое, только чтобы заставить совет отступить. Рич как наяву представил себе его голос: «Эти деревья уже срубили, ребята. Нет смысла драться из-за пролитого молока».

В предрассветном свете глаза мужчин казались глубокими темными колодцами.

– Что с вами не так? – крикнула Коллин. – Вы делаете все, что Мерл вам прикажет?

– Тебе же это на пользу, дорогуша. Некоторые могут подумать, что ты нас на это и подговорила. – Юджин повернулся к Ричу. – Мы должны утвердить планы на вырубку прямо сейчас. Нет смысла выбрасывать хорошую древесину впустую. Дороги идут к тебе, Гундерсен. Вырубишь участок 24-7 – и с ветерком довезешь древесину до лесопилки.

– Все, что тебя волнует, – это деньги, и ты все равно не можешь заработать достаточно, чтобы прокормить собственную семью. – рявкнула Коллин. Юджин сделал фальшивый выпад, подпрыгивая, как боксер. Скаут оскалил зубы, зарычав.

– Думаешь, это смешно? – Коллин толкнула Юджина, Скаут вцепился ему в голень, и он навзничь упал в грязь. Рич встал между ними. Юджин показал обе ладони: нечто среднее между «я в порядке» и «отвали от меня на хрен». Скаут заходился лаем, напрыгивая на Юджина, словно хотел отогнать его назад. Рич поднял руку, и Скаут остановился и вернулся к ноге. Толпа смотрела то на пса, то на Рича.

– Мы вам оказали услугу, – сплюнул Юджин.

– Мы тебя никогда не просили… – начала Коллин.

– Ты вообще никогда ни о чем не просишь! – Юджин смотрел на Рича.

– Харви, ты что, их не арестуешь? – требовательно спросила Коллин. Парни зашевелились, вскинули головы, готовясь к драке.

– Да, Харви, ты нас не арестуешь? – повторил Юджин.

Рич коснулся руки Коллин. Она вырвала ладонь. Карпик впился ногтями ему в шею.

– Эй, Харви, напомни мне, – сказал Юджин, – какой сегодня день?

Харви взглянул на свои наручные часы.

– Тридцать первое января.

– Тридцать первое января, – повторил Юджин. – Как вам такое?

– Какое еще тридцать первое января? – Коллин смотрела в лицо Рича. Он слегка покачал головой – без понятия.

– Я подвезу вас до дома, – предложил Харви. Коллин фыркнула, попятилась, развернулась.

– Коллин! – крикнул Харви ей вслед. – Не иди туда пешком! – Он покачал головой, глядя на Рича. – Эти бревна дуновение ветерка сдвинуть может.

– Скажи Коллин, что благодарности она может передать потом, – сказал Юджин.

– Сам и скажи.

– Я ее не боюсь.

– Ты, может, и не боишься.

– Видишь, в этом-то и проблема, Рич. – Юджин отряхнул грязь со штанов. – Вот в этом-то и заключается проблема.

Холодные пальцы Карпика лежали на шее Рича, деревья скрипели, Коллин бушевала от ярости. Рич, спотыкаясь, последовал за Скаутом, Карпик вцепился ему в горло, чтобы удержаться на спине. Когда они добрались до дома, пикап Юджина все еще стоял во дворе. Рич снова пристегнул Скаута к цепи, стянул с Карпика ботинки, затем, покраснев от усилия, свои собственные.

Уши бронзового кролика напряглись, прислушиваясь. Из ванны доносился шум воды.

Рич вычистил золу из дровяной печи, приготовил растопку.

– Ты знаешь, какой высоты дерево 24-7? – спросил Рич Карпика, беря в руки спичку. – Это я. – Рич присел рядом с ним на корточки, поставил спичку на пол – человек в миниатюре – так же, как ему в свое время это показывал собственный отец. – Видишь вон там верхнюю часть дверного проема?

Они подняли глаза к потолку. Рич не мог представить себе лицо отца с хоть какой-либо ясностью, но все еще четко видел ту самую спичку, ее красную леденцовую головку. Рич чиркнул спичкой, поднес пламя к газетной бумаге, подождал, пока она не разгорелась.

– В нашей воде есть яд? – задал вопрос Карпик.

– Кто тебе это сказал?

– Будете блинчики? – донеслось из прихожей. На голове у Коллин было намотано полотенце.

С кухни раздался треск яиц, разбиваемых о металлический