Жаждущие престола - Валентин Пронин

Вскоре воровского князя стали догонять группы поляков, со страхом оглядывавшихся и кричавших:

– Скопин сзади! Скопин догоняет!

Шаховской свернул с московской дороги и поскакал напрямик через поля и перелески, только бы не оказаться случайно в руках Скопина.

Русско-шведское войско могло торжествовать победу. Князь Скопин-Шуйский уже предполагал дальнейшее развитие изгнания поляков и разгрома Тушинского лагеря. Он мечтал о скором освобождении Москвы.

Войско двигалось к Москве бодрым шагом, когда князя догнал Семен Головин и, тяжело дыша от возмущения, сообщил новость. Скопин был поражен: шведы отказываются воевать! Они требуют оплату за прошедшие месяцы.

Скоро появились Делагарди, Горн и остальные офицеры. Они предъявили ультиматум: или деньги, или они собираются на родину. От имени шведского командованья плотный высокий капитан Гесь сказал:

– Шведские солдаты не сделают больше ни одного шага, пока русские полностью не рассчитаются звонкой монетой. И еще не оплатят ограбленный поляками обоз.

– Я выплачиваю деньги, господа, по мере их поступления.

– Это нас не интересует, господин главнокомандующий, – продолжал злиться Гесь. – Скорее пишите своему царю или мы уйдем.

– Хорошо. Я обещаю, что первый же захваченный у врага обоз будет ваш.

– Этого мало, князь Скопин. Шведская храбрость стоит больших денег.

Когда шведские офицеры вышли из шатра князя Скопина, Делагарди остался.

– Мне не хотелось тебя огорчать, Михайль, но ничего не поделаешь. Везде такие правила. Если нанимаешь солдат, плати вовремя. И кроме того, – продолжал Делагарди, – наш король Карл требует выполнения договора по поводу обещанных за воинские труды и потери Корел.

– Я выполню все условия, прописанные в договоре. По поводу Корел завтра же направлю туда дьяка Сыдавного, Собакина и Чулкова, – сказал Скопин. – Пусть на месте посланцы попросят у ваших королевских чинов еще солдат. А сам я пишу сейчас письмо царю про деньги. Пусть он и думные бояре быстро решают, как расплачиваться.

После этого Скопин перешел Волгу под Городнею, чтобы соединиться с ополчениями северных городов, которым надоели грабежи поляков и казаков.

По левому берегу Скопин дошел до Калязина. Против него выступили Зборовский и взявший пять тысяч жолнеров от осажденной Троицы Ян Сапега. Они хотели нанести Скопину неожиданный упреждающий удар. Однако битва сложилась не в их пользу. Поляки потерпели поражение и, неся значительные потери, вернулись осаждать Троицкий монастырь.

Стоя в Калязине, Скопин занимался обучением новобранцев из северных городов, ему ревностно помогал шведский генерал Сомме. Рекомендовал его Яков Делагарди. Он к тому же вел переговоры о восстановлении совместных воинских дел и писал об этом королю Карлу.

Царь Василий Иванович разослал служилых людей, направив письма воеводам нескольких городов и архимандритам монастырей с просьбой о займе денег в уплату за шведскую помощь.

Некоторые воеводы быстро прислали деньги – кто сколько мог; были и такие, что вяло отвечали на царские письма. Высылку денег тянули, например, в Перми. Напрасно устюжане, вычегодцы, вятчане и купцы Строгановы призывали пермяков усовеститься, последовать их примеру: помочь царю Василию деньгами и ратными людьми. Пермь отмалчивалась. Зато, не мешкая, прислал крупный взнос из монастырской казны Соловецкий монастырь.

Тем временем один из отрядов, посланных Скопиным, занял успешным приступом Преяславль-Залесский. С другой стороны рать под водительством боярина Федора Шереметева беспрепятственно вошла в Муром и приступом взяла Касимов. Шереметев после некоторого перерыва без особых затруднений вошел во Владимир.

Север страны постепенно очищался от власти тушинских ставленников. Главные рати с востока и запада сходились к Москве, чтобы под ее стенами дать решающий бой самозванцу, его основным польским вельможам и окружавшим его казачьим и жолнерским отрядам.

После победы войска Скопина над Зборовским полетели встревоженные письма Зборовскому и Сапеге – чтобы бросили осаду Троицы и шли бы к Тушинскому становищу. Письма были от имени «Димитрия Ивановича» и даже некоторые с его личной припиской: «Неприятель вошел в Тверь почти на плечах нашего войска. Мы не раз уже писали вам, что не должно терять времени за курятниками, которые без труда будут в наших руках, когда Бог увенчает успехом наше предприятие. Теперь же, при перемене счастья, мы тем более просим оставить там все и как можно скорее со всем войском вашим спешить к главному стану, давая знать и другим, чтоб спешили сюда же. Просим, желаем непременно и подтверждаем, чтоб вы иначе не действовали».

Однако кроме рати Скопина над Тушином гроза занималась и с другой стороны.

Польский король Сигизмунд III был по рождению и воспитанию швед. Но занял польский трон, будучи наследником шведской короны.

Поляки старались приглашать на свой престол иностранцев, чтобы паны не начали грызню, ибо каждая группировка предлагала своего претендента. Отчаянная междоусобица могла довести страну до кровавой и бесконечной гражданской войны.

Однажды поляки пригласили французского принца из династии Валуа. Но религиозная война во Франции помешала этому событию, и французский принц, уже выехавший в Польшу, небрежно пожал плечами и возвратился в Париж. Затем поляками долго правил суровый, умный венгр Ян Баторий, которого в войне за прибалтийское побережье так и не одолел русский царь Иван Грозный.

И вот сейм пригласил Сигизмунда, который мечтал создать унию между Речью Посполитой и Швецией, стать монархом сразу двух прибалтийских стран. Но после смерти его отца Юхана III дядя Сигизмунда Карл IX совершил дворцовый переворот и занял престол.

Началась польско-шведская война за Ливонию. Она закончилась победой шведов. Вражда между двумя государствами, которыми правили близкие росдственники, была очень напряженной.

Когда в Польше возник дворянский мятеж (рокош), Сигизмунду было не до Москвы. Однако король вышел победителем. Каких-то мятежников он казнил, каких-то, слишком известных, вроде полковника Лисовского или князя Ружинского, изгнал из страны.

Пока Шуйский исподволь боролся с Самозванцем, и тот в конце концов был убит, король Сигизмунд внешне находился в стороне. Его бывшие политические враги-рокошанцы действовали в Московии, снова завоевывая трон для следующего Лжедимитрия. Боярское посольство предложило Сигизмунду отдать на русский престол сына Владислава. Это вроде бы казалось заманчивым, но и очень рискованным. Сигизмунд отказался от предложения бояр.

Когда же на престол Руси без особых оснований втерся Шуйский и, начав войну с поляками, служившими второму Самозванцу, заключил союз со Швецией, Сигизмунд встрепенулся. Зачем посылать на московский трон отрока Владислава, когда есть основание свергнуть Шуйского, разогнать всех Лжедимитриев и поддерживающих их рокошанцев, а самому занять престол русских царей, оставаясь королем Польши.