Северная сторона сердца - Долорес Редондо

по всему городу, и на севере тоже; причины до сих пор неизвестны.

— Да ну? А мне вот известно, — упрямо повторил парень. — Вечная история нашего города: как только вода поднимается, белые взрывают дамбы, чтобы спасти свой чертов Французский квартал.

Шарбу отрицательно покачал готовой, собираясь прощаться:

— Будьте осторожны.

— Это вы должны быть осторожны, — ответил парень: в его голосе слышалась не то угроза, не то благонамеренный совет.

Шарбу все еще качал головой, глядя на Амайю. Она чуть заметно улыбнулась, восхищенная его терпением. Булл повернул руль в сторону улицы, и они снова оказались на Норт-Гальвес.

Шарбу встал, прижимаясь к Буллу и пытаясь что-то разглядеть вдали. Внезапно он захохотал, указывая на крышу, на которой под бело-желтым полосатым зонтиком стояла темнокожая женщина.

— Океанетта! — окликнул он, размахивая руками. — Где ты?

Та тоже махнула рукой и ответила, поднимая бутылку «Будвайзера»:

— Нормуль!

Рядом с ней появился Робин Гуд из гетто.

— Океанетта Шарбу — тетя Билла, мы вам о ней говорили. Как ни старались, уговорить ее уехать было невозможно, — пояснил Булл.

Амайя растерянно посмотрела на него.

— Почему он кричал «где ты»?

— Это местное новоорлеанское приветствие. — Булл пожал плечами. — Бессмысленно пытаться объяснить его.

Океанетта Шарбу так и не вышла замуж и всю жизнь прожила в доме, где родились она сама и четверо ее братьев и сестер. Она была младшей сестрой отца Билла; ей было около пятидесяти пяти, а может, и больше. Судя по телосложению, женщина она была решительная, хваткая и такая же обаятельная, как и ее племянник. Океанетта сбросила вниз две пластиковые сумки, где лежали бутылки с водой, шоколадные батончики и хлопья. Затем соскользнула с крыши и позволила полицейским подхватить себя. Оказавшись в лодке, улыбнулась каждому и представилась. Выглядела она совершенно спокойной и, судя по стоическому виду, могла бы выдержать еще один ураган.

Шарбу посмотрел на забытый на крыше зонтик.

— Не знал, что в твоей мансарде есть окно.

— Так его раньше и не было. А теперь есть. Вы когда-нибудь слышали о советах Вика Широ?

— Конечно, я же из Нолы, — заметил Шарбу.

— А я ничего про это не знаю, — сказала Амайя.

— Он был мэром Нового Орлеана, когда в шестьдесят пятом нас отшлепала «Бетси»… Умер несколько лет назад, — объяснил Дюпри. — Многие жители тогда захлебнулись на мансардах, где не было окон. Совет Вика Широ заключается в том, чтобы все жители Нового Орлеана хранили на чердаке топор. — Он наклонился и взял руки Океанетты, на которых виднелись волдыри, натертые рукоятью топора.

— Вы что, взломали топором крышу? — поразился Джонсон.

Океанетта не ответила. Все ее внимание было сосредоточено на Дюпри.

— Вы из Нового Орлеана и были здесь во время прошлого урагана. Вы сказали: «Когда нас отшлепала “Бетси”». Должно быть, вы тогда были совсем маленьким, — тихо сказала она, глядя Дюпри в лицо так, как это делают некоторые женщины, стараясь угадать твой возраст, из какой ты семьи и чей сын. — Как ваша фамилия?

Амайя в свою очередь с любопытством рассматривала женщину. Проницательная и прямолинейная, она напоминала тетю Энграси.

Шарбу представил его.

— Дюпри, — задумчиво повторила Океанетта. — Вы слишком белый для гаитянина, только не обижайтесь. В этом районе много семей гаитянского происхождения, и я знаю, как звучат их фамилии.

Дюпри улыбнулся:

— Не обижаюсь. Моя семья креольского происхождения, а фамилия французская.

— Может, да, а может, и нет… Многие рабы взяли себе другие фамилии, когда их освободили, а «Дюпри» очень похожа на гаитянскую «Дипре». Во всяком случае, ваша фамилия мне знакома. Я обязательно вспомню откуда. У меня отличная память.

Ее слова могли показаться шуткой, однако на Дюпри они произвели неожиданный эффект. Амайя заметила, как он отвел глаза, избегая смотреть на женщину. Океанетта с притворным недовольством обратилась к племяннику:

— Тебе и в голову не пришло за мной приехать… Можно узнать, что ты сейчас здесь делаешь?

— Один из твоих соседей устроил стрельбу, и мы не хотим, чтобы он кого-то угрохал. Какой-то парень сказал нам, что это Джим Леже.

— Боже, сумасшедший старик!.. Да, я слышала выстрелы. Это полуавтоматическая винтовка, больше оружия у него в доме нет, а винтовка обычно хранится в ружейном сейфе. Должно быть, он расстроился из-за урагана.

Амайя посмотрела на нее с интересом.

— Он ваш друг?

— Скорее клиент — я делала все его страховки. Я представляю филиал Национальной страховой компании.

— Вы знаете, где он живет?

— Да, следуйте по этой улице и поверните направо.

Шарбу с подозрением посмотрел на нее.

В конце концов указания Океанетты не пригодились: грохот нового выстрела с точностью указал, где находится распоясавшийся стрелок. Оказавшись на улице, они заглушили двигатель «Зодиака» и остановились на безопасном расстоянии. Джим Леже виднелся в круглом окне верхнего этажа. Прежде чем кто-либо шелохнулся, Океанетта закричала, размахивая руками:

— Эй, Джим, это Океанетта Шарбу! Можно узнать, что, черт возьми, ты творишь?

— Привет, Океанетта! — вежливо ответил он. — Я рад, что с тобой все в порядке. Что я творю? Защищаю свой дом! Я не позволю этим подонкам похитить у меня плоды трудов всей моей жизни.

Океанетта выразительно закатила глаза.

— Что у тебя можно украсть? Ты видел, что творится вокруг? Мы потеряли все, Джим. Только людей пугаешь. Вот, приехала полиция, а у них сейчас, уверяю тебя, полно других дел. Прекрати дурачиться и убирайся оттуда, пока кого-нибудь не подстрелил!

Им пришлось подождать некоторое время, пока Джим вылезал из окна второго этажа. Белые волосы обрамляли морщинистое лицо, хотя под майкой виднелись неплохие мускулы. Амайя дала бы ему около шестидесяти пяти. Его явно огорчил тот факт, что из-за его выстрелов жители вызвали полицию.

Джейсон Булл обратился к мужчине куда менее дружелюбно:

— Мистер Леже, мы получили сообщение о стрельбе, которая напугала немногих оставшихся здесь горожан. Это вы стреляли, сэр?

— Ну, я, — промямлил он. — Но я стрелял в воздух, чтобы они не подходили близко, чтобы знали, что я дома.

— Хорошо, сэр, но не делайте этого больше. Вы пока никого не ранили, но могли. Больше никакой стрельбы, вы поняли?

Джим кивнул, поглядывая на Океанетту.

— Вам повезло — на этот раз мисс Шарбу поручилась за вас, и мы не станем предъявлять обвинение. Но если узнаем, что вы снова стреляли, вернемся и арестуем вас. Вы поняли, сэр?

— Спасибо, Океанетта, — робко пробормотал Джим, медленно кивнув полицейским.

Океанетта в свою очередь посмотрела на племянника выразительным взглядом.

— Мы не можем оставить его здесь. Но я догадываюсь, что у вас есть дела поважнее: не верю, что ФБР появилось лишь потому, что какой-то сумасшедший палит с крыши… Просто отвезите нас в сухое место, откуда