Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

глаза. – Если вас схватят, Меритре не тронут – она неприкасаемая. А тебя убьют на месте.

– Почему?

– Ты еще не понял? – к ним подошел Хармхаб. – Если Дочь Солнца не сбежала бы из столицы, а осталась в Кемет и покорилась своей судьбе, тогда твой недруг Ахмосе уже примерял бы на себя корону Обеих Земель.

– Он не смог бы! – отрицательно покачало головой Меритре. – Я родилась от второй жены правителя, и не наследую власть.

– Они бы что-нибудь придумали, – не согласился Хармхаб. – Нашли бы какой-нибудь способ все уладить через знамение и продажных пророков.

– Но есть еще Семенхкере и Тутанхейот. Им в первую очередь принадлежит право называться наследниками, – напомнила Меритре.

– Своим побегом ты спасла им жизнь, – объяснил Аменнеф.

– Хочешь сказать, что их могли убить? – Меритре вся вспыхнула от гнева. – Это святотатство! Нельзя поднимать руку на членов Великого Дома! Боги во все времена наказывали за пролитие божественной крови? Да кто им позволит это сделать?

– С чего ты взяла, что они будут действовать открыто, – криво усмехнулся Хармхаб. – Человек может оступиться на лестнице и сломать себе шею. Или к нему в постель заползет змея. Бывает, внезапная болезнь подорвет силы.

– Так чего мы стоим! – взволновалась Меритре. – Хармхаб, прикажи поднять парус.

26

Попутный ветер гнал корабли вдоль побережья на юг. Небо временами хмурилось, покрываясь тяжелыми тучами. Высокие валы с седыми гребнями пены обрушивались на корабль, заставляя трещать борта. Мачты жалобно скрипели, до предела натягивая канаты. Гребцы выбивались из сил, налегая на весла. Кормчие чуть не падали от усталости, стараясь держать непослушный корабль на правильном курсе. Иногда заряжал густой мелкий дождь. Одежда промокла, и от пронизывающего холодного ветра не спасали даже шерстяные плащи. Когда проглядывало солнце, зависая оранжевым шаром над бесконечной мутно-зеленой равниной, становилось жарко и душно.

Наконец показался Библ. Хармхаб решил сделать небольшую остановку в городе. Запастись водой и пищей для дальнейшего пути. Но, подойдя ближе к берегу, с корабля заметили длинные шесты с черными полотнищами, воткнутые в землю. Шесты специально расставили так, чтобы с моря хорошо можно было видеть черные знамена. В порту царила непривычная для этого людного места тишина: ни суеты грузчиков, ни криков надсмотрщиков, да и кроме нескольких прогнивших посудин, уткнувшихся носом в песчаный берег, не наблюдалось ни единого кораблика или рыбацкой лодочки.

– Весла убрать! – скомандовал Хармхаб. – Паруса долой! Груз в воду.

Весла с грохотом втянули на палубу. Зашлепали босые ноги смотрителей паруса. Плюхнулся в воду тяжелый камень, обвязанный прочным канатом. Корабль остановился, плавно покачиваясь на волнах.

– Мы не подойдем к берегу? – поинтересовался Амени у Хармхаба.

– Нет, – коротко ответил полководец. Он внимательно и с тревогой вглядывался вдаль.

– Что это за черные флаги? Зачем днем жгут факела? – не мог понять Амени.

– Там смерть, – указал кивком Хармхаб. – Чума.

Горло сжал страх. Амени слышал обрывки рассказов бывалых моряков, иногда заплывавших в Бухен, о страшной отвратительной болезни, убивавшей целые города. Но все эти рассказы напоминали сказки о чудовищах, которых никто никогда не видел. И вдруг черная смерть прямо перед его глазами, там на берегу.

К борту подтянули лодочку, которая вечно болталась на привязи за кормой. Четверо гребцов взялись за весла. Хармхаб перемахнул через борт и оказался в лодочке.

– Непобедимый, разреши мне с тобой, – попросил Амени.

Хармхаб долго размышлял, взять его с собой или нет, все же нехотя разрешил:

– Хорошо. Но держись подле меня.

Они спрыгнули на влажный песок. Смоляные факела, воткнутые прямо в землю коптили черными струйками дыма. Запах моря перебивала вонь горячей смолы, щелока и подгоревшего мяса.

Возле перевернутой кверху килем прогнившей деревянной лодки сидели человек десять грязных бородатых людей в старом сером рванье. Они громко переговаривались. Их беседу частенько прерывал взрыв хохота. Немного правее Амени увидел край большой ямы, заполненной холщевыми мешками.

– Эй! – крикнул Хармхаб, стараясь привлечь внимание. Но никто не обернулся. – Я вам говорю, грязные свиньи!

Разговор оборвался. Сидевшие люди недовольно, некоторые даже зло, посмотрели в сторону Хармхаба.

– Что за разукрашенный петух сюда явился? Да еще тявкает! – слова сопровождались взрывом отвратительного смеха.

Амени чуть не задохнулся от гнева. Воинов непобедимой армии никто не смеет так оскорблять, тем более грязные невольники. Он выхватил кинжал и устремился вперед, горя желанием наказать наглецов. Но сильная рука Хармхаба остановила его. Лицо военачальника оставалось невозмутимым, каменным.

– Поглядите-ка! Там молодой петушок запрыгал! – раздался издевательский крик из толпы. – Ну, иди сюда, дурачок. Мы тебя угостим пинками.

– О! да у них там целый корабль. Они хотят водички свежей и пожрать. На, лови, угощайся! – В их сторону полетело откушенное яблоко и упало под ноги. Хармхаб и Амени невольно отступили назад, чем вновь повеселили оборванцев.

Из-за холма появилась небольшая процессия. Несколько стражников с длинными копьями, в серых плащах до земли устало брели по дороге. Лица стражников были укутаны головными накидки, оставляя открытыми одни глаза. За воинами пара мулов понуро волокла одноосную повозку, нагруженную доверху все теми же серыми холщовыми мешками. Кое-где из мешков торчали руки или ноги. Предводительствовал отрядом крепкий воин с увесистой медной булавой в руке.

– Что расселись, бездельники! – закричал он. – Живо разгружайте телегу.

Оборванцы шустро вскочили на ноги и принялись крючьями вытаскивать из воза мешки с торчащими конечностями и сбрасывали в яму. Когда все было закончено, на мешки плеснули масло и подожгли. Жрец хриплым усталым голосом затянул гимн, подняв руки к солнцу.

Вдруг одного из грязных невольников стошнило кровью. Он испуганно поглядел на своих товарищей. Те шарахнулись в разные стороны. Невольник разрыдался и опустился на колени. Предводитель воинов тут же безжалостно размозжил его голову булавой. Труп швырнули в огонь.

– Копайте еще одну яму, – приказал предводитель, затем краем глаза заметил Хармхаба со спутником. Он направился к ним и, не доходя шагов десять, остановился. Амени с отвращением взглянул на окровавленную палицу в его руке.

– Живи долго, Непобедимый! – приветствовал он Хармхаб.

– Здоровья и силы! – ответил полководец. – Что здесь происходит?

– Смерть пожирает каждого, кто ступает на этот берег, – не весело ответил воин.

– Где правитель Библа?

– Мертв. Да и сам Библ почти весь вымер. Мы вывозим сюда трупы и сжигаем, иначе гнев Богов не успокоится.

– А другие города?

– Не знаю. Нам бы здесь справится. Уплывайте отсюда поскорее, пока зараза не пристала к вашим ногам.

– Прощай! – Хармхаб повернулся и заспешил обратно к лодке. Амени побрел вслед за ним.

На корабле военачальник заставил Амени умыться уксусом и выпить чашку противной, обжигающей рот, кислятины. Сам он совершил такую же процедуру. Жрец прочитал над ними заклинания, отгоняя болезни. Корабль снялся с места и отплыл обратно в море. Проплыв немного, Хармхаб высадил не берег вестового. Приказал ему, обходя поселения, идти навстречу меше Юга, что добиралось посуху, и предупредить об опасности.

Через несколько дней плавания показались родные берега. Потянуло знакомым запахом тины и