Охота на черного ястреба - Владимир Паутов

На сей раз ошибки быть не должно, ибо проводник из местных жителей, работавший таксистом, должен был довести вертолёты до самого объекта. Над городом, как раз в районе проведения операции, с этой целью дежурили два вертолёта-корректировщика. На их борту была установлена специальная видеоаппаратура с большими разрешающими возможностями, с помощью которой генерал Стоун мог наблюдать на мониторах действие своих солдат в режиме реального времени. На проведение всей операции по замыслу командующего отводился ровно один час.

— Парни, — обратился генерал к бойцам спецназа перед их отправкой, — вам следует работать быстро! Колонна в составе усиленного батальона пойдёт вам навстречу. Вы, после того как захватите главарей террористов, отходите вот в этом направлении. Здесь, в этой точке, место встречи с батальоном, — командующий направил лучик лазерной указки в нужную точку на карте и продолжил свою речь: — Сюда подойдёт батальон морской пехоты, усиленный рейнджерами. Ясно?

— Ясно, сэр! — дружно и весело ответили бойцы.

— Тогда за дело! Вы все герои, а потому сделаете это!

— Мы лучшие, мы сделаем это! — прокричали хором солдаты.

Перед вылетом американские спецназовцы ещё раз проверили друг у друга экипировку и вышли из ангара. Вертолёты с запущенными двигателями стояли уже наготове на взлётной полосе. Солдаты быстро загрузились, после чего винтокрылые машины взмыли в воздух.

Прошло тридцать минут, как началась боевая операция. Группа на шести вертолётах при поддержке лёгких двухместных машин, которые были вооружены одним пулемётом каждый, а потому назвать их «боевыми» не поворачивался язык, вышли в намеченный район. Майор Фишер надел переговорное устройство и доложил по рации: «Сэр, находимся в точке!» Генерал Стоун довольно потёр руки.

— Работаем! — сказал командующий всего лишь одно слово.

— Первый пошёл! — тут же, словно эхо, раздался в усилителе голос майора.

На экране монитора было хорошо видно, как с вертолётов начали выбрасывать верёвки, по которым бойцы группы «Дельта» намеревались десантироваться на крышу отеля и на площадь перед ним. Вот уже первый солдат схватился за трос, чтобы спускаться вниз, но неожиданно сорвался и мешком рухнул на землю. Остаться в живых, упав с высоты тридцати метров, было нереально. Генерал вначале подумал, что это просто несчастный случай, но уже то, что он увидел в следующую секунду, повергло его в дикий ужас. Он даже на какое-то мгновение лишился дара речи. События же тем временем развивались молниеносно…

* * *

Вертолёты дважды облетели район, где находился отель. Я нажал на радиотелефоне кнопку вызова и, когда Димка ответил, коротко сказал:

— Они заглотили нашу приманку!

— Вижу! — коротко ответил Сокольников. — Держись, Саня!

— Тебе тоже успехов!

В это время вертолёты зависли в воздухе, и с них выбросили верёвки. Я понял, что готовится высадка, а потому дал команду своим бойцам открывать огонь сразу, как только американские солдаты начнут десантироваться. По моему опыту мне было хорошо известно, что всё внимание спецназовцев обычно в такой момент концентрируется на процессе удачной высадки, и потому они в первые секунды не увидят вспышки выстрелов, а тем паче не услышат их из-за шума двигателей и свиста винтов. Так оно и произошло.

Первым в перекрестье оптического прицела СВД[5] я взял лётчика вертолёта, который завис практически передо мной. С такого близкого расстояния промазать было невозможно. Я, как в тире, спокойно, затаив дыхание, нажал на спусковой крючок. Волнения никакого не было, и страх также отсутствовал, ибо начиналась стихия боя, когда на чаше весов лежала твоя жизнь или жизнь твоего противника.

Мой выстрел был точен. Лётчик немного откинулся назад, и вертолёт резко закрутился на месте. Правда, второй пилот успел взять на себя управление машиной, но всё равно вертолёт сильно тряхнуло, и в тот же момент из его транспортного отсека сорвался один боец. Он неловко взмахнул руками и полетел вниз. Однако живым до земли сорвавшийся боец не долетел, так как я успел всадить ему пулю точно в грудь.

Оставшиеся в вертолёте солдаты даже не поняли, что их сослуживец убит, а потому что-то начали ему кричать, хотя их голоса совершенно не были слышны. Тем временем с других машин спецназовцы по верёвкам один за другим быстро спустились на землю. Часть из них стала разбегаться по улице и окружать гостиницу, а остальные высадившиеся на крышу бойцы начали спускаться на балконы отеля и через чердачное окно устремились внутрь отеля.

«Жаль, что взрывчатки у нас не осталось, — подумал я, — а то сейчас всех бы отправили на встречу к чёрту!»

Почти весь запас мин и толовых шашек, что имелся, был отдан Сокольникову, себе я оставил только ручные гранаты. Моих бойцов внутри здания не было, поэтому мы установили там несколько растяжек и заминировали пару лестничных пролётов. О том, что американцы нарвались на наши ловушки, известили взрывы, раздавшиеся внутри отеля.

Из близлежащих к гостинице домов по спецназовцам открыли ураганный огонь из автоматов. Бой начал разгораться с каждой секундой. Бойцы из «Дельты» быстро догадались, что попали в засаду. Нужно отдать им должное, но ребята из этой элитной группы не потеряли присутствия духа, они умели воевать. Спецназовцы не стали занимать круговую оборону в здании гостиницы, ибо понимали, что в такой ситуации их всех перебьют в течение пары часов, а поэтому они стали пробиваться в том направлении, откуда к ним продвигалась колонна.

Тем временем один вертолёт задержался, высаживая солдат, и я двумя выстрелами поразил лётчиков, а лежавший рядом со мной молодой сомалиец из обычного ручного гранатомёта РПГ-7 успел ещё влепить кумулятивный снаряд в борт падавшему вертолёту. Тот заполыхал, словно факел, и весь объятый пламенем рухнул на землю.

Из отеля выскочила небольшая группа спецназовцев. Она в беспорядке отступала, отстреливаясь от нападавших, но наносила больше вреда обычным мирным гражданам, которые в панике бежали в места боя. Мои бойцы вели прицельный огонь по американским солдатам и не давали им поднять головы, прижимая к земле. Наконец старший группы, видимо, понял, что по ним стреляют с крыш соседних домов, а потому приказал своим подчинённым покинуть улицу, то есть открытое пространство, и отходить, используя здания, перебираясь из одного в другое через окна и прикрывая друг друга. Эта тактика американцам удалась, но и мы не собирались отпускать их, а стали преследовать, ибо нам было легче перебегать с крыши на крышу домов, которые находились один от другого так близко, что не составляло особого труда перепрыгнуть на плоскую кровлю соседнего здания.

Потери и у нас были довольно большие, но сейчас они никого не интересовали. Шёл бой, главной целью которого считалась победа, полная и безоговорочная. Перед нами, впрочем, как и перед нашим противником, был враг, которого следовало уничтожить.

Бойцам «Дельты» удалось минут через двадцать сорганизоваться. Они укрылись за стенами домов и стали вести оттуда прицельный огонь по моим бойцам, при этом медленно отступая к центру Могадишо. Вначале, правда, американцы пытались забирать тела своих убитых с собой, но погибших становилось с каждой минутой боя всё больше и больше. И вот, когда количество потерь стало превышать число живых, способных тащить на себе тела погибших, убитых стали бросать на поле боя. Мы даже потом нашли пару тел с огнестрельными ранами в затылок. Их, видимо, тяжело раненных, добивали свои же. Видеть такое было жутко, но я нисколько не осуждал тот, казалось бы, дикий поступок цивилизованных людей. Однако не осудить — не значит согласиться. Ну что поделать, коли такой уж менталитет был у наших «друзей» из-за океана.