📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаДорога уходит в даль... В рассветный час. Весна - Александра Бруштейн

Дорога уходит в даль... В рассветный час. Весна - Александра Бруштейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 227
Перейти на страницу:

Дрыгалка недовольно сморщивается.

– Всегда у вас какие-то нелепые затеи, Яновская! Надо говорить просто: именительный – так-то, родительный – так-то и так далее. А вы тут целый роман наболтали!

Я послушно затягиваю:

– Именительный и звательный – подорожник. Родительный – подорожника. Дательный – подорожнику. Винительный – подорожник. Творительный – подорожником.

Предложный – о подорожнике.

– Ну, вот так правильно, – говорит Дрыгалка.

Но мне не нравится. Правильно, да, но – скучно. И я ничего не вижу из того, о чем говорю. А Павел Григорьевич всегда, что бы мы ни делали – читали, делали грамматический разбор предложения, склоняли, спрягали, – все равно Павел Григорьевич говорил мне:

«Ты видишь все это? – упирая на слово «видишь». – Надо видеть, иначе все мертво и скучно, а сама ты – сорока, больше ничего».

От этого, читая стихотворение Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива», я видела и колыхание спеющей ржи или пшеницы, и лес, качающийся на ветру, и сливу в сизоватом налете, и ландыш, – все это я видела. И подорожник я сегодня видела, когда склоняла, – кустик закругленных листьев с глубокими морщинками, которые с изнанки похожи на жилы, вздувшиеся на трудовых руках, и то, как колышется среди кустика стрелка подорожника, вся в мелких бородавочках. Когда я была маленькая и угощала моих кукол обедом, стрелки подорожника изображали спаржу. «Пожалуйста, возьмите еще спаржи! – просила я кукол очень вежливо. – Это очень питательно».

Дрыгалка, к сожалению, этого не понимает. Она ничего не видит. Она никого не видит. Она видит только то, на что можно обрушить свою злость.

Урок чистописания – скучный, как дождик на даче. А для меня еще и пренеприятный – все из-за моего несчастного почерка. «Ужасный почерк! Ужасный!» – ахает учитель, и ему вторит Дрыгалка.

– Ужасный! – говорит она и даже закатывает в ужасе глаза. – Просто непозволительный почерк!

Подождите, злыдни вы этакие! Мама еще вчера пригласила учителя. Он будет приходить к нам домой. Начнет он со мной заниматься завтра. Я буду очень стараться – почерк у меня станет прелестный-прелестный! Что вы тогда скажете, злые люди? Вам не к чему будет придраться, вы будете вынуждены молчать, а я буду мысленно насмехаться над вами: «Ха! ха! ха! ха!»

Уроки кончены. Мы выходим на улицу. Ох, как хорошо, как вольно дышится. Но нам некогда наслаждаться золотым августовским днем: мы должны идти к своим мамам, попросить у них денег, а потом отнести эти деньги Мане – для Кати Кандауровой.

Решаем идти сперва к Меле Норейко, потом к Вариной бабушке, к Лидиной маме, а затем к моей.

Идем мы весело, шутим, смеемся. Только Меля почемуто на себя не похожа. Она все время молчит, даже иногда вздыхает. Наконец, не выдержав, она берет меня под руку, чтоб я шла медленнее. Когда мы таким образом немножко отстаем от Лиды и Вари, Меля говорит мне негромко и как-то нерешительно:

– Знаешь что? Я побегу вперед и посмотрю, кто у нас дома, тетя или папа… А?

– А почему? – недоумеваю я. – Разве это не одно и то же?

– Ну да! Одно и то же!.. У меня папа – это одно, а тетя – папиного брата жена – совсем не то же! И мне бы хотелось, понимаешь… Ну, одним словом, гораздо бы лучше, если бы мы застали папу, а не тетю. Я побегу, а?

Меля летит стрелой вперед, к своему дому. А мы идем медленно, мы немного озадачены загадочными Мелиными словами.

Когда мы подходим к дому с большой вывеской «Ресторан Т. Норейко», Меля уже дожидается нас у ворот. Она бросается к нам озабоченная, но довольная:

– Где вы копаетесь? Скорее, скорее!

И, ведя нас во двор дома, Меля тихонько шепчет мне:

– Тетя занята, она грязное белье в стирку отдает. Ресторанное: скатерти, салфетки… А папу я сейчас приведу! Если тетя войдет, вы, смотрите, ничего при ней не говорите!

Все это мне не нравится, но отступать поздно.

Мы входим в квартиру Норейко. Меля вводит нас в маленькую переднюю. В ней нет даже стульев. Из соседней комнаты доносится негромкий голос, мерно считающий:

– Тридцать шесть… тридцать семь… тридцать восемь…

– Подождите здесь, я сию минуту…

Меля в самом деле через минуту-другую приводит к нам толстого человека с добродушным лицом.

– Вот. Это мой папулька… Папулька, это мои коллежа́нки (соученицы)… Папулька, мне нужны деньги – понимаешь? И не марудь, папулька, – слышишь, тетя уже пятьдесят вторую салфетку считает! Скоро кончит…

– Деньги? – пугается папулька. – А на что тебе деньги?

– Ну, мало ли, папулька, какие у меня расходы? Давай скорее!

Папулька ужасно растерян. У него даже взмокли колечки волос на лбу.

– Полтинник – довольно?

– Папуля! – укоряет его Меля. – Дай канарейку. И поживее – слышишь?

Из соседней комнаты доносится:

– Шестьдесят восемь… шестьдесят девять… семьдесят… семьдесят один… семьдесят два…

– К сотой салфетке подходит! – торопливо шепчет Меля. – Беги скорей к кассирше, возьми у нее канарейку, и конец!

Папулька исчезает на одну-две минуты. Затем, вернувшись, достает зажатую в кулаке измятую рублевую бумажку. Испуганно оглядываясь на дверь, отдает деньги Меле. Меля быстро сует их в карман.

С этой минуты и Меля, и ее папулька преображаются. С их лиц сходит выражение пугливой настороженности. На папулькином лбу разглаживаются морщины. Отец и дочь весело, радостно обнимаются. Меля шутливо пытается головой боднуть отца в живот. Отец и дочка, видно, любят друг друга.

– Дочка у меня, а? – подмигивает нам папулька. – Министерская голова, нет?

Но Меля бесцеремонно выталкивает отца из комнаты:

– В ресторан, папулька! Там лакеи без тебя все разворуют.

Папулька скрывается.

Меля торопливо передает папулькину рублевку Лиде:

– Прячь, прячь скорее!

Между тем в соседней комнате голос, монотонно считавший белье, смолкает. В переднюю, где мы стоим, входит миловидная женщина, толстенькая и кругленькая, как пышка. На лбу у нее – мокрое полотенце, которое она придерживает одной рукой. Другой рукой она запахивает на груди свой растерзанный капот.

– Ох, голова! Ох, голова! – стонет она.

– Болит, тетечку? – участливо спрашивает Меля.

– Не дай бог! Просто на кусочки раскалывается. Пропади оно, это ресторанное белье! Пока считаешь, глаза на лоб вылезут… А это кто? – вдруг замечает нас Мелина тетя. – К кому пришли? Зачем?

– Это, тетечку, мои подруги пришли… В гости…

– Ох, тесно у нас тут!.. Какие уж гости! – неприветливо говорит Мелина тетя. – Тебе обедать надо…

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 227
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?