Каждый дар – это проклятие - Кэролайн О'Донохью

булочки с сосисками, нагретыми под лампой. Тут же стоит пара столов, отполированных до блеска. Мы потягиваем ужасно горячий кофе из тонких бумажных стаканчиков и глядим в широкие окна на полосу елей, за которыми официально начинается сельская местность.

Тут появляются Аарон с Нуалой. Мы все обнимаемся и рассаживаемся по стульям.

– Манон, Рене и Фиона в машине Рене, – говорит Нуала. – Манон захотела взять Фиону на случай, если кто-то пострадает.

– И почему мне так повезло? – говорю я, окидывая усталым взглядом каждого из них. – Повезло иметь таких друзей. Год назад таких друзей у меня не было.

– Как и у меня, – говорит Лили.

– И у меня, – кивает Аарон.

– И у меня тоже, – подводит итог Нуала.

Пару минут спустя подъезжает машина Рене, и наша компания воссоединяется. Вид у Манон с Рене и Фионой измученный, но торжествующий.

– Кто-нибудь, закажите мне «жамбон», – устало говорит Фиона.

Манон озадаченно смотрит на нее.

– Это такая местная слойка с сыром.

– Но по-французски это просто ветчина.

– Мы знаем. Только никто не знает, почему это здесь так называется.

И вот под мигающими огнями ночной бензоколонки мы сидим и обдумываем последствия того, что мы связались с полицией.

– Кого из вас видели? – спрашиваю я.

– Никого, – отвечает Рене. – Внутрь заходили только мы с Манон, но под другим обликом. А Фиона сидела в машине.

– Так почему они задержали тебя? – спрашивает Аарон.

Я глотаю ужасный кофе, собираясь с мыслями.

– Они работают на Дори. То ли осознанно, то ли ими просто манипулируют, я не знаю. Но им было приказано задержать меня на всю ночь, по любой причине.

Я закрываю глаза, готовясь высказать следующую мысль:

– Мне кажется, сегодня ночью в Ложе должно произойти нечто… очень плохое.

Аарон пристально смотрит на меня. Глаза у него голубые и стеклянные, как отражающийся в океане лед. Все продолжают говорить, гадать, планировать, сравнивать теории заговора. Но он не отрывает от меня глаз, спокойно задавая вопросы и отмечая каждую мою реакцию, каждое малейшее движение.

А потом молча кладет свою руку поверх моей. Так мы сидим, прикасаясь друг к другу руками, положив их между солонкой и салфетницей. Демон мести и бывший лидер культа. Я смотрю на него, недоумевая. Что это? И зачем?

Меня удивляет, что это малейшее движение не остается незамеченным. Первым на это обращает внимание Ро, а за ним и остальные переводят взгляд на наши руки. У Фионы такое выражение, будто она хочет спросить нечто среднее между: «Эй, вы что затеяли, ребята?» и «Вам обоим есть что рассказать всему классу?»

– Мэйв, – обращается ко мне Аарон, словно не замечая всеобщего напряжения. – Сосредоточься на Ложе.

Его талант устремляется к моему, как щенок к хозяину. Я позволяю своему дару развернуться, как грациозно разворачивается леопард, большая кошка джунглей, с которым его можно сравнить. Я вспоминаю расцветшее дерево, которое тогда мне показалось своего рода романтическим толчком со стороны Вселенной. Но теперь, когда мы с Аароном снова соприкоснулись, я понимаю, что это было не случайное видение или заблуждение.

Это было предчувствие.

Это было указание на грядущую весну.

– Мой дар в том, что я могу погружаться в историю людей, – тихо говорит он. – А твой в том, что ты можешь видеть их настоящее. – Я ничего не говорю. Перед моим мысленным взором предстает Ложа с ее недостроенными стенами и дверями без замков.

– А если ты знаешь прошлое и настоящее, – тут уже все, затаив дыхание, прислушиваются к его словам, – то можно увидеть будущее. Можно проследить за его развитием, как астрономы определяют будущее положение кометы по ее траектории.

Я вижу густой удушающий дым.

Вижу темную комнату, подземное помещение.

И вижу, как на пол падают тела.

Я чувствую, как недавно обретенная сила покидает опустошенные тела. Я вижу, как она перетекает в Дори, как агония превращается в магию, подобно превращению свинца в золото. Аарон не прерывает зрительного контакта со мной. Он тоже это видит. Он чувствует. Он узнает некоторых из упавших. Это из-за него они присоединились к «Детям».

– Дори знает, что ты хочешь сделать, – говорит Аарон, и его горло сжимает ужас. – Что ты хочешь объединиться с Домохозяйкой. И тогда Домохозяйка обретет былое ясновидение. Перестанет исполнять роль наемного убийцы. Вернет себе рассудок и чувства. И она вовсе не обрадуется происходящему в Ложе. Ни капельки.

Я цепенею от навалившегося на меня осознания всех масштабов плана Дори.

– Дори хочет совершить последнее чудо. Хочет направить в себя чрезвычайно мощный поток силы, – говорю я.

– И что это значит? – спрашивает Ро, уже, как я догадываюсь по голосу, зная, что это значит.

– Она собирается убить их, – говорю я наконец. – Убить их всех. Сегодня ночью.

43

МЫ БЫСТРО УЕЗЖАЕМ. РЕНЕ, ПОЛОЖИВ МНЕ РУКУ на плечо, усаживает меня на пассажирское сиденье своей арендованной машины. Нуала, Аарон и Манон садятся на заднее сиденье.

– Мэйв, – говорит Рене, не сводя глаз с окруженной деревьями проселочной дороги. – Мы знакомы не так давно, а у меня такое ощущение, что я постоянно говорю тебе что-то не то.

Тут дорогу перебегает олень, но Рене легко объезжает его, не обращая внимания ни на светящиеся желтым глаза, ни на красивое, проворное тело животного.

– И что же вы хотите сказать на этот раз? – спрашиваю я. – Конечно, помимо того, что сегодня ночью могут погибнуть двести с лишним подростков.

– А то, что кроме них погибнуть может кое-кто еще. Ты, Мэйв.

Он кашляет, делая паузу, чтобы собраться с мыслями.

– Если раньше это представлялось чем-то печальным, но довольно обыкновенным – ведь мы все рано или поздно умрем, – то теперь это вопрос едва ли не национального масштаба. В случае твоей гибели Домохозяйка освободится от человеческой формы и не будет привязана ни к чему, в том числе и к таким заколдованным предметам, как карты Таро. Она станет настоящим проклятием для всей страны. Как распыленный в воздухе яд.

– И как это будет проявляться?

– Ну как засуха. Или массовый голод. Эпидемия. Точно сказать пока нельзя.

Мы углубляемся в сельскую местность, и на дороге становится темнее даже несмотря на приближающееся утро.

– Сейчас она в тебе. Ты еще не полностью подарила «дом», как ты выражаешься, но она в твоей крови, в твоих костях. Как вирус. Никому ведь не захочется, чтобы по воздуху распространялся какой-то вирус.

– Думаю, решение тут довольно простое, – отвечаю я. – Постараться не умереть.

Мы пытаемся составить план, насколько это возможно в текущих обстоятельствах. Нуала по памяти рисует карту на салфетках с помощью подводки для глаз.

– Насколько мы помним, прямой дороги к Ложе нет, – рассуждает она. – Ближайшая парковка для выгула собак и тому подобного