Последний пассажир - Уилл Дин

Это «Бельгонесс». Мы приняли ваш сигнал бедствия. Вам все еще нужна помощь? Прием.

– Они нас не слышат, – произносит Мишель с паникой в глазах. – Приемник не работает.

Собираюсь снова нажать на кнопку, но тут раздается новый голос, четкий и властный.

– Доброе утро, «Бельгонесс», говорит капитан Харрисон с «Атлантики». Рад сообщить, что в поддержке нет необходимости, все под контролем. Мы проводили запланированные учения, которые успешно завершили. Приносим извинения за возникшую путаницу, я поговорил с инженером, который отвечал за работу. Больше такого не повторится.

Полный облегчения голос отвечает почти мгновенно.

– Спасибо, капитан. Спрошу еще раз, просто на всякий случай. Вам нужна какая-нибудь поддержка в данный момент? Прием.

– Нет, нет, – произносит мужской голос. – Мы накрываем завтрак для пассажиров, и с этого момента все системы работают в штатном режиме. Еще раз спасибо за бдительность, мы благодарны. Желаю вам семь футов под килем! Прием.

Глава 111

Каждый пытается активировать ручной приемник, нажимает на кнопку то сильнее, то слабее, но все бесполезно. «Бельгонесс» молчит. Они успокоились. Проверили сигнал бедствия и убедились, что все в порядке.

– Они должны остановиться, – шепчет Мишель.

Смит стоит у телескопа.

– Я подумала, что нас сейчас спасут, – тяжело дыша, признаюсь я. – Начала надеяться. У него был ободряющий голос, как у лоцмана или священника.

Смит осматривает горизонт.

– Ничего не вижу. Кто знает, были ли они вообще настоящими? Как понять, что реально, а что подстроено, чтобы свести нас с ума? – Он прохаживается, почесывая щеку и хмурясь. – Может, они оба сидят в какой-нибудь студии, два актера в разных кабинках. Может, «Бельгонесс» вообще не существует. Мишель, где находится главная студия?

– Я? Понятия не имею. Я получила инструкции и половину денег через своего агента. Оплата была выше рыночной, и теперь я понимаю почему. Клянусь вам, я не знаю, чем все закончится. Не думаю, что они сами знают.

– Я начинаю думать, что они все-таки знают, – со слегка безумным видом отвечает Смит. – Думаю, они дергают нас за ниточки каждую минуту каждого дня. Вы когда-нибудь читали бульварные романы восьмидесятых и девяностых годов? «Выберите собственное приключение». Доходишь до конца главы и сам решаешь, что герою делать дальше. Выбрать меч и перейти к шестьдесят второй главе или взять аптечку и перейти к девяносто седьмой главе, и все в таком духе. Сейчас мы словно находимся в одной из этих книг.

– Мне нравились эти книги, – кивает Мишель. – Мы с братом брали их в библиотеке.

– Как ты узнала, что нужно подняться на мостик именно сейчас? – спрашивает Смит, приподняв бровь. – Мы грелись у огня, а ты вдруг завела нелепый монолог про якорь, а потом захотела, чтобы мы поднялись сюда вместе с тобой. Почему у тебя возникло такое желание, которое случайно совпало с выходом в эфир «Бельгонесс»?

Я смотрю на него, потом на нее.

– Ну? – торопит Смит.

– Они уже заморочили вам голову. – Мишель постукивает себя по макушке и отступает на шаг. – Я была с вами все это время, помните? Думаете, я разговариваю с ними? Каким образом? Я всегда с вами. Они могут нас видеть, не забывайте об этом. Возможно, они включили сигнал бедствия, когда мы пришли сюда. В любом случае, если б вы не открыли тот ящик, Дэниел и Фрэнни были бы живы, а я бы до сих пор работала на нулевой палубе с полным холодильником.

– Что ты только что сказала?!

– Ладно, остыньте, – вмешиваюсь я. – Это именно то, чего они хотят. Чтобы мы все перессорились.

– Она все еще работает на них. – Смит указывает на Мишель трясущимся пальцем. – Снаружи мы крыс не видели, но здесь одна завелась. Ты лжешь нам? На тебе прослушка?

Она задирает блузку и поворачивается.

– Зачем мне носить на себе микрофон? Все, что мы делаем, все, что говорим, записывается и транслируется. Некоторые зрители платят за прямую трансляцию. Другие – за премиальный полный доступ с комментариями. Они и так меня слышат.

– Это все-таки вы открыли ящик?! – поворачиваюсь к Смиту.

Он смотрит на меня в упор:

– Я не собираюсь оправдываться.

Стараюсь сосредоточиться на повседневных делах, чтобы дать этим двоим успокоиться. В конце концов мы решили, что Смит и я покормим и выгуляем собак, а Мишель присмотрит за костром.

Я ловлю себя на том, что думаю о словах Фрэнни, затем мне хочется есть, а потом задаюсь вопросом, что делает Пит. Не могу удержать в голове ни одной связной мысли дольше минуты.

– Я этого не делал, – произносит Смит, когда мы проходим под спасательными шлюпками в заднюю часть корабля. – Я ей не доверяю.

– Как мы можем чему-то здесь доверять? Спасательные шлюпки тонут, трапы смазаны, по рации отвечает человек, притворяющийся, будто находится на мостике. Не думаю, что вам нужно доверять Мишель. Но я считаю, что вам нужно с ней сотрудничать.

– У меня плохое предчувствие.

Я хлопаю его по плечу:

– Да, иногда и вы вызываете у меня дурные предчувствия, но бо́льшую часть прошлой ночи я все равно проспала, положив вашу голову себе на колени.

Мы кормим шестерых собак и выгуливаем тех пятерых, которые, похоже, не собираются рвать нас на части.

Когда мы закрываем питомник, в воздухе витает тяжелый запах.

Что-то едкое.

Обходим помещение питомника сбоку и видим, что вся передняя часть «Атлантики» охвачена пламенем.

Глава 112

Черный дым поднимается вертикально.

Бежим на корму. Мишель, шатаясь, зовет на помощь и кашляет, ее одежда почернела от огня.

– Идите внутрь! – кричу Смиту. – Принесите все огнетушители, какие сможете унести!

Я едва могу дышать, когда подхожу к Мишель. Дым густой и ядовитый. Горит не только дерево, но и белая морская краска и синтетические подушки.

– С тобой все в порядке?

– Я пыталась сдержать огонь, – поясняет она между приступами кашля, и ее глаза слезятся. – Налетел порыв ветра, и пламя разгорелось.

Я показываю на бассейн с пресной водой.

– Возьми ведра. Принеси столько воды, сколько сможешь.

– Здесь слишком жарко, – возражает Мишель. – Подойти близко не получится.

– Ведра с водой, – повторяю я.

Она убегает, а я ныряю в дым и ползу к кастрюлям, которые мы собрали. К мискам для смешивания, емкостям из кухонных комбайнов и противням для выпечки промышленного размера, заполненным дождевой водой.

Начинаю изо всех сил расплескивать воду, но Мишель права, подобраться к огню невозможно. Белая сталь под ногами раскалилась, и резиновые подошвы туфель начинают плавиться.

Вода моментально испаряется, но хотя бы охлаждает пространство, достаточное для того, чтобы я могла добраться до