От Иерусалима до Рима. По следам святого Павла - Генри Воллам Мортон

С особым интересом я исследовал форум — центральную площадь города, где в свое время собирался рынок и проходили наиболее значительные общественные мероприятия. В любом древнеримском городе форум являлся самым посещаемым местом, и апостол Павел не мог обойти его стороной. Большая часть площади уже раскопана, и я поразился совершенству ее планировки. Каменные водостоки настолько хорошо сохранились, что и в наши дни исправно исполняли свою функцию. От форума вверх вели каменные ступени. Мраморные полы и остатки колонн на верхних ярусах обозначали место, где некогда стояли великолепные храмы и публичные здания — они кольцом окружали центральную площадь.

Повсюду лежали извлеченные из земли камни с высеченными на них надписями. Я попытался расшифровать одну, самую сложную, и понял лишь, что речь идет о посвящении какого-то храма. Другие надписи носили более личный характер, и из них можно было заключить, что жители Филипп отнюдь не являлись долгожителями. Вот рядом два надгробия. Одно из них удостоверяет смерть Кассии Гемеллы и Антония Александра — оба скончались, не дожив до двадцати пяти лет; второй камень повествует о неком Веллее Платоне, который умер в 36-летнем возрасте, но перед смертью успел построить гробницу для себя и для своего родственника (врача по профессии).

Наиболее интересной оказалась надпись, сделанная на пьедестале статуи. Тринадцать строк на латыни великолепно сохранились: они выглядели так, будто высечены лишь вчера. Надпись гласила, что статуя возведена легионерами под командованием Л. Татиния, который начинал свою воинскую карьеру в качестве простого рядового, а в конце дослужился до звания центуриона.

Далее сторож повел меня к одному из разрушенных домов, и по его важному и довольному виду я сделал вывод, что сейчас мне продемонстрируют особо ценную реликвию. Так и оказалось. Вооружившись метлой, сторож удалил слой песка в несколько дюймов, который покрывал пол здания. При этом обнажилась прелестная мозаика, составленная из красных, белых и черных плиток.

— Перед вами стены Филипп! — торжественно объявил сторож.

Присмотревшись, я действительно обнаружил план-схему крепости. На мозаике четко просматривались квадратики укрепленных башен, дуги арочных ворот и прямые стены с навесными бойницами.

Я вспомнил, с какой нескрываемой гордостью Лука отзывался о родных Филиппах — «первом городе в той части Македонии», — и понял, что и здесь проявляется тот же патриотизм. Человек, давным-давно живший в Филиппах, решил украсить свое жилище. И какой же сюжет он выбрал для мозаики на полу? Самое прекрасное, что знал в своей жизни — план родного города с его стенами и башнями.

Сторож дал мне вволю налюбоваться картинкой, а затем принялся снова наметать песок на разноцветные плитки. Глядя, как он орудует метлой, я почему-то подумал о неотвратимости смерти. Потребовалось совсем немного фантазии, чтобы преобразовать безобидную метлу в смертоносную косу, а самого сторожа — в старца, олицетворяющего время.

Виа Эгнатиа, открывшаяся в результате раскопок, проходит на глубине от десяти до пятнадцати футов под землей, почти в точности повторяя очертания современной дороги. Она сложена из огромных камней (некоторые из них достигают шести дюймов в толщину), причем верхний слой в три-четыре дюйма изрядно разбит лошадиными копытами и колесами экипажей. Виа Эгнатиа тянулась от самого Неаполя, пересекала гору Симбол, с запада огибала холм, на котором стоял старый город, и в конце концов приводила к форуму Филипп. Таким образом, путешественник, двигавшийся по этой дороге, оказывался в самом центре Филипп. Любопытно, что на одной из каменных плит я обнаружил нацарапанную схему для игры в кости. Наверное, когда-то здесь стояло караульное помещение, и легионеры развлекались подобным образом во время дежурства. Игровое поле представляло собой круг, поделенный на девять сегментов. Каждый из сегментов помечен полукругом, нарисованным в расширяющемся конце сегмента.

Прогуливаясь по пустынным развалинам древнего города, я пытался представить, каким увидели Филиппы Павел, Лука, Сила и Тимофей, пришедшие по Виа Эгнатиа из Неаполя. Старый город, построенный еще Филиппом Македонским, отцом Александра, был похож на остальные древнегреческие города. Он располагался на холме, узкие улочки круто карабкались в гору, мраморные храмы ярко сверкали на солнце и благодаря этому были видны за многие мили. А на плоской равнине у подножия холма раскинулась новая римская колония, основанная императором Августом. Эта часть города имела совсем иной вид — типично римский полис, очень официальный, величавый и надменный. Населяли его в основном старые солдаты — бывшие легионеры, а также их подросшие сыновья и внуки.

Идея подарить ветеранам собственный город показалась Августу удачной. Таким образом он выразил благодарность воинам, которые помогли ему победить Брута. Десять лет спустя к старожилам Филипп добавились новые жители — ветераны морского сражения при Акции, в котором Август разгромил объединенные силы Антония и Клеопатры. Описанные события происходили за восемьдесят лет, до того как Павел пришел в Филиппы проповедовать христианство. Внуки августовских ветеранов повзрослели, обзавелись собственными семьями и теперь входили в число уважаемых отцов города.

Евреев в Филиппах было совсем немного, в этом отношении город напоминал уже знакомую Павлу Листру, еще одну римскую колонию. Иудеи в основном ориентировались на коммерческую деятельность, и молодые военные поселения до поры до времени не привлекали их внимания. Таким образом, придя в Филиппы, Павел не обнаружил традиционной синагоги и решил в ближайшую субботу отправиться на берег реки, «где по обыкновению был молитвенный дом»[29]. Я имел возможность посетить этот «берег реки» — местечко примерно в миле на север от разрушенного города. Река здесь имеет в ширину десять-двенадцать ярдов, дно чистое, неглубокое, зато течение довольно быстрое. Спутать это место ни с чем нельзя, поскольку в округе нет других рек такого размера.

Итак, четверо миссионеров ушли за город и там, на песчаном берегу реки, обнаружили группу местных женщин, собравшихся для молитвы. Среди них была уроженка города Фиатир — довольно богатая и влиятельная женщина по имени Лидия. Она занималась тем, что торговала багряницей — дорогой тканью, которую производили в ее родных местах. Эта Лидия и стала первой новообращенной христианкой в Европе. Павел крестил женщину и ее домочадцев в водах мелкого ручья, который до сих пор протекает по широкой безлюдной равнине. В благодарность Лидия пригласила апостолов остановиться в ее доме. Так, собственно, и возникла первая в Европе христианская церковь.

Затем в Деяниях описывается яркий эпизод — вот, пожалуйста, зарисовка из античной жизни — с бродячей пророчицей. Случилось так, что, направляясь на место молитвы, апостолы натолкнулись на группу людей, каких нередко можно было встретить на дорогах в ту эпоху. Полубезумная девушка-рабыня, наделенная даром прорицания, бродила по окрестностям Филипп, бормоча предсказания. Хозяева ходили следом и за умеренную плату толковали ее невнятные речи. Подобные персонажи — пифии, чревовещательницы и стерноманты[31]— находились на нижней ступени пророческого ремесла. Во главе же культа стоял Дельфийский оракул с его таинственными жрицами, чьи предсказания славились на весь античный мир. Его советов спрашивали, основывая новые колонии и затевая великие военные походы. Самые влиятельные и богатые люди хоть раз в жизни, но совершали паломничество к знаменитой расселине в скале. Девушка-рабыня, о которой мы повествуем, не могла даже мечтать о том, чтобы приблизиться к великому оракулу. Ее удел сводился к пророчествам на сельских дорогах под присмотром хозяев, которые якобы умели толковать ее предсказания.