Ричард Длинные Руки - гроссграф - Гай Юлий Орловский
Шрифт:
Интервал:
- Так в чем же?
- Сэр Тамплиер, - сказал я, - вы даже не представляете, насколько каждый тиран озабочен, чтобы его страна была богатой, толстой и счастливой!
Он зыркнул на меня исподлобья.
- Врете, - сказал он мрачно.
- Почему? - удивился я.
- Потому что вы - тиран, - ответил он хладнокровно. - Тираны все врут. Порода такая.
Я покачал головой.
- Только по необходимости. Как и все люди. Кстати, у тиранов такой необходимости меньше. Вы понимаете, почему.
- Все равно врете, - сказал он.
- Нет, - сказал я убеждающе. - Во-первых, когда страна богата, все заслуги могу приписать себе лично. Во-вторых, бедный народ и ограбить не удастся…
- Ага, - сказал он удовлетворенно. - Значит, все-таки, чтобы ограбить?
- Ну да, - подтвердил я. - А как иначе? Но тут такой наступает момент… Зачем грабить, когда и так все свое? Для тирана вся страна - его двор. Зачем грабить самого себя?
Он замолчал в затруднении, а я продолжил торопливо, пока он не наткнулся на какой-то железобетонный довод:
- На те земли, как я уже говорил… вроде говорил?… претендует король Гиллеберд. Земли барона Гяуссера… ныне бывшие, в смысле, барона теперь того больше нет, а замок и земли я отдаю вам, если еще не поняли. Так вот те земли узким клином вклинились, простите за тавтологию, это совсем не ругательство, а такое куртуазное извинение, в земли королевства Турнедо! Король Гиллеберд считает те земли почти своими, но не заботится о них и не развивает их, так как они все-таки не его официально.
Тамплиер рыкнул:
- А почему он так считает?
Я вздохнул.
- Защитить некому, Армландия в постоянных драках, а общей армии нет. Сам же барон Гяуссер не смог бы отстоять свою землю даже от соседей, баронов, как я уже сказал, Байру Руаяля и Доминика Волтона, очень воинственных, кстати. Вы от них еще наплачетесь!…
Он поморщился, но промолчал. Я продолжил с жаром:
- Сейчас для меня король Гиллеберд хуже, чем вы, благородный сэр Тамплиер. У него армия, у него резервы, экономическая мощь и устойчивая репутация в международных кругах. Словом, везде у него концы. Я хоть и сволочь, но хочу держать Армландию единой. Как вы правильно сказали, рано или поздно я то ли зарвусь, то ли меня кто-то скинет с гроссграфства, это неважно, но лучше, если скинут и все захватят свои, чем все заграбастает чужак Гиллеберд.
Он подумал еще, на челе проступила складка, означающая глубокое раздумье.
- А какая разница?
- В смысле?
- Чьей будет считаться та земля, - пояснил он терпеливо.
Я сказал с подъемом:
- В том-то и дело! Я мечтаю, как бы сделать край богатым и счастливым и на этом обрести славу, а Гиллеберд мечтает стяжать воинскую славу, как у Карла! И вообще мечтает потягаться с самим Карлом. Представляете, сколько прольется благородной крови, сколько выгорит городов и сел, сколько расплодится воронья на трупах благородных рыцарей и обесчещенных солдатами лядей!
Он снова думал долго и мучительно трудно. Я невольно вспомнил, как у ста самых именитых турнирных бойцов спросили: не вредно ли частое участие в таких боях для мышления? Десять ответили, что очень вредно, а девяносто, увы, не поняли вопроса. Потому церкви так и не удалось получить поддержу королей о полном и безоговорочном запрете турниров.
Сэр Тамплиер наконец сказал густым рыцарским голосом:
- Хорошо, я принимаю это странное условие. Год берусь служить вам, если это не будет противоречить рыцарским принципам и не уронит моего благородного имени… но через год я свободен от всех клятв и обещаний!
Это прозвучало угрожающе, я ответил почти мирно:
- Учту.
- Год? - повторил он вопросительно.
- Года хватит, - согласился я. - Вернее, год и один день. Хотя, если поторговаться, этот день можно и скостить… Думаю, его для того и цепляют, чтобы потом уступить, но рыцари не торгуются, потому этот добавочный день и волочится следом, как напоминание о старом добром времени. Словом, за год столько может произойти… И меня могут вбить, как вы мечтаете, в землю без вашего участия… мало ли бродячих героев?… Сам таким был в далекой молодости, это где-то месяц-два назад… как давно это было! Так что обретете свободу даже раньше.
Он снова подумал и переспросил:
- И коня?
- И коня, - согласился я.
- И оружие?
- Лорд замка должен был на лучшем коне, - ответил я, - и с лучшим оружием. Так что все это ваше, сэр Тамплиер. Вы появитесь в полном блеске грозного хозяина! И милостивого, как захотите. И, конечно же, самого справедливого из всех существующих и даже намысленных!
Я видел по его лицу, как усердно трудится дьявол: вот появилось сомнение, вот проступает желание выступить перед новым народом, а они слушают со склоненными головами и мнут в руках шапки, а он говорит, конечно, о величии Господа, о Его благодати, Его милости, а уже потом скажет несколько слов о себе, их новом хозяине, суровом, но справедливом…
Вдруг он насторожился, рука его пошарила возле себя по земле в поисках меча. Из-за холмов показались конные рыцари. Закатное солнце кровавым блеском заливает блещущие доспехи, повисает брызгами крови на уздечках и конское сбруе.
Вперед вырвались на легконогих конях разведчики, следом выдвинулся отряд тяжеловооруженных рыцарей. Во главе я узнал массивную фигуру сэра Растера.
- Это мои, - сказал я успокаивающе. - Не дождались…
Он осведомился:
- А что, им велено было ждать вашего возвращения?
- Да, - ответил я, - но не сержусь. Они за меня беспокоились.
- Но нарушили воинский приказ, - обронил он неодобрительно. - Таких надо наказывать.
- Надо, - согласился я. - Но мы уже почти демократы. Принимаем во внимание чувства любви и преданности к своему сюзерену. Сейчас у меня такой рейтинг, что и на демократичных выборах занял бы такое же высокое… да…
Нас рассмотрели, войско остановилось, там начали готовиться к привалу. Группа тяжелых рыцарей направилась в нашу сторону. Тамплиер оглянулся, я кивнул, он замедленно взобрался на своего носорожистого коня. Я подозвал Зайчика, запрыгнул в седло и соизволил обратить внимание на женщину, она растерянно смотрела то на одного, то на другого.
Я протянул ей руку.
- Леди, вы сядете за моей спиной.
Она фыркнула и топнула ногой.
- Вот еще! Ни за что! Я поеду с сэром Тамплиером!
- Теперь вы моя добыча, - сказал я со злорадством. - Так что и не хрюкайте. Садитесь!
Она демонстративно отвернулась и обратила свой взор на Тамплиера. Тот прогудел гулко, словно на голову одет Царь-колокол:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!