Последний пассажир - Уилл Дин

начнет выходить из-под контроля, возможно, кончик его наманикюренного пальца зависнет над этой кнопкой. Когда он нажмет на нее, спасательная команда прилетит на вертолете, который мы видели, и спасет нас. Но, конечно, он никогда не нажмет. Из-за второго экрана. Он наблюдает за нарастающей драмой, за новой опасностью, и часть его думает: «нажми на кнопку, с них хватит». Доктор Джекилл и мистер Хайд. Как только он достигает этой точки, то замечает, что количество просмотров побило новый рекорд. Поэтому он колеблется. На борту происходит что-то ужасное. Возможно, Дэниел начинает спуск, а зрители знают то, чего не знаем мы: им сказали, что покрытие бассейна работает по таймеру. Просмотры увеличиваются. Идет обратный отсчет. Количество комментариев и лайков растет. Алгоритмические данные завораживают больше, чем их формат. Гуманная часть человека может подумать о том, чтобы нажать на кнопку. Но другая часть, примитивная, знает, что шоу должно продолжаться. Потому что с каждым днем эти цифры должны увеличиваться. Добро и зло есть в каждом из нас. Теперь мы знаем, с чем имеем дело, но боимся назвать своими именами.

Смит шумно втягивает в рот холодную лапшу.

– Раньше у меня всегда имелся запасной план. Перебраться в другой штат, начать новую жизнь. – Он качает головой. – Сейчас у меня ничего нет. Я понятия не имею, как отсюда выбраться.

– А как тут выберешься, если некуда бежать.

Он трет глаза.

– Раньше тоже показывали телешоу, – продолжаю я. – Шоу, которые выходили в Великобритании в лучшее эфирное время и где люди ходили в туалет, принимали душ, занимались сексом, готовили завтрак, и все это в специально построенном доме.

– Я помню, – отвечает он. – У нас было политическое реалити-шоу «Кандидат», не забывай об этом. И еще одно шоу, где люди демонстрировали в прямом эфире свои некрасивые части тела: геморрой и инфицированный пирсинг. И все для того, чтобы мы глазели на это, удобно устроившись на диванах и глубоких креслах. Бизнес-модель коррумпирована. Это приводит к погоне за экстремальным зрелищем.

Погоня за экстремальным зрелищем.

Вот что это такое.

– Значит, мы должны дать им противоположное, – заключаю я. – Будем сидеть тихо в этой каюте и спать. Мы не дадим им абсолютно ничего. Зрители будут искать что-то другое, вернутся к просмотру ситкомов девяностых.

– Они этого не допустят. Ты же сама знаешь.

– Я останусь в этой каюте, независимо от того, вызовут нас снова в лобби или нет, будет вода и еда или нет.

– Откажешься, если предложат еду?!

– Что они могут со мной сделать, если я останусь здесь, Смит? Я разрушу это шоу, сделав его обыденным. Нет ничего, чего они боялись бы больше. – Смотрю в зеркало на стене. – С таким же успехом вы могли бы смотреть футбол, люди. Все кончено. Нам надоело.

Глава 115

Мы отдыхаем, и свет за окнами люкса постепенно гаснет.

У волнореза больше не разводят костров. Никто не разыскивает еду, не расставляет кастрюли на палубе, не посылает бессмысленные сигналы бедствия.

Мы непоколебимы.

Мы со Смитом договорились не покидать люкс. Не хотим развлекать зрителей. Решили устроить на балконе импровизированную ванную, используя имеющиеся ведра, и завесив его простынями для уединения. Нас довели до такого низкого уровня.

Я планировала постирать свою одежду в ванной с мылом для рук и дождевой водой. Но какой в этом смысл?

Пока Смит спит, я сижу и читаю рекламные проспекты и буклеты о спа-процедурах. Обертывания для тела и органические скрабы, заряжающие энергией. Педикюр. Глубоко очищающие маски для лица с витамином С и ароматерапевтический массаж. Детокс икрой и водорослями. Уход за бровями.

Не думаю, что Мишель – плохой человек. Совсем наоборот. Она была такой же пешкой в этой игре, как и мы, и я беспокоюсь, где она сейчас и через что ей приходится проходить. Чувство вины и сожаление.

Я знаю все о чувстве вины и сожалении.

После пробуждения Смита атмосфера в комнате становится подавленной. Он поднимается на верхний этаж, чтобы немного побыть в одиночестве. Я полагаю, чтобы подумать. Осознать, с чем мы имеем дело. Через час Смит спускается по лестнице с озадаченным выражением на лице.

Он качает головой, растерянно улыбаясь.

– Говорите уже.

Смит натягивает на себя одеяло и жестом показывает, что мы оба должны укрыться под ним. С подозрением отношусь к его мотивам, это какой-то рефлекс, но я забираюсь в укрытие. Смит прижимается губами к моему уху. Чувствую тепло его дыхания.

– Я кое-что нашел, Каз. В ванной наверху, – сообщает он.

Поворачиваюсь к нему, приближаю губы к его уху и шепчу так тихо, как только могу:

– Что именно?

Смит вкладывает мне в руку какой-то предмет.

– Я ничего не вижу, – шепчу я. – Что это?

Он снова прижимается губами к моему уху.

– Мишель оставила ключ.

Я пожимаю плечами, но не знаю, разглядел ли он в темноте, поэтому спрашиваю:

– И что?

Он шепчет слишком тихо, чтобы я могла разобрать.

– Не слышу.

– Танцевальный зал, – чуть громче говорит Смит. – В задней части корабля. На ключе написано «Танцевальный зал».

– Закрыт на ремонт. Нам говорили об этом перед посадкой в Саутгемптоне. Там настилают новый паркетный пол для танцев. Зал… заперт.

Глава 116

Воздух под одеялом кислый и горячий: несвежее дыхание и пропахшие дымом немытые волосы.

– Думаете, там еда? – спрашиваю я, и настроение поднимается. – Считаете, это какая-то особая комната для награждений? Что-то вроде банкета? Грандиозный финал?

– Понятия не имею.

– Тише, – шепчу я. – Нас услышат.

– Ну и пусть.

– Скорее всего, там просто хранятся инструменты, паркет и рабочее оборудование. И все же это может пригодиться.

– Я думал, мы не собираемся покидать нашу каюту.

– Я не хочу. Но кто знает, как далеко на север мы забрались? Возможно, нам понадобятся свежие материалы для растопки.

– Я об этом не подумал, – шепчет Смит и ненадолго замолкает. – А вдруг в танцевальном зале устроили что-то вроде монтажной комнаты? Часть меня подозревает, что там может сидеть небольшая команда, которая руководят нами. Что-то вроде центра управления или диспетчерской. Может, они управляют кораблем оттуда или шныряют по палубам, подготавливая испытания, пока мы спим.

– Серьезно?

Приблизив губы к моему уху, Смит понижает голос:

– Каз, на борту нашего корабля могут быть и другие люди.

Нашего корабля.

– Мишель говорила, что здесь никого нет, – шепотом напоминаю я. – Она сказала, у них есть тепловизоры.

– Мы не можем доверять ни единому ее слову. Ну что, так и будем гнить в этой каюте или посмотрим, куда приведет нас ключ?

Беру