Кортик фон Шираха - Рубен Валерьевич Маркарьян

– Мы разве к нему не пойдем? – спросил Артем. – Или он сам подойдет?

Старик наконец взглянул на собеседника. Улыбнулся. Покачал головой, то ли укоризненно, то ли с сожалением.

– Нет, мы тут в гостях. Принц Александр весьма далек от своих дедушек, с кем мне приходилось встречаться в юности. Я служил под началом принца Фридриха Кристиана цу Шаумбург-Липпе, двоюродного деда нынешнего главы дома. Славные были времена… Теперь нам приходится арендовать эту красоту для проведения мероприятий. Нынешний принц плохо помнит родственников, разве что точно знает, что они не были антифашистами.

Фон Арнсберг горько усмехнулся.

– Господин фон Арнсберг, я привез то, что вы просили. Мне был хотелось, чтобы Оксана вышла на свободу. Желательно немедленно, – Артем постарался придать голосу твердости, хотя обстановка вряд ли к этому располагала.

– Да, обязательно. Завтра. Завершим процедуру, расстанемся удовлетворенными.

– В чем заключается процедура? – поинтересовался Артем.

– А давайте сразу и начнем, – предложил фон Арнсберг и двинулся в сторону ворот, откуда так незримо появился. Артем последовал за ним.

За воротами оказался внутренний дворик, окруженный увитыми плющом стенами. Фон Арнсберг прошел его насквозь, отворил дверь. Вошли в темноту. Ноздри защекотал традиционный для всех средневековых замков плесневело-древесный запах. Щекотка длилась недолго, так как пройдя буквально несколько шагов, Артем снова почувствовал свежесть ночи. Фон Арнсберг распахнул деревянную дверь, ведущую в сторону рва-реки, окружавшей комплекс. На берегу воткнутые в землю пара факелов в человеческий рост тускло освещали раскладной стол, покрытый темным сукном. Артему стало не по себе, он остановился.

– Дорогой мой, не волнуйтесь, человеческих жертвоприношений не предвидится. Мы цивилизованные люди в цивилизованной стране, – сказал фон Арнсберг.

Глаза привыкли к темноте, Артем различил мрачные мужские силуэты. Двое стояли каменными истуканами у стола. Вдоль реки, на дистанции двадцати шагов друг от друга, в скульптурных позах замерли явно тоже не каменные изваяния. Всего Артем насчитал с десяток молодцов, готовых выйти из камня и оказать помощь старику, если что-то пойдет не так.

Подошли к столу. В тусклом мерцании Артем различил коробок спичек, металлическую чашу, наполненную углем, три тонких восковых свечи и небольшой мешочек, завязанный бечевкой.

Фон Арнсберг встал около стола, жестом предложил Артему встать напротив. Каменные истуканы растворились в темноте, сделав пару шагов назад.

– Я вам расскажу, что сейчас должно произойти. Дело в том, что кортик, который я вижу в вашей сумке, должен перейти ко мне чистым. То есть очищенным. Сами понимаете, оружие впитывает плохую энергию. А на этом – кровь. Да и не одного человека.

– Не одного? – удивился Артем. – Откуда вы знаете? Я слышал об одном.

– Дорогой мой, этот предмет всего на полтора десятка лет моложе меня. Как вы думаете, мог он стать орудием преступления за это время?

Артем кивнул. Старик прав.

– Я лично знаю о двух жертвах. С одной вы связаны, как защитник убийцы, а другая жертва – случайность. В 1936-м году впервые этот клинок вкусил крови.

– Может расскажете? – поинтересовался Артем. Чувство страха не покидало его, что было неудивительно. Какие мысли у старика крутятся в голове, что он затеял, в чем смысл ритуала, все это из-за отсутствия информации не могло не напугать. А разговор – лучшее лекарство от страха.

– Не хотелось вспоминать, – отозвался старик. – Но придется. Вы ж адвокат, может что и посоветуете. Давайте приступим, а я вам расскажу по ходу действия. То, что мы с вами сейчас должны сделать, это ритуал очищения оружия. Очищение производится четырьмя стихиями: огнем, воздухом, водой и землей. На восходящую Луну, которая любезно предоставила нам такую возможность сегодня.

Артем поднял глаза к небу.

– Не трудитесь, Луна – там где-то, из-за замка не видно, – фон Арнсберг махнул рукой в сторону каменного исполина за спиной.

Взял со стола три свечи и начал плести из них косичку.

– Доставайте клинок, Артем. Разворачивайте. Кладите на стол вместе с упаковкой. Сейчас надо будет очистить металл огнем со всех сторон, пламенем этой вот тройной свечи. С клинком можете не стесняться, ему только на пользу. Ножны старайтесь не особо жечь, жалко кожу. Вопрос очищения в большей степени зависит от смысла, а не от материального воплощения. Пламя заговоренных свечей действует мгновенно. Тут еще главное – верить. А вы, я знаю, человек верующий.

– Смотря во что, – ответил Артем.

– В высшие силы ведь верите, верно? – улыбнулся сквозь блики на морщинистом лице старик. Было в нем что-то дьявольское, в свете факелов он был похож на мумию, восставшую из ада.

Артем снял защитную пленку, освободив кортик. Протянул старику.

Тот отрицательно замотал головой.

– Нет, нет, я же говорю – вы делайте. Я не приму у вас грязное оружие.

С этими словами фон Арнсберг чиркнул спичкой, пламя ухватило свечные фитили, добавив человеческого румянца его восковому лицу. Протянул зажженную косичку Артему. Артем вынул клинок из ножен и вопросительно посмотрел на фон Арнсберга, демонстрируя занятые обе руки.

– Положите ножны на стол, – скомандовал старик. – Обработайте по очереди.

Артем повиновался, положив ножны, взял пламенеющий трехсвечник из рук старика и начал аккуратно водить пламенем по лезвию кортика. Огонь лизал травленные буквы Blut und Ehre, щекотал узор гарды, впивался раскаленными зубами в серебряную нить рукояти, когда Артем перехватывал клинок за лезвие.

Старик фон Арнсберг благоговейно наблюдал.

– Я был слишком молод, чтобы понимать, – заговорил он. – Мне было поручено всего лишь доставить этот клинок от лидера немецкой молодежи Бальдура фон Шираха моему патрону – принцу цу Шаумбург-Липпе. Доставить чистым, хотя мне этого не объясняли. Да и кому могло прийти в голову, что в олимпийском Берлине, когда вокруг праздник, мне – шестнадцатилетнему образцовому члену Гитлерюгенда попадется под руку какой-то… В общем, я был юн, влюблен, горяч и… глуп. Глупость и сотворил. Хотя, до сих пор могу поклясться, клинок сам сжал мои пальцы…

Артем вздрогнул.

– Но то, что я вспорол кому-то брюхо этим оружием, не было главной глупостью, – ничего не заметив, продолжил старик. – Главной было то, что я скрыл этот позорный факт. Надо было сказать, надо было сделать то, чем мы с вами заняты сейчас, тогда все пошло бы иначе, вся мировая история. Не стояли бы мы сейчас с вами, как воришки в темноте под стенами чужого замка, все было бы иначе… Всё. Абсолютно всё.

Артем осмелел, не ожидая команды фон Арнсберга, положил клинок на стол и принялся за ножны. Побегал пламенем свечей по иссине-черной коже, задержался на металлических частях подольше. Посчитав дело сделанным, застыл и взглянул в глаза старику.

– Погасите свечи пальцами, не задувайте, – проговорил тот повелительно.

Артем плюнул