Орбита смерти - Крис Хэдфилд

болтаешь, цыпочка? – Он указал на плечо ее скафандра, где был изображен флаг США. – Это американский корабль. А-ме-ри-кан-ский. – Он проговорил слово по слогам. – По-английски говори!

Она разочарованно вздохнула. Светлана не сомневалась, что Чад сказал ей несколько русских слов. И, еще важнее, была уверена, что он понял Челомея и того человека, которого Челомей представил как брата Чада. Она еще несколько раз глубоко повздыхала, успокаивая себя и ломая голову над загадкой. Чад игнорировал ее, но у Челомея явно на него что-то есть, и главный конструктор тщательно выбрал момент, чтобы тайно задействовать это преимущество. К тому же, осознала она, ей самой может пригодиться знание о том, что Чад владеет русским языком.

Я сыграю в эту игру, решилась она. Попробую.

Чад протягивал ей шлем, показывая жестом, что теперь ее очередь надеть его. Она закрепила шлем в положенной ориентации, услышав громкий щелчок механизма при сочленении с кольцевым шейным воротником. Чад прикрепил к ее шлему съемную часть с защитным козырьком и затем надел свою. Вручил ей перчатки. Она натянула их.

Чад передвинул переключатели на панели управления «Бульдога» и скафандрах; Светлана почувствовала, как перемещается прохладная вода, услышала фоновые шепотки непрестанных разговоров, сосредоточила внимание на диалоге Чада с Хьюстоном через гарнитуру шлема.

Чад сгреб ее за руку, проверяя, подсоединены ли перчатки правильно, потом полез к другим переключателям. Она ощутила движение воздуха в скафандре по мере накачки, уши перестало закладывать. Скафандры эти совсем как наши.

В гарнитурах скафандров заговорил Каз, сообщая, что хьюстонские специалисты, следившие за показаниями датчиков, не обнаружили утечек.

– Чад, оба скафандра герметичны при дельте 3,8 пси.

Чад потянул Светлану за рукав еще раз, показал на запястный манометр, кивнул и поднял сначала три пальца, потом восемь.

– Вас понял, Каз, оба кажутся герметичными.

– «Бульдог», вам будет приятно услышать, что вам разрешают откачку.

Стравливание кислородной атмосферы модуля в вакуум, заключительная стадия подготовки к лунной прогулке.

– Вас понял, откачиваю. – Чад опустил руку куда-то в промежуток между их скафандрами и повернул кремальеру шлюза в положение «ОТКРЫТО».

– «Бульдог», мы наблюдаем сброс давления. Темпы в порядке.

У Светланы скафандр ощущался натянутым, словно воздушный шар. Она подвигала пальцами, поглядела на них, удивляясь удобству. А эта разработка лучше у них.

За три минуты давление в кабине упало до нуля. Чад постукивал кончиком пальца по манометру, ожидая, пока стрелка остановится.

– Хьюстон, манометр обнулился, открываю шлюз.

– Вас понял, «Бульдог».

Он повернул кремальеру, сильно приналег на створку, преодолевая сопротивление незначительных остатков воздуха, и толкнул дверцу внутрь; чтобы полностью открыть шлюз, потребовалось отпихнуть Светлану с пути. Солнечный свет полился в кабину, освещая их ноги в ботинках.

Он опять выпрямился и включил систему охлаждения обоих скафандров; распыленная вода тут же испарилась, точно пот, унося тепло тел.

– Водяные краны сублиматоров открыты, Хьюстон.

* * *

Дж. У. тем временем следил, как от усиленной физической активности растет пульс Чада.

– Руководитель, у Чада частота сердечных сокращений около ста сорока, пора бы перерыв сделать.

Джин Кранц кивнул, и Каз заговорил:

– Чад, подожди секунду, мы Светлану проинструктируем. – Двух зайцев убить. Он кивнул переводчику. – Светлана, это Хьюстон. Чад собирается выходить и настраивает первичное снаряжение. Мы хотим, чтобы ты оставалась на месте, пока слушаешь инструкции. Если перегреешься или замерзнешь, проинформируй нас. Вся прогулка по Луне займет не больше пяти часов. Ты поняла?

– Поняла, – ответила она.

Светлана пятилась, пока не уткнулась скафандром в мертвеца, чтобы Чаду хватило места развернуться и встать на четвереньки, вылезая наружу. Голос его звучал надсадно от натуги:

– Хьюстон, я лезу наружу.

Каз перевел взгляд на Дж. У., который вскинул большой палец.

– Понял, Чад, док одобряет твое сердцебиение. Извести нас, когда ОМО выдвинешь.

Отсек модульного оборудования должен был выдвинуться вниз из корпуса ЛМ, открывая доступ к необходимым инструментам и видеокамере, которая передаст изображения «Аполлона-18» в прямом эфире с поверхности Луны.

Чад ответил:

– О’кей, Каз. Выдвигаю ОМО. – Снова пауза, слышалось только его дыхание. – Есть.

Джин Кранц сказал:

– Оператор, как можно скорее телекартинку давайте.

– Работаем, сэр.

Все посмотрели на главный экран, до того пустой, где внезапно сформировалась уже привычная сцена: зернистый белый трап под углом отходит от темного ЛМ к серой лунной поверхности. Виднелись также объемистые белые штанины скафандра Чада и подошвы его ботинок на перекладинах трапа.

В соседнем зале Лора и ее селенологи придвинулись к мониторам, вперившись в первое телеизображение. Лора поняла, что расчет места посадки точен. Ее накрыла волна возбуждения. Все супер! Мы там, где и должны!

Внезапно картинку пересек быстро движущийся белый объект и следом другой – более медленный.

– Хьюстон, я скинул сумки со снаряжением. Спускаюсь на поверхность.

– Понял, Чад. Мы все на тебя смотрим через телекамеру.

Чад помедлил мгновение, сделал глубокий вдох, наслаждаясь происходящим. Все они смотрят. Смотрят на него! Он крепко сжимал перекладину трапа рукой в перчатке, чтобы почувствовать ее, ощутить реальность предмета. Повернув голову в шлеме, он огляделся, желая впитать ощущение. Я сейчас спущусь на Луну, черт побери!

Он слегка закачался в слабой лунной гравитации, нашаривая ногой последнюю перекладину, и зацепился за круглое основание посадочной опоры ЛМ. Держась одной рукой, развернулся, снова обрел равновесие и шагнул на поверхность.

– Хьюстон, голубоглазый американский парнишка стоит на Луне.

* * *

В Вашингтоне, округ Колумбия, все собравшиеся за столом не отрывали глаз от телевизора в углу.

Никсон выдохнул:

– Что он делает?

Ответил Сэм Филлипс – на правах эксперта Совета безопасности по космосу после стольких лет в НАСА во главе программы «Аполлон»:

– Майор Миллер установил телекамеру, а сейчас осматривает окрестности модуля. Вскоре он начнет переход к советскому Луноходу. Он соберет по пути как можно больше камней, чтобы геологи потом могли изучить их. – Лучше разъяснить начальству контекст.

– А женщина-космонавт ожидает внутри?

– Да, сэр, пока мы не свяжемся с Россией, а тогда она спустится из посадочного модуля на поверхность. – Он посмотрел на часы. – Примерно через час. Миллер тем временем установит американский флаг и убедится, что советский ровер не попадает в камеру, чтобы потом можно было транслировать запись миссии.

Ворчливый голос Киссинджера напоминал фагот:

– Господин президент, вам следует вначале поговорить с Миллером, причем отдельно, чтобы подчеркнуть американское превосходство.

Боб Холдеман вставил:

– Мы все специально так и организовали, сэр.

Никсон кивнул:

– Какие решения нужно сегодня принять?

Откликнулся Сэм Филлипс:

– Мы не хотели бы, чтобы у Советов появилось какое-либо преимущество при исследованиях Луны, а этот их новый ровер гораздо совершенней всех аппаратов, какие НАСА сажало на лунную поверхность. Он способен работать месяцами и даже годами, выживая в холоде лунных ночей благодаря встроенному