Венгерские повести - Андраш Беркеши

Спокойствие, старина! Ты был невежлив, перебил даму. Пусть доскажет свою сказочку до конца, бедняжка. Подождем. Терпеливость всегда приносит плоды.

— Все контакты только через Клавиус, центр на южной стороне Луны… — Свист Мата уже не интересовал.

— Благодарю. Значит, вербальная связь тоже? — Гм… Не так уж глупа дама-автомат, но все-таки надо пробиться сквозь этот секретарский заслон в космосе. Мат лихорадочно соображал.

— Срочно, внеочередное сообщение! Имею срочное сообщение! — На мгновение он замешкался. Нет, все правильно, какое ему дело до Фобоса? Важно лишь услышать голос живого человека. — Повторяю: имею срочное сообщение! Прошу вне очереди! Сообщение для центра Клавиус.

— Опасность для жизни? — поинтересовалась дама.

На Мата словно вылили ушат холодной воды. Он мог предугадать этот вопрос. Не начинать же со лжи!

— Нет, опасности нет. Повторяю: имею внеочередное сообщение. Прошу срочный разговор с лунным центром Клавиус. — Это против всяких правил, но черт с ним. — Вы передали?

— Передала. — Раздался свист, потом наступила пауза. — Я имею с лунным центром Клавиус только одностороннюю связь.

— Идиотка! — Мат не смог сдержать расходившиеся нервы. — Могла бы сказать об этом раньше!

— Не понимаю. Прошу повторить!

Он выключил микрофон. Эви с тревогой смотрел на Мата.

— Однако я понял не слишком много, — признался он.

— Я тоже. Но попробуем разобраться. Когда сталкиваешься только с одним пунктом незнакомой системы, всегда непонятно. Попытаемся применить логику.

Мат снова включил микрофон.

— Прошу сообщить, когда и на какой волне я должен ждать приема управления кораблем на посадку?

— Управление вашим космическим объектом с момента установления места его нахождения в пространстве принял на себя центр Клавиус!

Мат мгновенно развернулся на шарнирном кресле и уставился на приборную доску навигаторов. На главном осциллоскопе зеленым светом мерцали позывные межпланетного центра Клавиус. Мат повернулся на кресле к микрофону.

— Благодарю вас, сударыня. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — Голос звучал все так же приятно и немного нараспев.

Мат выключил радиопередатчик и потянулся.

— Что ты делаешь? А если Клавиус нас вызовет? Ты же заказал срочный разговор! — В глазах Эви светилось неподдельное беспокойство.

— Не волнуйся, старина. Мы теперь как у Христа за пазухой. Уж если они сумели без нашего ведома взять на себя управление «Галатеей», то, поверь мне, найдут способ нас разбудить. В любое Время, когда им будет угодно!

Мат был упрям; в течение четырех дней напролет он пытался самостоятельно выйти на связь с Клавиусом, но потом сдался. Кроме первой космической дамы-автомата с приятным певучим голосом, появилось еще несколько, но они не дали никакой дополнительной информации, скорее, наоборот, знали меньше первой. Запрещение посадки на спутники Марса не упоминалось, видимо, по той простой причине, что забираться в такую даль для «Галатеи» уже не имело смысла. «Абсолютно автоматизированная, великолепно организованная система движения, думал про себя Мат. — Исключает возможность каких-либо ошибок». Передатчик Клавиуса вел «Галатею» гораздо быстрее, чем сам Мат, даже если бы он вызубрил наизусть все тонкости космической навигации, хранящиеся в памяти компьютеров в библиотеке. Впрочем, ему и в голову бы не пришло отделаться от опеки Клавиуса и самому вести «Галатею» к Луне. Даже искусник Сид не сделал бы этого на его месте. Кто знает, сколько звездных кораблей бороздят сейчас окололунное пространство, какие коммуникации ты пересекаешь? А Клавиус, разумеется, это знал. Траектория получалась почти прямой, коррекции крайне незначительные.

Экраны внешнего наблюдения с левого борта включить было уже невозможно, солнце сияло ослепительно. На верхнем экране, прямо над головой командира корабля, блестела теперь большая голубоватая звезда, а рядом с ней другая, золотистая, совсем крошечная. Шло время, и голубая звезда постепенно превратилась в правильный полушар, а звездочка рядом — в тоненький серп с острыми концами. Потом на голубоватой поверхности половинки шара проступили какие-то полосы, а желтый серп начал быстро расти. Сначала он перерос голубой полушар, а потом начал жадно захватывать пространство, словно стремясь поглотить весь горизонт. Когда концы желтого полумесяца уже не вмещались на крайних экранах, выходя из поля зрения лобовой камеры «Галатеи», заговорил Клавиус, южный центр Луны. Как Мат и предполагал, самому включать динамики не потребовалось. Когда в командном салоне вдруг зазвучал уверенный, низкий баритон, у Мата мелькнула надежда, что это живой человеческий голос.

— Говорит Клавиус, южный центр Луны. Просим приготовиться к посадке. Ожидаемая перегрузка при последнем торможении составит два и двадцать пять сотых земной Гравитации. Продолжительность торможения шестьдесят секунд. — Наступила пауза. Мат посчитал эту информацию слишком краткой, а данные недостаточными, но спорить с автоматом не стал. Он хотел слышать живого человека. Говорить только с живым! Попытки убедить в этом автомат к успеху не привели. Клавиус не обращал на него внимания. — За тридцать шесть минут до прилунения вы услышите меня снова. Будет включен обратный отсчет. Спасибо. Конец.

Мат созвал всех в командный салон. На экранах внешнего наблюдения видна была уже только поверхность Луны; глаза путешественников решительно протестовали против ослепительно яркого света, отраженного ее поверхностью. Она приближалась с головокружительной скоростью, уже различимы стали глубокие темные впадины кратеров, острозубые скалы, нагромождения каменных глыб вокруг воронок; все они надвигались, ближе и ближе. Зрелище было устрашающее, но притягивало, как волшебный магнит, оторваться от мониторов не было сил.

— Занять места! Застегнуть пристяжные ремни! — повелительно прозвучал другой голос.

Команда повторилась еще два раза, с интервалом ровно в две минуты.

«Опять чертов автомат! — с горечью подумал Мат. — Никто нас и в грош не ставит, даже сейчас. А ведь перед тем, как начать обратный отсчет, астронавтов прежде обязательно приветствовал дежурный по межпланетной станции лично. Так бывало прежде, а теперь? Мы для них всего лишь космический объект, совершающий посадку. Об этом сказал еще первый баритон-автомат, можно было сразу сделать вывод!»

После третьего предупреждения погасли сигнальные лампочки искусственных гравитаторов, тела сразу стали невесомыми. По корпусу корабля поползла легкая дрожь; скорее по догадке, чем слухом, они ощутили вой включенных тормозных ракет.

Гигантская рука обхватила «Галатею» и медленно, без толчков, со спокойствием исполина стала ее поворачивать. Щербатая поверхность Луны чуть покачнулась и поплыла куда-то назад, за спину; на экраны надвинулась бездонная чернота лунного неба с ослепительными точками звезд. Справа все выше и выше поднималось огненное Солнце. Потом экраны вдруг погасли, в слабом свете внутреннего освещения сомкнулись над головами сводчатые стены салона. Баритон начал обратный счет.

Мат минуты две молча слушал, затем, не стерпев, выключил динамик. Он знал, что позже сделать это будет труднее. Зеленые цифирки продолжали танцевать перед глазами. Голова была пуста, он лежал в кресле без единой мысли и слушал дыхание соседей. Пока все переносят хорошо. Будем