Исход. Первый пояс - Михаил Игнатов

– Так значит вам всем можно было выбирать, а мне нет? Или думаете, я не давал выбор этим вашим братьям? Не просил отпустить меня? Не говорил им, что я талант? Не предлагал принять меня в Орден учеником?

Старейшина глухо возразил:

– Ты мог просто сбежать.

– Они могли просто перестать гнать меня как Зверя.

– Ты мог…

Кадор всё же заговорил, перебив старейшину:

– Друг, хватит. Ничего уже не изменить.

– Да… – тяжесть, которую я терпел из последних сил, исчезла с плеч. – Ты прав… – помолчав, старейшина сказал мне. – Уходи. Плату за талант получишь у Равоя. Договор есть договор. И им же ограничимся. Через неделю ноги твоей не должно быть в Гряде.

Я стиснул зубы, сдерживая первый резкий ответ, затем уточнил:

– В городе или землях?

– Не считай меня неблагодарным. В городе.

– Хорошо, – Дольше оставаться здесь в любом случае опасно. Может вернуться Магистр и остальные, а мне пора спешить к родным. Похоже я останусь и без яшмы, и без книг древних. Я встал, чуть склонился. – Рад был вернуть долг за обучение и знания. Всё чего я достиг, я достиг благодаря вам.

Развернувшись, я двинулся прочь из Павильона Техник, снова надевая маску. Сколько в моих словах правды, а сколько лести? Кто знает? Это не камень в деревне сдавать. Пойди найди весы, которые верно определят причину успеха. Техники Кадора, мой талант, моя наблюдательность, трофеи сектанта, помощь Равоя в воротах, помощь Волков, помощь Каори? Что важнее? Без чего я бы не достиг того, что имел сейчас?

На выходе из Павильона за моей спиной молча пристроился Ратий, так и продолжавший охранять меня. Нам навстречу двигался отряд стражи. Сначала я узнал впереди идущего. Дирик. Воин Равоя, который схватил наблюдателя от Ста Озёр у цитадели. Затем узнал идущего внутри строя.

Угриост. С гордо поднятой головой, но без меча на поясе.

Я даже споткнулся, сбиваясь с шага. Похоже Небо и впрямь смотрит. Если не на всех, то на меня точно. Всё было предрешено заранее, а я поступил именно так, как и должен был. Не о чем сожалеть. Доказательство передо мной.

Уже в пятидесяти шагах от Павильона, в коридорах меня нагнал Равой. С его пути молча расступились Воины стражи, а Ратий без приказа отстал на пять шагов, оставляя нас наедине. Но до самой площади Школы Равой молчал, лишь там решив заговорить со мной:

– Старейшина Ирал когда-то сам согласился получить на себя дополнительные Указы. Наш мастер Указов не похож на тебя, да и слабее старейшины. Был создан ещё один свиток Указа, который старейшина скрепил своей кровью.

– Мне-то что? Нужно было с самого начала ткнуть мне пальцем кого можно трогать, а кого нельзя. Ещё неплохо было бы и их предупредить об этом.

Я напоказ выставил в сторону Равоя своё плечо. Весь вчерашний вечер над ним сначала суетились лекари Ордена, затем знакомый мне старик из Кваратала Сорока. Шелеост. И ничего толком не сумели сделать, обходясь советами. Пратий постарался на славу. Все зелья, которые доставали на свет из хранилищ Ордена, оказывались бесполезны. Плоть, сожжённая стихией Огня, отказывалась восстанавливаться, по-прежнему бугрясь шрамами. Мне, конечно, всучили, как величайшую драгоценность, зелье Возрождения. Такое же, как то, что я уже принял, а затем получил от лавочника Стражи. Это зелье я пообещал принять на ночь по совету Шелеоста (после специальной ванны с травяным сбором), но делать этого не собирался. Надеялся, что оно поможет, если глотать его раз за разом, но имел на него другие планы. Чем больше надо мной хлопотали лекари, тем сильнее понимал, что мне пока лучше оставаться калекой.

Равой смутился, ведь он считал, что и Возрождение не помогло, и замолчал, а я сменил тему:

– Мне нужно найти несколько человек.

– Хорошо, – Равой кивнул и начал перечислять: – Амир во втором лагере.

Я поморщился, услышав это имя. Равой словно вёл список, решая за меня, у кого ещё оставались долги. Не хочу. Тратить время на то, чтобы искать Амира, расспрашивать ещё и его? Пусть Мириот возвращается в Гряду и сам этим занимается. Пошло оно всё к дарсу!

Равой же и не подозревал, о чём я сейчас думал, продолжая перечислять:

– Там же Зимион и Гунир. – Я кивнул. Тем более. Пошёл Амир к дарсу. – Дарит продолжает работать писарем. Мир сейчас на границе земель и что с ним, я не знаю. Тот парень, что помог тебе у ворот, теперь у меня на службе. Старик Стратир восстановил лавку, торгует потихоньку.

– Когда вы закончите с Раут, могу я рассчитывать, что он получит обратно тот рецепт?

– Конечно. Мне нравится, как ты стремишься не оставлять после себя долгов. Про цинь я помню, о телах в логове позабочусь.

Я промолчал, размышляя про себя о проблеме с Виликор. Не случись этого разговора со старейшиной, то я мог бы сейчас попросить Равоя позаботиться о ней. Да, она звезда Ордена, один из тех талантов, которых они готовили именно для этого дня. Но что будет с ней дальше? Насколько повреждён её будущий талант орденскими возвышалками? У неё, в отличии от меня не было шанса попасть в Миражный, встретить духа Каори и получить лечение Древних. И просить сейчас за неё мне, кого один из двух оставшихся старейшин Ордена обвиняет в гибели своих собратьев – не лучшее решение. Вместо этого спросил другое, заметив, что в списке Равоя есть не все имена:

– Пока я был в городе, то мне часто помогала мелкая девчонка. Карила. Но затем она исчезла. Я боюсь, что с ней что-то случилось: теневики или люди Раут. Сироты всегда беспомощны перед лицом силы. Мне нужно её отыскать. Её старший из тех, кто предлагает услуги проводников выпускникам Школы. Старой Школы. Кариле лет…

Я замолчал, заметив на лице Равоя странную тень. Удивление? Смущение? Прямо спросил:

– Ты её знаешь?

– Верно.

– Значит легко устроишь встречу с ней. Думаю, оплатить ей учёбу у одного из мастеровых города, будет несложно. Они ведь не откажут тебе? А старейшине нет нужды даже беспокоиться о такой мелочи.

– М-м-м… Всё это… не нужно, Леград.

– Почему же?

Равой снова замялся, совсем непохожий на себя, гордого и уверенного попечителя Ордена. Правда и его ответ заставил меня споткнуться:

– Она моя дочь. Не думаю, что она захочет заниматься ремеслом.

Я процедил:

– Так… Так…

В голове мелькали сотни воспоминаний. О том, как она сопровождала меня во Двор Стражи, как бегала, покупала мне одежду, как Лейла призналась, что часто с ней встречалась. Вывод было сделать несложно:

– Значит ты знал и о жемчужине, и о продаже теневикам добычи с сектанта? Знал обо всём, как только я что-то делал?

Равой молча кивнул. Напрашивался и следующий вопрос: если всем этим занималось отделение безопасников, то откуда же теневики так вовремя узнали о том, кто был у них в гостях? Почему не забрали Жемчужину, оставив её Раут? Усыпляли ли Воинов в казарме у ворот или нет? Помогали ли… Я оборвал мысли. Ну его к дарсу. Я не хочу знать всех этих ответов. Я устал от всего этого. Это не моя стихия. Мне нужен лес. Не хватает ещё начать заново искать виновного в ранении сестры. А то, как бы Магистр не вернулся к обезлюдевшим руинам города. И я снова спросил о другом: