Исход. Первый пояс - Михаил Игнатов

– Я сам пришёл сюда убить его.

– Да кто ты такой?

Вместо ответа отдаю приказ:

– Взять.

Призрак снова исчезает, оказываясь между мной и Ликием, отшвыривая его от лежащего и сходясь в схватке. Пылающий огнём меч против кулаков.

И всё же Фарос прав. Ликий слабак, продержался меньше, чем тот управитель семёрка у костра Ария. Ему не помог и меч с начертанием. Десять вдохов и истекающий туманом из ран Призрак уже сжимал горло противника, а Ликий был не в силах разжать хватку.

Равой при виде этого выкрикнул:

– Живым!

Теперь я скосил глаза на него:

– Зачем?

– У меня есть вопросы.

– Мне-то что?

– Л… Ирам!

Я сморщился под маской:

– Не убивай.

Но Ликий отлично нас слышал и прохрипел:

– Вопросы?

В глазницах его словно разгораются угли, он бросает бесполезную попытку перебороть Призрака и вскидывает руки к его лицу. Вверх взметаются целые клубы серого тумана. Ликий похоже пытается ранить Призрака Духовной защитой, впившись в его глазницы пальцами. И это слишком опасно, ведь я не знаю, можно ли убить Призрака глубокой раной или пробив ему голову насквозь. Поэтому ору:

– Убей!

– Леград!

Поздно. Ещё Виликор показывала мне, как опасны схватки вплотную, когда противник касается тебя, и Покров оказывает бесполезен против заломов. Призрак сворачивает шею Ликию, через вдох отбрасывая иссушённое тело. Раб флага снова цел, на его туманной маске ни следа от ран, причинённых Духовной Защитой. Исчезли и те, что были нанесены мечом. Сейчас Призрак не спеша осматривался, но у меня уже был для него новый приказ:

– Уничтожь Жемчужину.

На этот раз Равой промолчал. Да я бы его всё равно не послушал. Если это и впрямь моя, то с ней связано слишком много неприятных воспоминаний. Мне больше не нужна её заёмная сила, мой Призрак прекрасно обходится без посредников, выпивая своих врагов самостоятельно. Да и на его уровне развития, если они у него есть, наверняка она так же бесполезна ему, как и мне. Он сейчас, почти не получив ран, уничтожил два десятка подобных себе созданий, Воина пятой, а затем и седьмой звезды. И не изменился.

Есть ли у Призрака Флага Ста Убийств преграды, как у настоящего идущего? Или его развитие должно идти иначе? Что означает название Сто Убийств? В чём разница между моим флагом с душой Мастера и теми поделками, что притащили сюда озёрные? Снова покосившись на Равоя, я подумал, что уж он-то точно должен знать и расспросить его будет нелишним.

Призрак, неспешно дошёл до Жемчужины, просто и без затей наступил на неё. В тишине раздался хруст. А затем хриплый, облегчённый смех:

– А ведь я чуть не поверил, старший Ирам, что вам действительно нужна моя смерть.

Я перевёл взгляд на Фароса, заодно пробуя на прочность невидимые путы. Всё ещё крепкие. Равнодушно сообщил правду:

– Ты мне безразличен. Твоей смерти хочет Равой.

Смех тут же оборвался. Теперь в хриплом голосе слышалась опаска:

– Равой, с каких пор между нами такая вражда?

– Мы поддерживаем разных старейшин.

– Я следую выбору большинства. Да и как иначе, если я должен поддерживать своего учителя? Как и ты.

– Как иначе? Возьми пример с Тортуса.

– Его наказали двумя годами в Нулевом!

– Значит нам с тобой не по пути.

– Цориут и Вилар против Тумаса. Двое против одного.

– Такие как ты всегда забывают, что старейшин четверо. И стоит уменьшить число поддакивающих управителей и комтуров, как всё в Ордене изменится. В чём-то Ликий был прав. Это моя цель.

– Так значит Дормат… невиновен?

– Почему же? Его убили Указы. Он действительно предал Орден, воруя алхимические составы Возвышения и продавая их врагам.

Фарос медленно повторил:

– Указы… – и вдруг разразился хриплым смехом. – Я понял! Я понял почему свалились все вокруг.

Я хмыкнул. Ну ещё бы. С таким-то количеством подсказок. Но это неважно. В лесу остался целый лагерь Воинов Ордена, свободных от Указов и умный Угриост. Тот самый, которому я не только задавал опасные вопросы, но и который сам по сути предал Орден, рассказав мне о приближении старейшин. Даже те, кого я освободил от Указов Ордена здесь, вот-вот могли понять, что с ними случилось. Не стоит забывать, как бы они ни были верны, но среди стёртых Указов были и те, что запрещали передачу техник. Достаточно разговора, мысли, которые не получат привычного одёргивания болью от Указа и Воины догадаются. Если не о том, что именно я мастер Указов, так о том, что ограничений над ними стало меньше.

А Фарос продолжал торопливо, взахлёб рассуждать:

– Кто бы мог подумать, что старейшина Цориут воспитает мастера Указов, а он решит взять пример с Тортуса и пойдёт против учителя. Так зачем убивать меня, Равой? Появление ещё одного мастера Указов полностью меняет расклад. Пусть у него всего седьмая звезда, но он всё ещё очень молод. У него всё впереди и кто знает, чьи Указы будут лежать на нас через пятнадцать-двадцать лет? Живой я гораздо больше пригожусь Тумасу. Или Иралу. А, Равой?

Равой хмыкнул:

– Что скажешь, мастер Ирам?

– Повторю то, что сказал раньше Тортусу: если решите кого-то убить, то делайте это сами. Вот и решай, будешь его убивать или нет.

– А Дормат?

Я ещё раз попробовал вырваться и в очередной раз потерпел неудачу. Буркнул:

– Пытаешься вывести меня из себя? Он был не таким предателем как Ликий, но почему ты думаешь, что дело с возвышалками никак меня не задело?

Фарос выругался:

– Обворовал даже горную резиденцию? Безумец. Равой, ты же знаешь, что я всегда был верным служакой. Возьми гарантии, как Раут с Ликия. Переведи к себе в службу сына. Скажем на пять лет.

– А если я ушлю его с заданием в Сто Мостов?

– М-м-м… – Фарос сглотнул, скривился: – Думаю мы сможем договориться с тобой о чём-то не столь опасном. У него всего четвёртая звезда, Равой.

Вмешиваясь в разговор, раздался новый голос:

– Раз вы уже начали торговаться о мелочах, уважаемые управители, то может пора позвать ваших людей? Раз вы покончили с тайнами, – вкрадчивый голос окреп, наполнился злостью, – то хватит им бесполезно сидеть в поместье и пусть они наконец нас освободят!

Это заговорил Эфор, о котором уже и позабыли. Я, которому он не был виден, так уж точно забыл о нём.

Равой засмеялся:

– Думаю, вас мы не будем освобождать.

– Уважаемый, Равой, вы же сами слышали, что Ликий меня обманул. Да, он уговорил меня приютить в поместье отряд его служителей. Скажу честно, уже тогда меня должно было насторожить их число, незнакомые лица и то, что по вечерам они везде суют свой нос. Но он тоже говорил об отряде, который почти не покида…