Шпионские истории - Анатолий Терещенко

* * *

Именно в это время сотрудники Управления «К» ПГУ КГБ внешней контрразведки получили первичные данные об открывшемся канале утечки секретных данных к американцам. В число подозреваемых, причастных к предательству, поначалу попало несколько человек, в том числе и Кулак. Методом исключения оперативники контрразведки, квалифицированные охотники на «кротов», пришли к выводу, что наиболее вероятной фигурой шпиона, работающего на ЦРУ, может быть только Герой Советского Союза, полковник в отставке Кулак. Проверочные мероприятия в 1983 году подходили к концу, и тут руководству ПГУ КГБ стало известно, что экс полковник неизлечимо болен, у него врачи обнаружили рак.

Как писал Владимир Снегирев, беседовавший с одним из руководителей контрразведки, который признался:

«Нам стало страшно. Сразу несколько человек, независимо друг от друга, занимавшихся этим делом, пришли к одинаковому результату. И никто не хотел первым произнести ту фамилию, которая в итоге осталась единственной».

Другой контрразведчик С. рассказывал автору:

— Мы четко определили, он — враг, но прямых улик, нужных для суда, не нашли.

— Неужели никаких следов не обнаружили?

— Нет, ни денег, ни роскоши. Жил в небольшой двухкомнатной квартире на Садовом кольце.

— А вот те сотни тысяч долларов, которые ему могли заплатить за предательство, он же не мог оставить в США?

— Думаю, некоторую часть он привез в Союз.

— Для чего, чтобы сжечь в печке?

— Может и так, особенно после того, как понял, что жизненная дорожка вот-вот упрется в тупик из-за серьезной болезни.

— А почему же вы его не арестовали по какому-то другому обвинению или хотя бы вызвали на беседу, как это мы сделали по предателю Полякову? Удача нам, как известно, тогда сопутствовала.

— За нас решало руководство КГБ. Там, наверное, долго читали нашу обобщенную справку, и все прикидывали, как лучше поступить с Героем. А он не стал ждать решения Лубянки — взял и скоропостижно скопытился.

— Возможно, для него это был лучший случай.

— Безусловно. Вот почему руководство КГБ решило похоронить Кулака, не пачкая своего мундира. Бог ему судья. Были тут и оперативные соображения — решили повозить янки «фейс оф тейбл».

— А что сталось с музейным стендом Кулака?

— Награды передали в Президиум Верховного Совета СССР, который 17 августа 1990 года отменил Указ о присвоении Кулаку А.И. звания Героя Советского Союза, лишив предателя Родины наград: орденов Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, двух орденов Красной Звезды и медали «Золотая Звезда».

«Если агония души у него была длительна, — подумалось мне, — то тела — скоротечна».

Автор побывал на Кунцевском кладбище и воочию убедился, что прах бывшего советского разведчика Кулака А.И., ставшего американским шпионом, покоится в могиле с эпитафией — Герою Советского Союза.

Помнится, это было где-то летом 1985 года. В кабинет вбежал один из сотрудников и, размахивая газетой, стал читать:

— 13 июня 1985 года в Москве при проведении шпионской акции с поличным задержан второй секретарь посольства США Пол Стомбаух, который за противоправные действия объявлен персоной нон грата и выдворен из Советского Союза…

А потом добавил, — значит, надо ждать в скорости второго сообщения о разоблачении и нашего гражданина, вероятнее всего контактировавшего с янки. Конспирация превыше всего.

И действительно, через несколько дней последовало второе сообщение о том, что КГБ СССР разоблачен и арестован агент американской разведки А.Г. Толкачев, сотрудник одного из московских НИИ…

Кто он? Как вычислили? Что он сдал противнику? — задавали себе вопросы военные контрразведчики, за плечами которых тоже были разоблачения вражеской агентуры. На сей раз удача сопутствовала Второму Главку.

Адольф Георгиевич Толкачев родился в Казахстане. После окончания Харьковского политехнического института попал по разнарядке в Москву — в НИИ радиостроения при Министерстве радиопромышленности СССР. Зарплата вполне удовлетворяла молодого специалиста — 350 рублей. Не каждый инженер получал такие деньги. Как нужному для НИИ специалисту руководство через министерство добилось ему квартиры в высотке на площади Восстания. Здание располагалось рядом с посольством США в Москве, что позволяло потом завербованному агенту под псевдонимом «Сфиэ» проводить личные встречи даже с резидентом посольской резидентуры ЦРУ в советской столице. От связи с Центром через тайники и письма-прикрытия агент категорически отказался, начитавшись литературы на эту тему, такую форму он почему-то считал более опасной, чем личные контакты.

Но все по порядку. Будучи жадноватым от природы человеком, инженер искал каналы приличной коммерции, где можно будет быстро и крупно заработать. С одним из таких каналов он определился давно: обратиться к спецслужбам США. Начиная с середины семидесятых, он стал выходить «на рынок», пытаясь установить контакт с американскими покупателями товара — разведчиками под дипломатическим прикрытием. Для этого он в феврале 1977 года под стеклоочиститель американской машины с дипломатическим номером прикрепил записку, в которой предлагал, как крупный секретоноситель, свои услуги Вашингтону.

Он ждал, но никакой реакции не последовало. Тогда несколько недель спустя он вложил новую записку таким же способом с «просьбой принять помощь». Свою осведомленность Адольф Толкачев подтвердил перечнем тактико-технических данных одной из радарных установок.

Глава ЦРУ Стенсфилд Тернер, получив эти данные, заметил:

— Что за псих крутится у посольства? Наверняка подстава вездесущих агентов КГБ. Надо быть поосторожнее с такими назойливыми людьми — посланцами Лубянки. Этот тип не похож на щедрого инициативника…

Но шеф ЦРУ глубоко заблуждался.

Однако резидент ЦРУ в Москве, опытный разведчик Гарднер Гас Хэтэуэй думал иначе, считая мнение шефа ошибочным. В настойчивом россиянине он обнаружил настоящего офеню с дорогими товарами. В Центр полетела шифровка с убедительными обоснованиями в необходимости познакомиться с советским инженером через телефонный звонок по номеру, который был указан в одной из записок. Тернер находился в хорошем настроении, вернувшись только что от президента, похвалившего его по результатам одной из операций на Ближнем Востоке. Он дал добро на «эксперимент».

Вечером он набрал указанный в записке номер и, не представляясь, быстро проговорил, услышав типичные два слова: «Слушаю вас», сказанные мужчиной.

— Записку мы вашу получили. В телефонной будке второй слева от входа в Институт радиопромышленности вас ожидает пакет.

Сотрудники московской резидентуры ЦРУ внимательно наблюдали за местом закладки тайника. Вот к будке подошел худощавого вида человек, осмотрелся, быстрым движением вытащил пакет и сразу удалился. Зайдя домой, он обнаружил в нем перечень вопросов о советских радарах, подробные инструкции о поведении, как и где оставить ответы, и небольшую сумму советских рублей, примерно, в пересчете на доллары, чуть более 500.