Убийство номер двадцать - Сэм Холланд

уже довольно давно поддерживают связь. Причем разными способами. Сообщения на мобильник Мэгги Кларк поступали сразу с нескольких одноразовых телефонов. Все сообщения шифрованные, но это он с ней связывался, точно.

В ходе своего рассказа Марш успел достать из кармана пачку сигарет и теперь вертит ее в руке.

– Ума не приложу, почему никто в Белмарше даже не почесался по этому поводу… – бормочет он. – Надо будет проследить за тем, чтобы они обязательно провели надлежащее расследование. Прихлопнули эту лавочку с мобильниками, чтобы такое больше никогда не повторялось.

– Итак, мы исходим из предположения, что цель у нее та же, что и у Коула, – довести обратный отсчет от двадцати до единицы. Какой у нас там сейчас номер?

Марш смотрит в потолок, мысленно подсчитывая.

– Жертв самого Коула сюда включаем?

Джейми кивает.

– Значит, начинаем с четырех. Еще пять на свалке. Уэйн Оксфорд, дальше та неопознанная в парке. Потом… – Быстрый взгляд в сторону Джейми. – Пиппа. Элли. Плюс те трое, которых, по его словам, он убил раньше. Итого шестнадцать. Это если не…

«Это если не считать Адама», – вот чего он не договаривает.

– Значит, ей опять придется убивать, – продолжает Марш. Откидывает было крышечку сигаретной пачки, но тут же захлопывает ее обратно. – Причем быстро – теперь она знает, что мы сели ей на хвост.

– Шеф, не хотите перекурить? – спрашивает Джейми с невольной улыбкой.

Марш смеется.

– Да, черт возьми! Блин, да это дело состарило мне легкие уже лет на двадцать, причем только за один сегодняшний день… Может, продолжим этот разговор на крыше?

Джейми бросает взгляд за окно. Солнце уже садится, и у него возникает внезапное желание как следует насладиться этим зрелищем. Впитать в себя хоть что-то прекрасное перед лицом всего этого ужаса.

Иногда полезно ощутить вокруг себя открытое пространство. Чтобы спокойно поразмыслить. Снять скопившееся напряжение. И пусть даже на счету каждая минута, Джейми нужно время, чтобы подумать.

Он кивает.

– Ведите!

Глава 66

Ромилли поднимается вслед за двумя старшими офицерами полиции на четвертый этаж, оставив всю остальную группу отыскивать хотя бы малейшую зацепку, способную навести их на след. Основные надежды пока возлагаются на записи с дорожных камер, снабженных системой распознавания автомобильных номеров.

Марш толкает пожарную дверь наверху. Ромилли вспоминает, что, когда они с Адамом еще были женаты, он говорил, что частенько поднимается сюда покурить. Она представляла себе грязь, усыпанный сигаретными бычками гравий, поливаемый в любое время года дождем, поэтому удивлена, столкнувшись с реальностью. Свежий, чистый воздух. Отличный вид на большой беспокойный город внизу – место, которое она называет своим домом. Это успокаивает, и Ромилли вдыхает полной грудью.

Марш рядом с ней вытаскивает сигарету из пачки и закуривает.

На крыше полнейшая тишина. Марш с удовольствием затягивается и выпускает дым. Ромилли закрывает глаза и тоже вдыхает его из воздуха, вспоминая последние дни своего брака с Адамом – ее неодобрительные замечания касательно этой саморазрушительной привычки вроде лишь усиливали его тягу к курению.

От этого застрявшего в памяти запаха Ромилли тоскует по Адаму еще больше. Ее охватывает беспомощное отчаяние. Она смотрит на часы: его нет уже восемь часов. Они должны вернуть его домой. Они обязаны это сделать.

Снизу до них долетает уличный шум – запоздалый люд возвращается домой с работы. Голоса, смех… Обычные люди, живущие нормальной жизнью, и, вопреки здравому смыслу, при виде этой совершенно обыденной картины на Ромилли вдруг волной накатывает гнев. Как смеют они продолжать свое существование, когда ее жизнь неумолимо летит под откос? Когда Адам где-то там, совсем один, умирает, и все их попытки найти его терпят неудачу?

– Что вы о ней знаете, Ромилли? – спрашивает Марш.

Она вздыхает.

– Не так уж и много. Тогда мы не были особо близки, а после ареста Элайджи и вовсе потеряли связь.

Прищурившись, она смотрит на небо, отчаянно пытаясь вытащить из своей затуманенной головы хоть какое-нибудь воспоминание.

– Хотя помню, как ее мать упоминала, что у нее были какие-то проблемы со здоровьем. И что она какое-то время даже не ходила в школу. Но в подробности не вдавалась, а я не спрашивала. Может, запросить ее медкарты?

– Уже запросили, доктор Коул. Уже везут.

– И ее отчима нет в живых… – Джейми наконец отрывается от закатных красок и поворачивается к ним. – А он мог бы много чего рассказать, если что.

Марш согласно кивает.

– Он вполне мог обсуждать свои мусорные проблемы прямо за обеденным столом. С упоминанием того, где именно все это происходит. Не зная, что несколько месяцев спустя Мэгги воспользуется этим местом примерно в тех же целях.

Он делает еще одну долгую затяжку, затем бросает окурок под ноги.

– Да пошло оно все… – бормочет он. – Вот найдем Адама, и сразу двину домой. Обниму мужа, позвоню детям…

Ромилли замечает, что Джейми удивленно смотрит на него.

– Я и не знал, что у вас есть дети, – говорит он. Про «мужа» деликатно умалчивает – о сексуальной ориентации своего начальника он тоже не имел ни малейшего понятия[35].

Марш кивает.

– Двое. Вообще-то уже взрослые. Джеймс в универе, изучает операторское искусство. Энди – инженер. Никому из них не захотелось податься в копы.

– Разумно, – отвечает Джейми.

– Вот именно. – Затем, уже тише, Марш добавляет: – У нее никак не выйдет убить еще четверых. Ни при каком раскладе.

Они переваривают его слова. Джейми стоит у самого края крыши, Ромилли – рядом с ним. Марш, который, пока курил, расхаживал взад-вперед, теперь останавливается неподалеку от выхода, спиной к открытому дверному проему.

Все происходит так быстро, что никто из них не успевает хоть как-то отреагировать. Ромилли слышит со стороны Марша какой-то звук. Это даже не вскрик, а тихий стон – шум воздуха, вырвавшегося из легких. Резко обернувшись, она смотрит на него. Безнадежная усталость на лице у Марша успела смениться удивлением, глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Он встречается взглядом с Ромилли, почему-то вдруг обмякнув всем телом. Ноги у него подкашиваются, и он падает на колени.

И она там. Позади него.

На ней синяя рубашка поло и черные брюки. Тяжелые ботинки. Это немного похоже на полицейскую форму, но Ромилли предполагает, что гражданским криминалистам тоже выдают нечто подобное. Она встречается взглядом с Ромилли, и на ее сухих потрескавшихся губах появляется улыбка.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – говорит Мэгги. – Адам частенько говорил, что курит на крыше.

Лицо у нее бледное и изможденное; от одного ее вида сердце у Ромилли пропускает удар, в груди застревает