Орбита смерти - Крис Хэдфилд

обогревателю на полонии-210. Как только Миллер внимательно осмотрит его, пронаблюдает в работе и детально сфотографирует, потребуется, по нашим предложениям, вывести аппарат из строя таким образом, чтобы мы могли уверенно отрицать причастность к этому. Вне поля зрения камеры и так, чтобы космонавтка не видела. Все должно выглядеть так, словно Луноход поврежден, например, выхлопом двигателя «Бульдога», а не умышленно человеком.

Он по очереди посмотрел на каждого из присутствовавших за столом.

– Советы выходят на связь со своим Луноходом только в те периоды, когда большая симферопольская антенна обращена к Луне, и очередной такой отрезок заканчивается примерно через час. У Миллера на борту имеется болторез; кое-какие идеи, могущие пригодиться, появились и у нас. Если наше здешнее собрание это санкционирует, господин президент, то к моменту, когда завтра «Аполлон-18» стартует, Луноход будет умирать или уже умрет.

Никсон не шелохнулся, ожидая потенциальных возражений. Молчание.

Он поднял голову, посмотрел на Филлипса долгим взглядом и сказал:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Сделайте это.

* * *

Внутри «Бульдога» Светлана напрягалась, выгибаясь настолько, насколько позволял скафандр, чтобы пронаблюдать в иллюминатор, чем занят снаружи Чад.

Голос из Хьюстона приказал ей ждать, но Москва дала четкие инструкции насчет определенного камня, который следовало забрать из Лунохода. Как долго до него идти? И можно ли доверять американцу? Выполнит ли он просьбу Москвы?

Нет.

Она следила за Чадом, пока тот спускался по трапу. Шлюз распахнут. Но как отреагирует Хьюстон, если она покинет модуль? Впрочем, при условии, что она будет оставаться вне поля зрения камеры, почем им вообще знать?

Ей явилась мысль. Светлана изучила расположение переключателей и размыкателей цепей в кабине. Английский она едва понимала, но дальновидная школьная учительница заставила выучить латиницу. Светлана сейчас безмолвно поблагодарила ее, шепотом произнося нанесенные печатными буквами названия в поисках двух определенных букв, – она надеялась, что инженеры не стали усложнять обозначения.

– Черт! – пробормотала она.

Как много! Почему было не уделить более пристальное внимание переключателям, которые Чад перещелкивал перед выходом наружу? Она помедлила, воссоздавая в памяти картину движений его пальцев.

Нашла ряд, помеченный «COMM», и стала его озвучивать про себя. Английский такой путаный… эта буква С как произносится, «с» или «к»? Она попробовала оба варианта и внезапно поняла, что «COMM», вероятно, значит communications – «связь». Техническое английское слово это было ей известно. Воодушевившись, она проверила все названия в ряду ниже.

Ага, вот и он, крайний на правой стороне. Именно то, на что она рассчитывала.

TV.

Телевизор. К этому протягивал руку Чад. Она быстро проверила остальные панели, просто чтобы убедиться, что только один переключатель помечен таким образом. Вернулась и внимательно осмотрела его. Дизайн стандартный, нужно просто сдавить двумя пальцами, а потом потянуть. Он выскочит и отключит питание телекамеры. В Хьюстоне не увидят, как она спускается по трапу.

Но когда лучше это сделать?

Она посмотрела в иллюминатор и не увидела Чада. Черт! Он уже к Луноходу ушел?

Она выгнулась еще сильней и заметила движение далеко слева. Чад все еще поблизости, вынимает что-то из-под ноги посадочного модуля. Объект имел две резиновые шины диаметром со столовую тарелку, и американец вытягивал длинные параллельные ручки, чтобы закрепить их в определенном положении.

Тачка, решила она. Для перевозки инструментов. И камней. Это значит, что он практически готов.

Светлана коснулась пистолета в кармане. Она тоже готова.

* * *

Габдул за пультом в Симферополе осторожно переместил рукоятку штурвала. Директор Челомей в Москве наблюдал телетрансляцию с Лунохода и требовал как можно более качественных видов; Габдул поворачивал Луноход таким образом, чтобы камеры смотрели в сторону посадочного модуля «Аполлона», стараясь одновременно не повредить Уголек внизу.

Вот! Теперь должно быть хорошо. Он остановился и проследил, как неторопливо обновляется черно-белая картинка – все ли правильно сделано?

Металлический блеск корабля НАСА в центре кадра.

– Отлично, – пробормотал Габдул с удовлетворением.

Он подался ближе к экрану. У посадочных ног модуля едва различалось размытое белое пятно. С каждым новым обрабатываемым кадром оно появлялось в другом месте. Космопроходец, понял он. Проследил за ним в течение нескольких кадров. Пятно постепенно укрупнялось и становилось четче. Вот сверкнул отраженный покрытием шлема свет. И он направляется в нашу сторону.

Резкий голос Челомея каркнул из динамика:

– Я астронавта вижу. Вы готовы?

– Да, главный конструктор. Мы готовы.

Габдул потер ладонями о колени, смахивая пот. Быстро перепроверил выбранные команды, наблюдая, как фигура космопроходца увеличивается с каждым следующим изображением.

Не космопроходца, сухо поправил он себя. Луноходца. И он идет к советскому Луноходу.

* * *

– Хьюстон, это Чад, вам будет интересно посмотреть. – От физических усилий в голосе слышалась одышка.

Каз внимательно посмотрел на главный экран: белый скафандр Чада отрисовывался на фоне лунного пейзажа, пока астронавт неуклюже двигался к Луноходу, таща за собой маленькую тачку.

– Что именно, Чад?

Фигура замерла и указала вправо:

– Там на поверхности очень темное пятно. Вровень с нею. Может, в паре сотен футов отсюда, судить трудно. Хотите, чтобы я вблизи его осмотрел?

Каз подумал над потенциальными объяснениями этого явления и приоритетами экспедиции.

– Чад, а следы колес ровера вблизи него имеются?

– Нет. Первозданная лунная грязь. В смысле, реголит.

Каз кивнул. Если Советы не обследовали это место, наверняка и не видели. Он покосился на руководителя полета, запрашивая инструкций.

Джин произнес:

– Капком, осмотр Лунохода сейчас приоритетен. Геология подождет несколько минут: камни никуда не денутся. Скажи, чтобы на обратном пути туда отклонился.

Каз передал ответ. Чад пожал плечами. Он испробовал несколько способов перемещения, балансируя неподатливую жесткость скафандра непривычной легкостью движений в гравитации, составлявшей одну шестую земной. Как и люди, побывавшие на Луне до него, Чад в итоге выбрал технику прыжков вразвалку, отталкиваясь двумя ногами.

Каз нажал кнопку на панели аппаратуры связи и вызвал геологов в соседнем зале:

– Лора, уверена, вы слышали слова Чада.

Ее возбуждение чувствовалось даже через наушники:

– Ну конечно! Мы вроде бы заметили размытую полосу там, куда он показал, но нужно, разумеется, поближе взглянуть. А Майкл не может заснять с увеличением, пока будет наверху в «Персьюте» пролетать?

– Отличная идея. Он как раз совсем скоро возвращается на нашу сторону Луны. Я попрошу.

Он переключился:

– «Персьют», вызывает Хьюстон, добро пожаловать на сторону Земли. Как виды обратной стороны?

В голосе Майкла ощущалось буквально физическое наслаждение:

– Каз, передай «Пинк Флойд», что у меня тут на полную громкость «Dark Side of the Moon» в кассетнике играет!

Каз усмехнулся:

– Я только рад, что ты не подпеваешь в эфире. Так, ты, наверное, слышал Чада, но я на всякий случай повторю, что мы бы хотели внимательнее