Грешное желание - Карен Робардс

Грей Брэдшо и Фарао вместе делали все от них зависящее, чтобы должным образом выполнять каждодневную работу по управлению плантацией. Джесси неустанно благодарила Бога, что Клайв не уехал во время сезона сбора хлопка. Просто поразительно, учитывая, что он пробыл в «Мимозе» такое короткое время, сколькому он научился и как много конкретных дел по управлению плантацией фактически взял на себя. Теперь, когда Джесси самой приходилось принимать окончательные решения относительно всего, начиная с покупки новой упряжи и кончая выбором лучшего времени для подковывания мулов, она смогла по-новому оценить вклад, который вносил Клайв в организацию хозяйства на «Мимозе», не говоря уж о том, что при всей своей элегантной внешности он сам пахал как лошадь, делая наравне со всеми трудную и тяжелую работу. Этого Джесси не могла не признать за ним. Но он к тому же был лживым, коварным авантюристом, охотящимся за богатством, которое можно прибрать к рукам. Несмотря на тот факт, что плантация скучала по нему, что слуги скучали по нему, что тетушки Эдвардса скучали по нему и что она скучала по нему (хотя не желала признаваться в этом даже самой себе), она считала, что поступила правильно, абсолютно правильно, прогнав его. Так почему же ее сердце так болит, и боль не ослабевает, а становится только сильнее с каждым днем?

Все единодушно сошлись во мнении, что подавленность Джесси вызвана искренней скорбью по мачехе, и в результате общество сплотилось вокруг нее. Митч был самым частым из множества визитеров, которые регулярно приезжали, чтобы подбодрить ее. Дорогой, милый, преданный Митч, который, решив, что Джесси должна стать его женой, кажется, никак не мог избавиться от этого убеждения. Когда она убежала, Клайв велел передать в «У реки» краткое сообщение о разрыве помолвки, но Митч не держал на нее зла за это. Как ни странно, но это, похоже, делало ее еще более ценным матримониальным призом в его глазах.

Соседям Джесси сказала только, что Стюарт уехал уладить какие-то свои личные дела. Все уже знали, что он передал «Мимозу» Джесси, и все до единого соглашались, что это был необычайно благородный поступок. Поэтому его репутация в обществе взлетела до небес, а образ засиял ярче, чем когда-либо прежде. В сущности, горько размышляла Джесси, слушая, как десятый по счету посетитель за эту неделю осыпает его похвалами, если Клайв когда-либо вернется, то будет встречен как настоящий герой, а не негодяй, которым, как лишь ей одной известно, является на самом деле.

Клайв между тем с каждым днем становился все пьянее, грязнее и подавленнее. В первую неделю он добрался до Нового Орлеана и вернулся в свои старые излюбленные притоны со старыми приятелями. Проблема заключалась в том, что он больше не чувствовал себя прежним. К худу ли, к добру ли, но Клайв Макклинток больше не был тем беспечным игроком, каким был еще меньше года назад. Джесси и «Мимоза» оставили на нем свой след, и когда он напивался настолько, чтобы признать правду перед самим собой, Клайв сознавал свое тоскливое желание поехать в «Мимозу».

Домой! Обратно к бескрайним хлопковым полям, над которыми льются звуки негритянских песен, к большому белому дому с тенистыми верандами и запахами восхитительной стряпни Роуз. Домой – к решению нескончаемых проблем, в том числе с хлопковым долгоносиком, табачными червями и другими паразитами. Домой – к честному физическому труду и крепкому ночному сну.

И больше всего домой – к Джесси.

В самые паршивые моменты пьяного угара ему начинало казаться, что теперь он точно знает, как должны были чувствовать себя Адам с Евой, когда Бог изгнал их из Эдема. Он чувствовал себя таким же покинутым и таким же одиноким.

Он жил в жалкой дыре – маленькой комнатушке над салоном, потому что не потрудился найти лучше и потому что так легче было не просыхать от пьянки. Он не мылся уже бог знает сколько дней, а может, и недель, и ему было наплевать. Когда он был наполовину трезв, то играл в случайные карточные игры в салоне, чтобы было на что поесть, но обнаружил, что даже к картам его больше не тянет.

Боже, как ему хотелось поехать домой! Но Джесси назвала его охотником за приданым, негодяем, лжецом и вором. Но хуже всего, в отчаянии решил Клайв, размышляя над тем, каким был раньше, что она была по крайней мере наполовину права.

Как бы ни было неприятно признавать это, но ему было стыдно за то, что он сделал. И он не мог вернуться к Джесси с поджатым хвостом и умолять ее принять его обратно.

Клайв Макклинток вернется с высоко поднятой головой или не вернется вообще.

Но ему все равно хотелось поехать домой.

Мисс Флора и мисс Лорел были первыми, кто принес Джесси новости. Они приехали, как делали почти каждый день, узнать, не получила ли Джесси известий от их племянника. Хотя Джесси всем сердцем полюбила старых леди, ей всегда было неловко в их присутствии. Что она могла им сказать, когда они спрашивали, когда их дорогой Стюарт вернется домой? «Никогда, и его имя Клайв»?

Но в этот день, спустя почти месяц после похорон Селии, мисс Флора и мисс Лорел были больше заинтересованы в том, чтобы поделиться только что услышанными новостями, чем говорить о Стюарте.

Джесси никогда бы не поверила, заверили они ее, но они узнали от Кловер, которая услышала это от своей сестры Пэнси, которая замужем за работником Чандлеров Диконом, что как раз этим утром поиски завершились в «Вязах». Кочерга со следами крови на ней была найдена в оранжерее, и Сет Чандлер арестован за убийство Селии!

Могла ли Джесси предположить такое?

Вначале Клайв вообще не собирался играть. Это была игра в «двадцать одно», не относящаяся к его любимым, потому что требовала больше удачливости, чем умения, а он весь день пил и, как результат, чувствовал себя паршивее некуда. Но мужчина, который предложил сыграть, был настойчив, и поскольку делать было больше нечего, Клайв сел. Затем они стали играть вдвоем. Вскоре Клайву стало ясно, что его оппонент, который так хотел сыграть именно с ним, пьяным, лишь искусно имитирует игру, потому что решил, что нашел голубя, которого можно пощипать.

Интерес Клайва к игре сразу же возрос. Он брал отложенные деньги из банка только в случае крайней необходимости, но с собой у него было немного, и он твердо вознамерился воспользоваться ими, чтобы наказать этого нахала за предположение, что он может обхитрить Клайва Макклинтока.

Вначале Клайв намеренно проигрывал маленькие суммы до тех пор, пока глупец окончательно не утратил бдительность, крайне довольный собой. Затем Клайв позволил уговорить себя увеличить ставки.

Когда его оппонент проиграл, он, похоже, поверил, что это просто полоса невезения, которая вскоре закончится. Он упрямо остался в игре и проиграл еще.

Клайв же с каждой минутой чувствовал себя все лучше и лучше. Если кто-то когда-то и заслуживал, чтобы его проучили, так вот этот неуклюжий дурак, который задумал обмануть бедного пьяницу.

В конце концов Клайв выиграл все деньги своего оппонента – около трех тысяч долларов – и был готов закончить игру. Но, как большинство любителей, парень не умел вовремя остановиться.