Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

Я все равно не могу сидеть спокойно! Вскакиваю и начинаюодеваться. Очередной джемпер, джинсы, сапожки, «командировочный набор»,отягощенный теперь еще и некоторой суммой денежек. Ноутбук снова беру с собой,а также прихватываю и зарядное устройство для мобильника. Будущее темно –неведомо, где придется ночку проводить!

Снимаю с вешалки кожанку – и качаю головой. Нет, это неодежда для переменчивой мартовской погоды. А как быть? Теплая куртка в чистке,шубка, как уже было сказано, сюда не идет… Стоп! Знаю! Надену-ка я осеннеепальто. Темно-синее, итальянское, очень красивое и довольно теплое. В нем одиннедостаток – оно из меня выросло, то есть покупала я его два года назад, когданосила 52-й размер, а теперь у меня 46-й (между прочим, одной из причин уходаМихаила было то, что он не вынес превращения кустодиевской купчихи в худышку!).Пальто я могу обернуть вокруг себя раза три. Но выглядит это, как ни странно,очень стильно. И к джинсам с сапожками идет, и, главное, совершенно меняменяет. Если на голову надеть черно-белый клетчатый платок, я вообще станунеузнаваемой. Кстати, пальто немаркое и немнущееся. Если вдруг обстоятельствавынудят меня спать где-нибудь на вокзале… в электричке…

Ладно, не будем о страшном!

Одеваюсь, окидываю прощальным и любящим взором свое уютноежилье и сдаю его под охрану с надеждой, что сниму ее я, я и только я. А потомбыстро топаю по направлению к садику Пушкина. Поскольку иду задумавшись, ногисвоей волей несут меня самой короткой дорогой. Спохватываюсь, только когдаснова оказываюсь около того же рокового для меня местечка на углу улицыЛомоносова. Размышляю, считать ли появление здесь дурным предзнаменованием –или хорошим.

Вопрос, конечно, интересный. С одной стороны, я здесь чутьне погибла. С другой – не погибла же! И узнала столько нового и потрясающего,что наваляла весьма удачный романец под названием «Любимый грех». Пожалуй, будусчитать предзнаменование добрым. Так сказать, смейся, паяц, – а что тебе ещеостается?

Улицы, дворы – а вот и красная высотка, вот и вывеска«Саров-банк», телевышка вдали. Знакомые места! Вижу подъезд, из котороговылетала днем с первой космической скоростью. Сейчас просто-таки силой подвожусебя к нему. Зачем? Ну, скажем так: хочу примениться к местности, как говорятвоенные. Осмотрюсь хорошенько, чтобы знать, как и каким образом отсюда драпатьв случае чего. Нет ли укромного уголка, откуда можно следить за квартиройДолохова и оставаться незамеченной. Вообще, чем больше информации, даже и неважной на первый взгляд, я соберу о своем неприятеле, тем будет лучше.

Все это понятно, но мне требуется минутная передышка, чтобырешиться – и войти в подъезд. Окидываю взглядом – так и хочется ляпнуть:прощальным! – двор и обращаю внимание на женщину в мешковатом сером пальто,которая идет большими шагами, не разбирая дороги, ступая своими разношеннымисапогами то в грязь, то в сугроб. Она без шапки, волосы стоят дыбом от ветра.Шея обмотана каким-то скрученным, затасканным шарфом неопределенного серо-коричневогоцвета, и, ей-богу, его обмахрившиеся концы выглядят совершенно как краяоборвавшейся веревки. Полное впечатление, что эта тетка собралась повеситься, аверевка возьми да оборвись. Жуткое сравнение, конечно, но оно моментальноприходит в голову при виде ее. Лицо худое, со странными, остановившимисяглазами, окруженными синяками. Она похожа на призрак из ночных кошмаров…

Стоп.

Я спотыкаюсь. Это не просто призрак из каких-то кошмароввообще. Это мои кошмары! О том, как я проснулась рядом с убитым человеком. Отом, как металась по коридору, а толстый железнодорожник преградил мне дорогу.А рядом стояла проводница с гротескно подмалеванными глазами, с безумнымвыражением лица.

Людей, на которых смотришь, можно сказать, со дна могилы, нетак-то просто забыть. Тем более когда у них такие характерные лица.

Это она. Та проводница из восьмого вагона, с помощью которойменя выкинули на ходу из поезда.

Стою и не могу двинуться. Ноги так дрожат, что я боюсьрухнуть, если сделаю хоть шаг.

Между тем женщина в сером пальто входит в подъезд, кудатолько что намеревалась войти я.

Чувствую, что могу перевести дух. Могу даже ошеломленнопокачать головой.

Ни-че-го себе! Она вошла в подъезд, где живет Долохов!Человек, который меня привез в Нижний после того, как я была выброшена изпоезда!

Мать честная… Уж не комитет ли по встрече Ярушкиной Е. Д.собирается сегодня в квартире номер?.. А черт ее знает, какой там номер, помню,что эта нехорошая квартира находится на шестом этаже и принадлежит господинуДолохову… Может быть, если немножко потусуется в этом грязном дворике, онаувидит, как тяжелой походкой протопает в тот же подъезд и полный, обрюзглыйчерноволосый мужик, в котором есть что-то бабское?

Везет мне на гермафродитов, честное слово! Из одного поездаменя выкинул женоподобный проводник, в другом меня доставала мужеподобнаяпассажирка!

А вот, кстати, о мужике. Могу спорить на весь свой сегодняполученный и еще до конца не потраченный гонорар, что его фамилия будет –Долохов!

Такое подозрение уже приходило мне в голову, теперь оно превратилосьв уверенность.

Да, хороша была бы я, появившись тут сегодня после девятивечера – готовенькая… Во всех детективах перед всеми тайными убийцами возникаетвопрос: куда девать труп? Интересно, эти гады уже обдумали, куда они денут мойтруп?

Первое побуждение – дать отсюда деру, и поскорей. И бежатькак можно дальше…

«Стоп, угомонись, перестань нагнетать страхи-ужасы! –приказываю я себе. – Трупа пока нет. А вот бог определенно есть. И он на твоейстороне, Алена, если позволил увидеть эту «висельницу». И вообще, он впоследнее время стабильно выводит тебя из очень крупных неприятностей.Ненавязчиво подсказывает, словно профессор – любимой студентке. Взять хотя быэто озарение – не ехать нынче поездом, а лететь самолетом. Или вот это –переодеться в бесформенное пальто и платок, который скрывает твое лицо, точнокапюшон. Ты неузнаваема, помнишь это? Жуткая проводница только скользнула потебе взглядом – но не узнала. А значит, у тебя есть преимущество перед твоимиврагами. Ты вполне можешь войти в подъезд и попытаться увидеть, услышать,узнать о них как можно больше».

Разумное решение. Однако мне кажется, что для его исполнениянеобходимо отваги побольше, чем та, которой обладаю я. Требуется немалофизических усилий, чтобы сдвинуть с места сначала одну ногу, потом вторую. Нотретий и четвертый шаги даются мне уже легче. Ну а дальше, как водится, –мелкими пташками… Другое дело, что ног я совершенно не чую, но это, право,совершенно незначительные детали!