Спасение души - Али Стюббе

вокруг моего сердца. Обвиваются все туже и туже. Я хочу кричать. Кричать и просить ее никогда не останавливаться. Но вместо этого я наблюдаю, как ее сила иссякает, когда она падает обратно в объятия Финна, прикрывая глаза с трясущейся грудью и беззвучным криком.

— Дрейвен.

Я слышу Финна, но все вокруг меня меркнет, пока я не вижу только ее. Руки трясут меня, но я, кажется, не могу оторвать от нее глаз… От глаз, которые не смотрят на меня.

Глаза, которые, черт возьми, не открываются, чтобы дать мне знать, что все будет хорошо.

— Дрейвен!

На этот раз звук громче, но я пойман в ловушку одного из своих худших кошмаров, когда тихие крики бушуют в моем сознании, пока я смотрю на ее замерзшую грудь, слыша приглушенный стук сердца.

— Черт, — я слабо слышу, как Финн ругается. — Мы не знаем, когда вернется Уиро, но совершенно очевидно, что он чертовски зол и что это далеко не конец.

Его ботинки шаркают передо мной, прожигая дорожку в полу.

— Нам нужно похоронить их обоих должным образом. Кай и Эмма заслуживают почетной церемонии.

Шмыганье носом перед очередным тихим всхлипыванием Коры.

— Они оба хотели бы, чтобы их прах развеяло по морю. Быть свободными.

Кай. Тот, кто защитил Эмму, когда я не смог. Тот, кто покончил с собой, чтобы спасти ее. Кай заслуживает того, чтобы я каждый день стоял перед ним на гребаных коленях и чтил его. Но я пойман в паутину всего, что есть у нее, чувствуя, что моя грудь не может расшириться, пока я не услышу, как кровь бежит по ее венам, а воздух поступает в легкие.

Тепло вливается в меня, и я вижу, что Кора исцеляет остатки моего израненного тела, и ненавижу, что это не сработало с Эммой. Что она все еще становится все холоднее, пока я цепляюсь за нее.

Их слова доходят до меня мгновением позже. Рычание срывается с моих губ, сотрясая грудь.

Притягивая Эмму ближе к себе, я крепко обнимаю ее. Отказываясь позволить кому-либо забрать ее.

— Нет, — грубо выдавливаю я, зарываясь пальцами в ее волосы и крепче прижимаясь к ней. — Никто не заберет ее у меня.

Вскоре все стихает, проходят часы, а я так и не отпускаю.

Я, блядь, никогда ее не отпущу.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Дрейвен

Днем позже

Везде темно. В комнате холодно. Ее безжизненное тело чистое, оно неестественно неподвижно лежит в моей постели, а я сижу на стуле рядом с ним. Наблюдаю. Надеюсь. Но жизнь больше не имеет красок; все, что я вижу — серое. Все, что я вижу — это ее. Мир оцепенел для меня.

Я потерял ее.

Она ушла…

Ушла.

Ушла.

Ушла.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Дрейвен

Пять дней спустя

Ты здесь, маленький демон? Я тебя не чувствую.

Знак нашей связи все еще остается на моей руке, хотя и слабый. Едва существующий. Тусклая, бесцветная связь, которая несет в себе только боль.

Ее потеря — постоянная, неослабевающая боль в моей душе. Словно клетка с шипами, пронзающая мое сердце с каждым ударом. Теперь я знаю, через что прошли моя мать и Финн.

Мне не нужна твоя безмолвная любовь. Я хочу любви такой громкой, чтобы ее услышали звезды, и чтобы она втянула меня в твой хаос. Я не могу отпустить тебя.

Я, блядь, никогда этого не сделаю.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Кора

Когда я открываю глаза, меня ослепляет свет. На краткий миг мое зрение затуманивается. Все цвета, отражающиеся от солнца, сливаются в один, но мой взгляд останавливается на Финне, лежащем рядом со мной в постели. Изломанные лучи сияют на его коже, делая его сияющим и неземным. Он абсолютно потрясающий. Когда мое зрение наконец проясняется, а черты его лица заостряются и становятся более утонченными, к моим щекам приливает жар.

Я вздрагиваю, когда по моему черепу безжалостно бьется барабан. Напоминает мне о часах, которые я провела, рыдая, пока не иссякли слезы. Отеки вокруг моих глаз ноют, и каждая конечность в моем теле кажется отяжелевшей, когда я пытаюсь сесть.

Нежное прикосновение помогает мне встать. Мягкие губы оставляют целомудренный поцелуй на моем лбу, заставляя мое сердце биться чаще.

— Ты идешь к Эмме? — спрашивает Финн, нежно проводя пальцами по моей спине.

Я киваю.

— Я должна сказать ей, что сегодня тот самый день.

Он мягко улыбается мне, но я вижу печаль, которая хочет блеснуть в его глазах. События, которые я никогда не могла себе представить, сбылись. Эмма мертва. Кай мертв.

Каждый раз, когда я просыпаюсь, от этой вопиющей правды у меня сводит живот, и мне хочется заползти поглубже в темную яму, которую я должна была бы вырыть сама. Я целитель. Поднимаю ладони перед собой и с отвращением смотрю на них. Как я могу называть себя целителем, если я не смогла спасти их? Я, блядь, подвела их обоих.

Сегодня день, когда мы чтим Кая и прощаемся. Эмму тоже следует почтить, но Дрейвен отказывается разлучаться с ней. Он держит ее в своей комнате, следит, чтобы она была чистой и никогда не оставалась одна. Мы все знаем, что он не готов попрощаться. Честно говоря, я тоже.

Матрас прогибается, когда Финн сдвигается, чтобы схватить обе мои руки и поднести их к своим губам. Только тогда я понимаю, что, должно быть, отключилась, уставившись на свои ладони в поисках того, чего они не смогли сделать.

— Иди, побудь с ней, а я все подготовлю для Кая, — заверяет он меня с такой заботой.

Финн был рядом со мной все это время, хотя я знаю, что ему тоже больно. Он удивляет меня тем, насколько внимателен, помогая мне оставаться на ногах, когда все, чего я хочу — это развалиться на части от горя… От стыда.

Я не утруждаю себя расчесыванием волос, когда надеваю розовое хлопчатобумажное платье, лежащее на стуле у кровати. Это то же самое платье, что было на мне вчера, но мне все равно. Это кажется таким бессмысленным беспокойством после того, как были потеряны две жизни. И все, что я сделала, это свернулась в клубок и разрыдалась. Так что, я полагаю, мои слезы все начисто смыли.

Финн наблюдает за мной, сидя на краю кровати, когда я подхожу к нему. Я беру его руку в свою и мягко сжимаю.

— Спасибо тебе, — шепчу я, глубоко вдыхая, чтобы сдержать