Число власти - Андрей Воронин

— Брат Николай, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил он. — Ну же, брат, придите в себя! Вы нам нужны.

— Сейчас, — давясь и кашляя, прохрипел несчастный свидетель Иеговы. — Сейчас... О Господи!

Его снова начало рвать. Брат Валерий нетерпеливо закусил губу, но, когда он заговорил, голос его звучал еще мягче, чем до сих пор.

— Ну же, брат Николай, — повторил он, — соберитесь! Вы сами вызвались на это дело. Вас никто не принуждал. Вы пришли сюда по собственной воле, поскольку вера ваша крепка, и вы знаете, что наше дело — святое. Наша великая цель оправдывает любые средства, брат.

— В ваших словах мне чудится что-то знакомое, — сквозь хрип и кашель пробормотал очкарик.

Лицо бармена исказила гримаса. Он выпустил плечо брата Николая, отступил на шаг и немного приподнял взведенный арбалет.

— Время уходит, брат Николай, — тихо сказал он. — Вы сможете подогнать сюда машину и задним ходом подъехать к крыльцу?

Брат Николай обернулся, но арбалет уже смотрел в землю, в густую, тускло серебрившуюся в свете ртутных ламп траву газона.

— Да, — сказал он, — конечно. Сейчас.

— У вас две минуты, — сказал бармен, повернулся на каблуках и напрямик зашагал к дому.

Первый этаж оказался роскошно обставлен, замусорен и пуст, то же было и со вторым этажом. Брат Валерий ждал этого. Он знал, что в доме осталось всего два человека: тот, за кем они сюда пришли, и охранник. Скорее всего, искать их нужно в подвале. При этом следовало торопиться: охранник наверняка понял, что означает отсутствие его товарища и шаги у него над головой, и поспешил сообщить об этом своему хозяину. Будь проклята эта дьявольская игрушка — мобильный телефон!

Лестница в подвал вела из прихожей. Это была широкая дубовая лестница с перилами красного дерева, сочетавшая в себе огромную стоимость с полным отсутствием вкуса. В подвале у Паштета была оборудована бильярдная, длинная прямоугольная лампа под архаичным жестяным колпаком ярко освещала зеленое сукно с рассыпанными по нему разноцветными шарами. На шарах были написаны цифры, и на мгновение брат Валерий застыл, завороженный магией чисел. Он попытался прочесть слово, написанное на зеленом сукне разноцветными шарами; его оцепенение длилось какой-то миг, но этого хватило.

Брат Федор, держа перед собой свой облезлый “ТТ”, как заправский гангстер из американского фильма, распахнул неприметную дверь в углу и первым делом включил свет в обнаружившемся за дверью тесном чулане. Бармен услышал его изумленный возглас и, повернув голову, увидел в полу чулана квадратный лаз, уводивший в кромешную темноту. В следующее мгновение снизу ударил выстрел, показавшийся бармену оглушительно громким, и брат Федор, выронив пистолет, рухнул на заставленные каким-то хламом полки.

Хлам с громом и лязгом посыпался на пол; кое-что упало в люк, и оттуда в ответ хлестнул еще один выстрел. Пуля ударила в обшитый светлыми сосновыми досками потолок бильярдной, на голову брату Валерию упала острая щепка, застряв в его густых, уложенных в аккуратную прическу волосах. Брат Арсений отпрянул в сторону, как испуганная лошадь, и по очереди разрядил в темный прямоугольник открытого люка оба ствола трофейного обреза. Картечь с визгом и скрежетом полоснула по бетону.

— Не стрелять! — крикнул бармен и прыгнул к выключателю.

Стало темно. Справа от бармена кто-то неуклюже завозился и глухо кашлянул — кажется, брат Михаил.

— Ни звука, — едва слышно произнес бармен и замер, глядя во мрак сквозь окуляр ночного прицела.

— Вешайтесь, суки рваные! — закричали из подвала. — Стреляйтесь, волки позорные! Братва уже едет! Сидите, сидите, дожидайтесь! Паштет вас на портянки порвет, уроды!

Бармен молчал. Сквозь ночной прицел бильярдная казалась мешаниной серо-зеленых теней, на фоне которых яркими фосфоресцирующими пятнами выделялись слегка размытые силуэты братьев. Брат Валерий ждал, наведя арбалет на черную пасть открытого люка. Как всякий бармен, он знал повадки своих постоянных клиентов и был недурным психологом. У страха глаза велики: просто сидеть в темноте, слушать собственное хриплое дыхание и ждать помощи, которая, может быть, никогда не придет, было для засевшего в подвале бандита непосильной задачей. К тому же на его стороне было знание обстановки. В такой ситуации он вполне мог попытаться выбраться из подвала и, пользуясь темнотой, проскочить мимо осадивших его братьев. О ночном прицеле он ничего не знал, а брат Федор, так глупо подставившись под пулю, убедил его в слабости противника. Следовательно...

Со стороны лаза раздался тихий, едва уловимый шорох. Пожалуй, спешащая по своим делам мышь шумела бы сильнее, но брат Валерий ждал этого звука и не пропустил его.

Потом на фоне черного прямоугольника появилось зеленоватое пятно головы. Вслед за головой медленно, как лезущий из-под земли росток, показались плечи, зеленая фосфоресцирующая рука оперлась о пол рядом с тускнеющим, остывающим пятном, обозначавшим труп брата Федора. Когда Касьян выбрался из лаза по пояс, бармен плавно потянул на себя спусковой рычаг арбалета.

Тетива знакомо щелкнула. Зеленый светящийся призрак в окуляре прицела взмахнул руками и с глухим шумом провалился в люк. И сейчас же где-то совсем рядом в темноте бильярдной звонко бахнул дробовик — у брата Михаила не выдержали нервы. Длинный сноп красноватого пламени вырвал из темноты дверной проем и лежащего на полу брата Федора, полузасыпанного какими-то пластиковыми бутылками, банками и коробками.

— Не стреляйте, братья, — произнес бармен и включил свет. — Уже все. Пойдемте.

Один за другим они спустились в люк: бледный брат Михаил с дробовиком, из правого ствола которого все еще вытекал ленивый голубой дымок, брат Арсений, пугливо косящийся на труп брата Федора, со своей бесполезной мелкашкой наперевес и, наконец, брат Валерий с арбалетом под мышкой. Он спустился последним, отодвинул стоявшего на дороге брата Арсения, нащупал на стене выключатель и зажег свет. Остальные просто стояли как изваяния.

— Не стойте, Христа ради, — сказал им бармен. — Вы что, не слышали? Сюда едут. Нам надо уходить. Берите его, братья.

Он первым шагнул к сидевшему в углу на голом бетонном полу человеку. Человек выглядел странно: на нем был белый халат медицинской сестры, женские колготки и мужские туфли, давно нуждавшиеся в чистке. Лицо у незнакомца было разбито, руки связаны за спиной, а рот заклеен криво оторванным куском клейкой ленты.

— Не бойтесь, — сказал ему брат Валерий. — Мы друзья. Мы пришли, чтобы дать вам безопасное убежище и веру в будущее. Мы друзья, вы очень скоро в этом убедитесь. Берите его, — повторил он, обращаясь к братьям.

— Развязать? — спросил брат Михаил, протискиваясь мимо него к пленнику.

— Успеется, — ответил брат Валерий и, упершись ногой в живот Касьяна, выдернул застрявшую в его груди стрелу.

Касьян вскрикнул, дернулся и захрипел. Брат Валерий вытер испачканную кровью стрелу полой его рубашки, старательно прицелился и с размаху опустил ногу на горло Касьяна. Сломанная гортань негромко хрустнула, тело бандита выгнулось дугой и обмякло. Брат Арсений отвернулся, брат Михаил опустил глаза. Они подхватили связанного Мансурова под мышки и поволокли его вверх по лестнице. Брат Валерий двинулся следом, но в кладовке, где лежал труп брата Федора, задержался и повел носом.