Писатели за карточным столом - Дмитрий Станиславович Лесной
Шрифт:
Интервал:
— Господи боже мой, вы только посмотрите! — вскрикнул он. — Вы представляете себе, Треугольник, что сказали бы на это в Огайо? Да у них глаза бы вылезли на лоб, если бы они увидели такое обращение со скотом! Вылезли бы, честное слово!
Все пассажиры собрались на палубе ради этого зрелища, даже игроки; Бэкус со всеми был знаком и ко всем приставал со своей любимой темой. Уходя, я заметил, как один из игроков подошёл и заговорил с ним, потом другой, потом третий. Я остановился и решил выждать, что будет дальше. Разговор между четырьмя мужчинами продолжался, становился серьёзным. Бэкус постепенно отступал, а игроки шли за ним по пятам. Меня это обеспокоило. Но когда они проходили мимо меня, я слышал, как Бэкус сказал раздраженно, с досадой:
— Да ни к чему это, джентльмены. Я вам уже десять раз твердил и опять говорю, что у меня к этому душа не лежит, и я не стану рисковать!
Я успокоился. „У него трезвая голова — он удержится!“ — подумал я.
За двухнедельный переход от Акапулько до Сан-Франциско я часто замечал, что игроки серьёзно толковали о чём-то с Бэкусом, и как-то раз осторожно предостерёг его. Он самодовольно рассмеялся и сказал:
— Да, да, они порядком пристают ко мне, всё уговаривают меня сыграть с ними немножко — так просто, для забавы, говорят они. Да господи, ведь мои родители не один раз, а тысячу раз наказывали мне остерегаться скотины этой породы.
Наконец к должному сроку на горизонте показался Сан-Франциско. Был отвратительный тёмный вечер, дул сильный ветер, но большого волнения не замечалось. Я сидел на палубе один. Около десяти я решил сойти вниз. Из каюты игроков вышел кто-то и скрылся в темноте. Я был потрясён, потому что узнал Бэкуса. Я обежал по трапу, стал искать его, но не нашёл и вернулся на палубу как раз вовремя, чтобы увидеть, как он снова входил в это проклятое гнездо мошенников.
Неужели он в конце концов не выдержал? Я боялся, что это так. Зачем он ходил вниз? За мешком с деньгами? Вероятно. Полный дурных предчувствий, я подошёл к двери. Она была приотворена и, заглянув в щель, я увидел зрелище, заставившее меня горько пожалеть, зачем я не постарался спасти моего беднягу скотолюба, вместо того, чтоб глупо тратить время на чтение и раздумья. Он играл. Хуже того — он всё время усердно налегал на шампанское, и действие вина уже было заметно. Он хвалил „сидр“ (так он называл шампанское) и уверял, что теперь вошел во вкус и, пожалуй, пил бы его, будь это даже спиртное, потому что оно до того вкусно — вкуснее всего, что он когда-либо пробовал.
А эти негодяи исподтишка обменивались улыбками и подливали во все стаканы, — но в то время, как Бэкус добросовестно выпивал свой до дна, они только делали вид, что пьют, и выливали вино через плечо.
Я не мог вынести этого зрелища и отошёл от двери — попытался отвлечься, следить за морем и шумом ветра. Но нет, беспокойство гнало меня обратно к двери каждые четверть часа, и всякий раз я видел, как Бэкус пил вино честно и добросовестно, а остальные выплёскивали свое. Никогда в жизни я ещё не проводил такой мучительной ночи.
Я надеялся, правда, что мы скоро дойдём до места назначения и тогда игра прекратится. Я изо всех сил молил бога, чтобы пароход шёл поскорее. Наконец мы на всех парах промчались через Золотые Ворота, и сердце моё радостно встрепенулось. Я поспешил к двери и заглянул в каюту. Увы, надежды оставалось очень мало: глаза у Бэкуса осоловели и налились кровью, потное лицо побагровело, речь перешла в бессвязное, плаксивое бормотанье; он пьяно раскачивался в такт качанью судна и осушил ещё стакан, пока сдавали карты.
Взяв карты, заглянул в них, и его мутные глаза на миг заблестели. Игроки это заметили и едва заметными знаками выразили свое удовлетворение.
— Сколько сбрасываете?
— Ни одной, — отвечал Бэкус.
Один из негодяев, по имени Хенк Уайли, сбросил одну карту, остальные — по три. Началась игра. До сих пор ставки были незначительные: один-два доллара. Но тут Бэкус поставил десять долларов. Уайли, поколебавшись с минуту, „принял“ и „надбавил“ десять долларов. Двое остальных бросили карты.
Бэкус надбавил еще двадцать. Уайли объявил:
— Принимаю и ставлю ещё сто! — и с усмешкой потянулся за деньгами,
— Оставьте, — сказал Бэкус с пьяной серьёзностью.
— Как, вы хотите сказать, что идёте на эту сумму?
— Иду на эту сумму? Конечно, — и покрою её ещё одной сотней.
Он полез во внутренний карман пальто и достал деньги.
— Ага, так вот вы как играете? Принимаю и ставлю ещё пятьсот, — сказал Уайли.
— Ставлю пятьсот сверх, — объявил глупый скотовод и, вытащив деньги, высыпал их на остальную груду монет. Троим заговорщикам едва удавалось скрыть ликование.
Теперь они бросили всякую дипломатию и притворство, их голоса зазвучали резко и хрипло, а жёлтая пирамида вырастала всё выше и выше. Наконец на столе оказалось десять тысяч долларов. Уайли бросил на стол мешок монет и сказал с насмешливой любезностью:
— Ставлю ещё пять тысяч долларов, мой деревенский друг! Что вы теперь скажете?
— Раскроемся! — крикнул Бэкус, кладя свой набитый золотом мешок на кучу монет, — Что у вас?
— Четыре короля, идиот! — и Уайли бросил на стол свои карты и обхватил руками кучу монет.
— Четыре туза, осёл! — прогремел Бэкус, наводя на партнёра пистолет со взведённым курком. — Я сам профессиональный игрок и всю дорогу готовился вас подловить, простофили вы эдакие!
Бум! Загрохотал спущенный якорь, и плавание кончилось.
Да, грустно жить на свете! Один из трёх игроков был „компаньоном“ Бэкуса. Именно он и сдавал роковые карты. По уговору с двумя жертвами он должен был подсунуть Бэкусу четыре дамы, но, увы, не сделал этого.
Неделю спустя я наткнулся на Бэкуса, разряженного по последней моде, на Монтгомери-стрит. На прощанье он весело промолвил:
— Да, кстати, не обижайтесь за „клинышки“. Я, собственно, ничего не смыслю в скоте, если не считать того, что успел нахватать за неделю работы в Джерси перед самым нашим отплытием. Моя профессия скотовода и любовь к скоту сослужили свою службу и больше они мне не нужны».
Бодлер. Игра
Вкруг ломберных столов — преклонных лет блудницы.
И камни, и металл — на шеях, на руках.
Жеманен тел изгиб, насурмлены ресницы.
Во
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!