Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски  - Кейт Мур

Это был факт. О таком тяжело говорить вслух, но это был факт. Она выдержала паузу, ожидая реакции, однако человек, который был ее начальником на протяжении девяти лет, ничего не ответил.

«Мой адвокат, – продолжила Кэтрин, несмотря на молчание мистера Рида, – посоветовал мне запросить у компании компенсацию и предоставление медицинской помощи. Адвокат сообщил нам, что по закону нам положена компенсация».

Мистер Рид окинул своих бывших сотрудниц взглядом. Кэтрин с трудом зашла в студию; у Шарлотты не было руки.

«Не думаю, – медленно сказал он, – что с вами что-либо не так».

Женщины были ошарашены.

«Это все полная ерунда».

«Он отказался, – со злостью вспоминала Кэтрин, – рассматривать наш запрос на выплату компенсации».

Кэтрин сообщила ему о состоянии и остальных женщин, однако он был непреклонен. Он не пошел на попятный, даже когда два дня спустя Мэри Робинсон скончалась.

Ее смерть стала важным событием. «Мэри была первой, кому официально диагностировали отравление радием, – вспоминала ее мать Сьюзи. – [Ее врачи] отправили осколок ее кости на лабораторный анализ в Нью-Йорк. Оттуда ответили, что у нее отравление радием. Таким образом, врачи Оттавы не могут больше этого отрицать».

Но Сьюзи не учла степени упрямства местных врачей. Если какие-то высокомерные ребята из Нью-Йорка и Чикаго утверждают, что у девушек в Оттаве отравление радием, то это не значит, что они правы, – уж точно не для них. Врачи в Оттаве сохранили скептицизм и «наотрез отказались признавать, что причиной болезней и смертей девушек стало отравление радием». Когда свидетельство о смерти Мэри было подписано, врач, заполнявший его, написал «нет» в графе «Была ли смерть как-либо связана с местом работы покойного?».

Тем не менее, хотя местных врачей убедить и не удалось, сами женщины были полностью в этом уверены. В свете отказа компании предоставить им помощь, летом 1924 года, большая группа красильщиц циферблатов – включая Кэтрин, Шарлотту, Мэри и Инез Валлат – подала иск с требованием выплатить по 50 000 долларов (884 391 долларов) каждой. Джей Кук считал, что у них есть все шансы одержать победу: законодательство Иллинойса не стояло на месте, и утвержденный здесь в 1911 году новаторский акт обязывал компании защищать своих сотрудников.

Но далеко не все обрадовались вероятности, что фирму могут поставить на колени. Город был «горько возмущен выдвинутыми женщинами обвинениями». Жители Оттавы были сплоченным народом, однако, как вскоре поняли девушки, когда этот народ ополчался на тебя, приходилось несладко. «С ними обходились не особо мило», – говорил один из родных Мэри, хотя это было еще мягко сказано.

В конце концов, компания Radium Dial высоко ценилась как работодатель. Так как в стране бушевал наихудший в истории экономический кризис – сейчас его называют Великой депрессией, – жители активно защищали фирмы, которые могли обеспечить их работой и заработком. Женщинам не верили, их не слушали и даже сторонились, когда они рассказывали о своих недугах и об их причине.

День за днем их бывшие коллеги и друзья один за другим отмахивались от них. «Маргарет Луни, как по мне, выглядела уже одной ногой в могиле, когда ее наняли! – заявил один из рабочих компании. – Девушки, которые, как говорят, умерли от радия и выглядели столь ужасно, так же ужасно выглядели, когда их наняли».

«Некоторые из них сторонились нас, словно чумы», – заметила подруга Кэтрин Олив Витт. Она жила всего в паре шагов от Дивижн-стрит в Оттаве, и это было до боли подходящее название[4] с учетом того, как женщины разделили город и их захлестнуло общественное неодобрение: «бизнесмены, политики, духовенство» – все были против подавших иски женщин.

Но Кэтрин в своем маленьком доме на Ист-Супериор-стрит не обращала внимания на все, что происходит снаружи. Ее собственный мир теперь сузился до четырех стен ее обитого досками дома, до комнаты, в которой она стояла, до платья, висящего на ее теле… до самого ее тела. Она стояла неподвижно, словно прислушиваясь. Затем она почувствовала это снова.

Ощущение было ей хорошо знакомо. Она знала, что оно значило.

Кэтрин Вольф Донохью была беременной.

Доктор Лоффлер сразу же прекратил лечение Кэтрин. Больше никаких уколов от тяжелой анемии, никаких обезболивающих – они могут навредить ребенку. Про прерывание беременности и речи не шло. Кэтрин и Том были набожными католиками и никогда бы на такое не согласились. Этот ребенок стал для них благословлением свыше.

Кэтрин продолжила наблюдаться у Лоффлера; он был единственным врачом, которому она могла доверять. Только крайне дорогостоящим. Том уже не справлялся с растущими медицинскими счетами, хотя и старался не подавать вида.

Когда люди в окрестностях Оттавы узнали про иск красильщиц циферблатов, их стали осуждать еще больше. Вместе с тем, кроме не одобряющих эти новости жителей имелись женщины, которым эти слухи принесли невероятное облегчение, так как помогли решить вопрос, давно висевший над ними без ответа.

«До меня дошли слухи, – писала Перл Пэйн, – что девушки, прежде работавшие в Radium Dial, умирали преждевременной смертью по загадочным причинам. Я начала соображать, что к чему… После чего пришла к заключению, что у меня отравление радием».

Перл расписывала циферблаты всего восемь месяцев, в начале 1920-х. Она жила не в Оттаве, а в Ла-Саль, что в 13 милях: приличное расстояние, когда у тебя нет своей машины, как и у большинства людей в 1930-х. Перл ушла из Radium Dial, чтобы ухаживать за своей матерью, а затем сосредоточилась на создании большой семьи со своим мужем Хобартом. Она была в восторге, когда появился их первенец, Перл Шарлотта, в 1928 году.

К отчаянию Перл, на следующий год все пошло наперекосяк. Она испытывала трудности при ходьбе и проболела весь 1929-й. В 1930-м ей провели операцию на брюшной полости по удалению опухоли; затем у нее отекла голова, вдвое увеличившись в размере, и отек никак не спадал. «За ушами у нее были большие черные узелки», – вспоминал ее муж. Они вызвали специалиста. Он сделал ей надрезы на ушах «для дренажа»; разрезы необходимо было вскрывать каждые несколько дней. Хотя отек благодаря этому спал, у Перл, по ее собственным словам, «парализовало одну сторону лица». Со временем паралич прошел – но появилась другая проблема.

У Перл начались обильные кровотечения из половых путей. Ей вырезали еще одну опухоль и провели «кюретаж» матки – то есть выскабливание остатков ткани. Тем не менее это не помогло. Когда кровотечение открылось снова, оно не останавливалось на протяжении 87 дней. «В этот период, – вспоминала она, – врач был в замешательстве и сказал, что, должно быть, у меня случился выкидыш». Он настаивал на своем диагнозе, но кровотечение все продолжалось, и Перл провели еще один кюретаж. «Я знала, что дело не в этом, – в отчаянии кричала Перл про диагноз врача, – потому что ничего не было сделано, от чего я могла бы забеременеть». Проблема состояла в растущих внутри нее опухолях – растущих там, где должны были расти ее дети.