Контакт - Карл Эдвард Саган

– Цяому, – сказала она, передавая длиннофокусный объектив китайцу, – посмотрите-ка, что это?

– Где?

Она показала. Он сразу же точно навел объектив – она поняла это по едва слышному вздоху.

– Другая черная дыра, – отвечал Си, – только много больше.

Они падали вновь. На этот раз тоннель казался более просторным, и они чувствовали себя свободнее.

– Ну, что это такое?! – обращаясь к Деви, неожиданно для себя самой выкрикнула Элли. – Нас доставили на Вегу только для того, чтобы спустить в новую черную дыру. Показали свои радиотелескопы с расстояния в тысячу километров. Мы провели возле нее всего десять минут, и вот – нас уже возвращают на Землю. Зачем было тратить два триллиона долларов?

– Не исключено, что мы с вами здесь вовсе ни при чем, – отвечал Луначарский, – если это им самим нужно было попасть к нам на Землю.

Элли представились полуночные раскопки где-нибудь возле ворот Трои.

Растопырив пальцы на обеих ладонях, Эда успокаивающе замахал руками.

– Подождем и посмотрим, – проговорил он. – Это другой тоннель. Почему вы решили, что он приведет нас обратно на Землю?

– Тогда нас ждут не на Веге? – осведомилась Деви.

– Прибегнем к эксперименту – посмотрим, куда нас занесет дальше?

В новом тоннеле додекаэдр почти не соприкасался со стенками, двигался ровно. Эда и ВГ обсуждали пространственно-временную диаграмму в координатах Крускаля-Шекереса. О чем они говорят, Элли не имела ни малейшего представления. Торможение и последующий подъем на горку вновь оказались неприятными.

На этот раз свет в конце тоннеля был оранжевым. Они буквально влетели в систему контактной двойной звезды: оба солнца в ней соприкасались. Внешние слои красного гиганта, одутловатого, и пожилого, изливались на фотосферу энергичного, похожего на солнце желтого карлика средних лет. Область контакта ослепительно блестела. Элли поискала взглядом… Ни колец, ни планет, ни орбитальных радиообсерваторий. Ну, это еще ничего не значит, подумала она, в этой системе может быть целая прорва планет, но через этот миниатюрный объектив я так и не увижу их. Спроектировав изображение двойного солнца на листок белой бумаги, она сняла его с помощью короткофокусного объектива.

Здесь свет центральной звезды не рассеивался на кольцах, как возле Веги, и небо было значительно темнее. Поводив широкоугольным объективом, Элли отыскала созвездие, достаточно похожее на Большую Медведицу. Других знакомых созвездий не оказалось. Яркие звезды Большой Медведицы отстоят от Земли на 200-300 световых лет. Значит, решила она, пока нас перебросили на меньшее расстояние.

Она сообщила об этом Эда и поинтересовалась его мнением.

– Что я думаю? По-моему, мы в подземке.

– В подземке?

Элли вспомнила, что вначале ей на миг показалось, что они низвергаются в самые глубины ада…

– Да, это метро. Здесь станции. Остановки. Вега здесь и дальше. Пассажиры сходят и садятся. Можно пересесть.

Эда махнул в сторону соприкасающихся звезд, и Элли заметила, что его рука отбрасывает две тени – от желтого и красного света. Как в дискотеке – нашла она едва ли не единственную аналогию.

– Только вот мы не можем пересесть, – продолжал Эда. – Мы едем в запертом вагоне. Прямо до конца, до вокзала.

Подобные измышления Драмлин всегда с полным правом называл фантазиями… И, насколько ей было известно, Эда впервые поддался этому искушению.

Из всей Пятерки только Элли была астрономом, хотя область ее интересов и лежала за пределами оптического спектра. Поэтому она считала своей обязанностью собрать как можно больше информации и о тоннелях, и о тех областях обычного четырехмерного пространства-времени, куда их выбрасывало. Черные дыры, из которых выныривал додекаэдр, – если это действительно были черные дыры, – кружили вокруг одиночной звезды или множественной системы. Дыры всегда располагались парами: из одной додекаэдр выбрасывало, и они падали в другую. Это продолжалось до тех пор, пока им не встретились две похожие звездные системы, которые не имели ничего общего с Солнечной системой. Новые их «остановки» обогащали человечество важной астрономической информацией. Но они не видели искусственных объектов вроде додекаэдра или куда более амбициозных сооружений вроде машин размером в целые миры.

Третья остановка была возле звезды, просто на глазах менявшей яркость. Элли чувствовала это потому, что изменялась выдержка. Возможно, это была одна из звезд RR Лиры, следующим оказалось пятерное светило, за ним – едва светящийся коричневый карлик. Пространство вокруг звезд было чистым, иногда их окружали светящиеся молекулярные облака.

Элли вспомнила предупреждение: «Вычтется из твоей доли в раю». У нее нет рая, значит, не будет и вычетов. Она пыталась сохранять профессиональное спокойствие, но сердце ее замирало при виде очередного солнца. Она все надеялась, что каждое из них чей-то дом или еще станет им.

Но после четвертого прыжка появилось беспокойство. По ее субъективному ощущению, да и по наручным часам, миновал уже примерно час с тех пор, как они покинули Хоккайдо. Если путешествие окажется более продолжительным, скажется отсутствие удобств. Возможно, некоторые аспекты человеческой физиологии были совсем не понятны ушедшим далеко вперед цивилизациям, тем более их нельзя было угадать по короткой телепередаче.

Но если они там такие умные, почему мы тащимся, еле перескакивая через пространство? Хорошо. Возможно, им пришлось передавать землянам описание устаревшей Машины, которую все-таки могли соорудить бесхитростные аборигены. Но дальше-то… после Веги? Почему сразу не перепрыгнуть в место назначения?

Каждый раз вылетая пробкой из тоннеля, Элли ожидала чудес… Что еще они припасли для нее? При этой мысли ей представился совершенно невероятных размеров увеселительный парк, а также Хадден, пролетающий с телескопом в руках над Хоккайдо, над включенной Машиной.

И хотя создатели Послания открывали перед ними потрясающие великолепием зрелища, невзирая на невольное удовольствие от собственных познаний, Элли бегло поясняла спутникам эволюцию звезд. Однако спустя некоторое время она ощутила разочарование и едва сумела справиться с этим чувством. Она поняла: хвастают внеземляне. Мелковато для них. Должно быть, дефект характера.

Нырнули в новый тоннель, он оказался шире и извилистее остальных. Луначарский поинтересовался у Эда:

– Почему остановки устроены в таких малоперспективных звездных системах? Почему мы не увидели ни одной одиночной звезды, находящейся «в расцвете сил», без всяких там колец из звездной пыли?

– Потому что все такие системы обитаемы… – отвечал Эда, – конечно, это всего лишь догадка…

– И нечего туристам пугать туземцев, – бросила Сукхавати.

– Что-то в этом роде, – улыбнулся Эда.

– Значит, вы полагаете, что их этические нормы запрещают вмешательство в дела примитивных планет? Они понимают, что однажды кто-нибудь из туземцев может забраться в вагон…