Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас

Пистолет оставил странное послевкусие у меня во рту. Я схватил маленький рюкзачок с мультяшными машинками и поехал к дому Стефани.

Глава 40

Когда я остановился перед домом Брайана, теперь это был дом Стефани, солнце стояло высоко в небе. То, что здесь находилась Стефани, убивало меня. Мне определенно придется сказать ей что-нибудь, успокаивать ее, когда начнется взрыв скорби с обвинениями. Как стоять перед женщиной, чьего мужа ты убил?

Я взял рюкзачок с заднего сиденья машины, поднялся по ступенькам крыльца и постучал. Несколько секунд спустя Стефани открыла дверь. На ней было платье, похожее на то, что я видел на ней в прошлый раз. Это было зеленым, а ее глаза при виде меня чуть не вылезли из орбит.

– Марио!

Казалось, она удивлена. Она словно светилась. Какую херню наговорил ей Хуанка?

– Как твои дела?

Вопрос был дурацкий, он сорвался с моего языка, потому что я понятия не имел, что сказать.

– Я… я не в порядке. Не знаю.

Она замолчала и посмотрела мне за спину, словно предполагая, что сейчас появится кто-то еще.

– Могу я войти на секунду? У меня есть кое-что для тебя.

– Я… конечно, – сказала она.

Стефани отошла в сторону, и мы вошли в дом. Запах нашатыря стал слабее по сравнению с тем, что я чувствовал в прошлый раз.

Дверь за нами закрылась. Стефани протиснулась мимо меня и зашла на кухню. У нее что-то стояло на плите, и она убавила огонь. На микроволновке стояла новая красная коробка, которая сдвинула назад бутылки. На коробке спереди было написано thyrex[340]. Я вспомнил DHA.

– Это что? – показал я.

Стефани посмотрела на микроволновку. Она казалась смущенной.

– Тайрикс. Это для моей щитовидки.

Тайрекс. Это название было не чужим в моей голове. И она произнесла его так, словно назвала имя Рик, но не упомянула динозавра[341]. Тайрикс. Три рика. Три кирпича. Блядь!

Стефани откашлялась и показала рукой в направлении коридора. Я посторонился, пропуская ее, и она протиснулась мимо меня и прошла в общую комнату. Она подошла к дивану и повернулась ко мне.

Мне не хотелось проводить в этом треклятом доме больше времени, чем необходимо, а потому я положил рюкзачок на диван и начал произносить заготовленное: – Слушай, Стеф, я знаю, это не…

– Кто это был?

Этот голос донесся из коридора. Я развернулся. В комнату вошел Хуанка.

– Марио?

Мое имя. Одно слово. Больше он ничего не сказал. Этого было достаточно.

Стефани обошла кофейный столик и приблизилась к Хуанке.

Что-то тут было не так. Стефани закрыла дверь, ни слова не сказав мне про Брайана. Теперь она смотрела на Хуанку. Почему он все еще был здесь? Почему этот хер с бугра расхаживает здесь босым? Его глаза остановились на Стефани. Они просили ее сказать что-нибудь.

– Что… что ты здесь делаешь? – спросил Хуанка. Голос его звучал тоньше, чем обычно.

Я, как последний идиот, показал на рюкзачок.

Истина нередко подкрадывается незаметно и застает тебя врасплох. То, что ты должен был давно понять, неожиданно прыгает на тебя, покрытое оскорблениями и криками, спрашивает, как же ты мог не заметить всех этих подсказок, когда они были так очевидны.

Фамильярность Хуанки, озабоченное лицо Стефани, когда она увидела меня. Пистолет Брайана на заднем сиденье.

Черт!

Черт!

Мне было все равно.

– Слышь, я приехал, чтобы отдать Стефани деньги, – сказал я. – Я отдам их ей и уберусь отсюда ко всем чертям.

Хуанка подошел ко мне и встал между телевизором и кофейным столиком.

– Что случилось, Марио? – спросил Хуанка.

– Ничего, – сказал я. – Давай я отдам деньги, и делу конец.

Стефани вышла в коридор. Я повернулся в ее сторону, но Хуанка сделал так, чтобы оказаться между нею и мной, и мне пришлось смотреть на него. Пистолет, который он мне дал, пистолет, из которого я убил Брайана, давил на мое тело ниже поясницы и шептал мне, чтобы я вытащил его.

Хуанка стрельнул глазами в коридор, потом на меня. Этот говносос так все устроил, чтобы я убил Брайана для него. За это я получал призрака, который будет преследовать меня, а он дополнительную сотню тысяч долларов и Стефани. Пусть сдохнет. Я завел руку за спину, вытащил пистолет и навел на него.

– ¿Quе́ putas estás haciendo?[342] – голос его звучал нервно, но руки оставались на месте.

Я отступил назад, чтобы держать его под прицелом, пока я буду брать деньги с дивана.

– Зачем ты…

Звук выстрела и его последствия наступили практически одновременно. Пуля попала мне в тело близ правого плеча. Воздух с хрипом вырвался из моей груди. Пуля слегка развернула меня. Я ударился голенью о кофейный столик.

Стефани стояла посреди коридора, держа в руке пистолет, из которого только что выстрелила в меня. Она нажала спусковой крючок еще раз.

Пуля попала мне в желудок. Все внутри меня сломалось. Я сделал несколько шагов вперед и грязный ковер прикоснулся к моему лицу.

Чья-то нога соединилась с моей головой с правой ее стороны. Мир помутнел. Боль в моем животе была подобна воздействию горячего электричества. Кто-то вытащил мою правую руку из-под моего тела. Хуанка. Он вырвал пистолет из моей руки. Я открыл глаза. Босая нога Стефани опустилась на пол в нескольких дюймах от моего лица.

Стефани и Хуанка отступили от меня на несколько шагов. Снова взрыв боли. Мой крик, прежде чем вырваться из моего рта, перешел в кряхтенее. Снова наступила темнота. Комната вращалась и дыбилась вокруг меня. Я снова открыл глаза. Хуанка и Стефани стояли так близко друг к другу, что их тела почти соприкасались. Его левая рука сбоку поддерживала живот Стефани. Красный рюкзак – мой рюкзак – свисал с его запястья.

– Ты в порядке, детка?

Стефани кивнула, сделала истерическое движение, которое говорило, что верно противоположное. Я открыл рот, чтобы проклясть их, спросить – почему, выкрикнуть имя Брайана. Вместо этого возобладал мокротный кашель, и шар теплой, с металлическим привкусом крови подступил к моему горлу и пролился изо рта. Я повернулся на бок, выплюнул то, что собралось у меня во рту, и попытался приподняться.

– Все будет в порядке. Ты сделала ровно то, что должна была сделать, детка. Ты застрелила его ради нас, так что не переживай. Я в безопасности. Ты защитила меня, все в порядке. Ты спасла меня, и за это я тебя люблю. А теперь давай закончим с погрузкой твоих вещей и уберемся отсюда.

Общая комната