Спасение души - Али Стюббе

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Эмма

Последний глоток воздуха покидает мои легкие, когда все становится холодным и темным. Но затем мир вокруг меня расплывается, и я чувствую, что парю. Плыву по беззвучному течению, которое уносит меня все дальше от тех, кого я люблю.

Я знаю, что это конец. Смерть наконец настигла меня, и музыка перестала играть. Пустота наполняет мою грудь, как будто я оставила свое сердце позади. И в каком-то смысле я так и сделала. Я ушла от него. Оставляя меня с настойчивой болью, которая разливается по моим венам, когда моя кровь взывает к его крови.

Но я буду терпеть эту боль вечно. Я умру тысячью смертей, если это поможет спасти его. Небольшой проблеск покоя поселяется внутри меня, зная, что я увидела эти прекрасные голубые глаза в последний раз. То, что я буду лелеять, пока звезды не решат, что мы должны встретиться снова. Я просто надеюсь, что он знает, что у него есть моя любовь до скончания времен.

Холод пробирает мою кожу, и мое тело кажется невесомым, пока я продолжаю плыть к маленькому отверстию, которое мерцает светом и выглядит как конец затемненного туннеля. Когда я приближаюсь к нему, воздушный туман окутывает меня нежным одеялом изломанных лучей, покалывающих кожу, прежде чем рассеяться, когда мои ноги касаются твердой земли. Широко раскрыв глаза, я осматриваюсь по сторонам, не в силах сдержаться, чтобы не приоткрыть рот от благоговения.

Два солнца освещают небо, согревая мою кожу успокаивающим теплом. Но это место… Оно так похоже на Дейадрум. Как будто каждый двор был объединен в один: заснеженные вершины гор вдалеке; пышные зеленые холмы, тянущиеся на многие мили; высокие деревья, колышущиеся от легкого ветерка; водопад, низвергающийся с небольшого утеса в переливающийся всеми цветами радуги пруд; и цветы в полном цвету. Здесь все более яркое, насыщенное цветами, которые кажутся невозможными невооруженным глазом.

Свежесть наполняет воздух сладостью, которую я не могу описать, но она заставляет меня глубоко вдыхать, желая погрузиться в нее. Апельсины? Может быть, ваниль? Я не могу точно определить его, но это такой успокаивающий аромат.

Это навевает воспоминания о времени, когда я была ребенком, о времени, когда я когда-то была свободна. В то время, когда я бегала по утренней росе, цепляясь за поле весенним днем в Землях Смертных Хелестрии.

Должно быть, это загробная жизнь, но я не уверена, куда мне следует отправиться. Неужели я здесь совсем одна? Есть ли загробная жизнь у каждого из нас или она общая? Потому что я не вижу поблизости другой души.

Я медленно ступаю по травинкам, чувствуя, как они щекочут мои босые ступни. Только сейчас я опускаю взгляд и замечаю, что на мне мягкое платье цвета слоновой кости, ниспадающее до лодыжек. Легкое на ощупь белье с короткими струящимися рукавами, круглым вырезом и двумя пуговицами на верхней части.

Я направляюсь к пруду и присаживаюсь на корточки, чтобы опустить руку в воду, ощущая ее прохладный поцелуй на своих пальцах. Когда я зачерпываю немного, мое отражение рябит передо мной, заставляя мои губы приоткрыться в беззвучном вздохе. Оттенок моей кожи переливается, как будто под ней танцуют звезды. Мои глаза обычного серебристо-серого цвета, но в них есть что-то яркое. Как будто они тоже украли звезду с неба.

Я осторожно, не веря своим глазам, прикасаюсь рукой к щеке, прежде чем на меня падает тень, загораживая солнечный свет. И когда я смотрю поверх своего отражения, только тогда я понимаю, кому принадлежит эта тень.

— Здравствуй, принцесса.

На мгновение я застываю в шоке. Мои глаза и уши не верят тому, кто стоит прямо за мной, хотя я знаю глубокое богатство этого голоса так же ясно, как день, и милое прозвище, которое навсегда будет связано с ним. Орган в моей груди бешено колотится, мои легкие изо всех сил пытаются справиться с моим поверхностным дыханием.

Вскрикнув, я разворачиваюсь и обнимаю Кая. Зарываюсь лицом в его шею, когда его руки поднимают меня, заставляя мои ноги парить над землей. Слезы наворачиваются на мои глаза, впитываясь в его белую рубашку, когда его сладкий мускусный аромат, который я знала большую часть своей жизни, окутывает меня.

Долгое мгновение я крепко держусь, не желая отпускать. В конце концов, я разжимаю руки, чтобы он мог опустить меня. Ему требуется столько же времени, чтобы отпустить меня.

— Мне так жаль, — начинаю я. — То, что ты здесь — это моя вина.

— Тсс, — он снова прижимает меня к своей груди. — Никогда не вини себя. Я добровольно встал между тобой и силой Уиро, и я бы делал это снова и снова. Ты ничего не могла сделать, чтобы остановить меня.

Его руки успокаивающе водят кругами по моей спине, и я ненадолго закрываю глаза, когда мое дыхание касается его крепкой груди.

Мой разум лихорадочно работает, на грани того, чтобы выйти из-под контроля. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня, и все же я здесь, чертовски мертвая.

Запрокидывая голову, я смотрю в его сверкающие янтарные глаза, которые светятся ярче, чем я когда-либо видела.

— Но тебе следовало бы разозлиться на меня, накричать на меня или что-то в этом роде. Ты пожертвовал собой, и в конце концов я все равно погибла вместе с тобой.

Одинокая капля скатывается по моей щеке, но он ловит ее большим пальцем.

Я не нахожу никакого сожаления или неудовольствия на его лице, когда оглядываю его. Его кожа гладкая, губы изогнуты в нежной улыбке, и обожание плавает в его взгляде:

— Никогда не наступит тот день, когда я смог бы разозлиться на тебя, — его большой палец ловит еще одну одинокую слезинку. — Но есть кое-что, что тебе нужно знать, принцесса.

— В чем дело?

Его взгляд смягчается.

— Ты не мертва. Не полностью.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я отступаю назад.

— Как… как это возможно? Я здесь. Мое тело умерло. Я почувствовала это.

Мои руки дрожат, показывая на свое сияющее тело и на красочный мир вокруг меня.

Понимание мерцает в его взгляде, когда он протягивает мне руку.

— Пойдем, лучше я покажу тебе.

Без колебаний я берусь за его руку, вцепляясь в нее. Потому что кажется, что весь мир вот-вот уйдет у меня из-под ног, и мне нужно за что-то ухватиться, чтобы не упасть.

Кай ведет меня через водопад, который расступается,