📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаДорога уходит в даль... В рассветный час. Весна - Александра Бруштейн

Дорога уходит в даль... В рассветный час. Весна - Александра Бруштейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 227
Перейти на страницу:

– Мы уходим, – спокойно говорит Лида.

– Нет, зачем же? – слабо протестует госпожа Норейко. – Меля пойдет к нам в столовую комнату, пообедает, а вы ее тут подождите, если хотите… Ступай, Мелюня, там сегодня твое любимое…

Но мы, простившись, выходим на улицу.

– Не понравилась мне эта «тетечка»! – мрачно говорит Варя.

– А папулька этот тоже… Рубля давать не хотел, полтинник предлагал… Вот выжига! А ведь богатый! Ну ладно, идем теперь к Варе, – напоминает Лида.

К Варе идти далеко. Мы успеваем переговорить обо всем. О Дрыгалке, о Колоде, об учителях. Вспоминаем то, что рассказала сегодня Меля (она знает все на свете!): наш теперешний директор, Николай Александрович Тупицын, вступил в эту должность всего год назад, вместо прежнего директора, которого звали Яков Иванович Болвано́вич. Этот прежний директор подписывал бумаги размашисто: «Я. Болван…» – и росчерк. А под этим шла подпись начальницы – Колоды: «А. Я. Колод…» – и тоже росчерк. Получалось: «Я – Болван, а я – Колода».

Так, болтая, смеясь, мы подходим к домику на окраине города.

– Вот. Наш домик, – говорит Варя и смотрит на этот домик так ласково, как на человека.

Это и вправду славненький домик! Не знаю, как выглядит он зимой, но сейчас он густо увит диким виноградом, и конец лета раскрасил листья во все цвета. Тут и зеленые листья, их уже меньше, и розовеющие, и вовсе красные, – красота! Мы входим в калитку и заворачиваем за дом. Там, в садике, на маленькой жаровне стоит таз, в котором варится-поспевает варенье. Около жаровни сидит на стуле старушка и ложкой снимает с варенья пенки.

– Бонжур, мадам Бабакина! – весело приветствует старушку Варя.

– Бонжур, мадемуазель Внучкина! – спокойно отзывается «мадам Бабакина». – О, подружек привела! В самый раз пришли – варенье готово! Из слив… Вон с того дерева собрала я сегодня.

Мы не успеваем оглянуться, как Варина бабушка уже усадила нас за круглый садовый стол, врытый в землю, поставила перед каждой из нас полное блюдце золотисто-янтарного варенья и по куску хлеба.

– Как вкусно! – восхищается Лида.

– До невозможности! – говорю и я с полным ртом.

Варя обнимает свою бабушку:

– Еще бы не вкусно! Кто варил? Варвара Дмитриевна Забелина! Сама Варвара Дмитриевна! Понимаете, пичюжьки? Варя очень похоже передразнила Мелино «пичюжьки». Это, конечно, опять вызывает смех. Впрочем, в этом чудесном садике, позади дома, увитого разноцветным диким виноградом, да еще за вареньем Вариной бабушки, нам так радостно и весело, что мы смеемся по всякому пустяку и жизнь кажется нам восхитительной. Я смотрю то на Варю, то на ее бабушку – они удивительно похожи друг на друга! Бабушка говорит басом, как Варя, и у обеих – у бабушки и внучки – одинаковые карие глаза, подернутые поволокой, и веки открываются, как створки занавесок, раздвигающиеся не до конца в обе стороны.

– Спасибо, Варвара Дмитриевна! – благодарим мы с Лидой.

– Какая я вам Варвара Дмитриевна! – удивляется старушка. – Бабушкой зовите меня – ведь вы подружки Варины! Сына моего, Вариного отца, товарищи – по морскому корпусу и по плаванию – всегда меня мамой звали. А вы зовите бабушкой, а не то не будет вам больше варенья!

– А ведь мы к тебе по делу пришли, бабушка! – вспоминает Варя.

Выслушав наш рассказ о Кате Кандауровой, которая живет в семье Мани Фейгель, Варвара Дмитриевна говорит растроганно:

– Смотри ты, Илья Абрамович сироту пригрел! Ничья беда мимо него не пройдет… И Маня, видно, в отца растет, добрая… Ну-ка, Варвара, где наш банк?

Варя убегает в дом и тотчас возвращается, неся в руке «банк» – это металлическая коробка из-под печенья «Жорж Борман».

Варвара Дмитриевна открывает коробку, смотрит, сколько в ней денег.

– Гм… Не густо… – вздыхает она. – Ну все-таки, я думаю, рубль мы можем дать, – а, Варвара? Надо бы побольше, да еще долго до пенсии, – вдруг на мель сядем?

– Не будем жадничать, бабушка! Наскребем все два…

Вот у нас уже собрано три рубля. Отлично! Мы прощаемся с бабушкой Варварой Дмитриевной, в которую мы с Лидой успели влюбиться по уши. Мы ей, видно, тоже понравились: она с нами прощается ласково, обнимает и целует нас.

Теперь мы идем к Лидиной маме, Варя тоже идет с нами.

В квартире Лидиных родителей все очень по-барски. Красивая мебель, ковры, много изящных безделушек. Мы стоим в гостиной, в ожидании, пока выйдет к нам Лидина мама. На одной стене большая фотография в красивой рамке – молодая темноволосая женщина в черном платье.

– Это твоя мама? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Лида. – Это моя тетя. Мамина двоюродная сестра. Поэтесса Мирра Лохвицкая, – слыхали про такую?

– Нет, мы с Варей не слыхали.

– Странно… – удивляется Лида. – Она недавно получила Пушкинскую премию Академии наук. Во всех газетах было напечатано.

Мы смотрим с уважением на портрет поэтессы Мирры Лохвицкой, получившей недавно Пушкинскую премию Академии наук.

– А знаешь, – внезапно говорит Варя, – у нее глаза немножко странные…

– Верно. Сумасшедшие глаза, – спокойно соглашается Лида.

На другой стене висит большой портрет в тяжелой раме – красивая женщина в бальном платье.

– А это твоя мама? – спрашивает Варя.

Лида смеется:

– Нет, это другая моя тетя. Жена моего дяди. И тоже писательница – Мария Крестовская. Ее отец был очень известный писатель – Всеволод Крестовский, он написал роман «Петербургские трущобы». А тетя Маруся – ну, она хуже его пишет, но все-таки известная, ее печатают в толстых журналах. Очень многие читают и любят…

– У тебя есть ее книги?

– Есть, конечно… Могу тебе дать. Хочешь?

Ну конечно, я хочу! Я просто в себя прийти не могу: подумать только, Лида, Лида Карцева, наша ученица, моя подруга, а тетки ее – знаменитые писательницы!

– Так я и знала! Так я и знала! – раздается позади нас капризно-веселый голос. – Они тетками любуются! А на меня, бедную, никто и не смотрит!

Мы оборачиваемся – в дверях стоит женщина, Лидина мама, Мария Николаевна, и до того она красива, что мы смотрим на нее, только что не разинув рты, и от восхищения даже забываем поздороваться.

Лида бросается со всех ног, поддерживает Марию Николаевну и усаживает ее на затейливой формы кушетку, поправляет складки ее красивого домашнего платья. Потом представляет матери нас, своих подруг.

– Значит, эта, большенькая, – Варя Забелина, а это, поменьше, – Шура Яновская? – повторяет Мария Николаевна, вглядываясь в наши оторопелые лица. – А почему они молчат?

А мы молчим оттого, что восхищаемся!

– Как-к-кая вы красивая! – неожиданно вырывается у Вари.

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 227
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?