Королева Таврики - Александра Девиль

— Все же придется подождать до завтра. Море сегодня беспокойное, ночью плыть опасно.

— Это для такого бывалого корсара, как ты?

— Даже для меня. Кроме того, надо собрать команду. Кстати, если ты заплатишь мне дополнительно, могу дать тебе в дорогу хорошего проводника и толмача. Это я к тому, что в Тане ты наших наемников можешь и не застать, придется ехать за ними дальше, через земли Орды и Московского княжества. Вот там тебе мой Ярец и пригодится.

— Ярец? Странное имя.

— Он славянин по происхождению, знает язык и земли Московского княжества. Но долго жил в татарском плену, так что татарский язык и обычаи тоже знает. А я с ним знаком еще с тех времен, когда ходил до Каспия.

— А сам ты не согласишься стать моим проводником в славянских землях?

— Нет, ни за что. Какой мне смысл рисковать жизнью теперь, когда я уже накопил достаточно денег, чтобы вернуться в Геную и там жить в свое удовольствие?

Донато невесело усмехнулся. Он знал, что целью многих итальянских купцов и воинов, приехавших в черноморские колонии, была лишь погоня за барышами, а жить постоянно они тут не собирались, потому и отправляли накопленные богатства к себе на родину, чтобы со временем туда вернуться, завести семьи и жить безбедно в городском доме или загородном поместье. Но для иных приезжих земля Таврики становилась второй родиной, и они прочно врастали в нее, обустраивая свой быт в местных городах и селениях. К числу таких переселенцев Донато теперь относил и себя, а потому его невольно покоробили слова бравого корсара.

— Жаль, Лукино, что и ты смотришь на Таврику, как на временное пристанище, где можно только нажиться. А вот мне надо привыкать к здешнему миру, он теперь будет моим. Я здесь надолго, если не навсегда… Но хоть в Тану ты меня доставишь?

— Да, это я обещаю, я свой кораблик не доверю никому. Ну а если тебе придется путешествовать дальше Таны, так уж это без меня. Там Ярец тебе поможет.

Ярец оказался крепким детиной неопределенного возраста. Светлые волосы и светлая курчавая борода обрамляли его грубоватое лицо со следами шрамов. Говорил он мало, неторопливо, и мог бы показаться угрюмым, если бы не добродушный прищур голубовато-серых глаз, которые живо и ярко блестели из-под кустистых бровей. Впрочем, Донато надеялся, что путешествовать дальше Таны ему не придется и, следовательно, не будет нужды прибегать к услугам этого северного варвара, которого римлянин посчитал туповатым и неповоротливым.

Но все с самого начала пошло не так, как рассчитывал Донато. Вскоре после отплытия из Кафы море разбушевалось и Лукино Тариго пришлось искать укрытия в бухте Черкио.

Эта генуэзская фактория располагалась на месте некогда знаменитого эллинского города Пантикапея, ставшего потом столицей Боспорского царства, где правил соперник Рима мятежный понтийский царь Митридат Евпатор. Впоследствии этими землями владели русичи, и город, названный ими Корчевом, был столицей Тмутараканского княжества. И вот теперь, после нашествия ордынских войск и многих лет разрухи и безвременья, в городе над проливом стали править генуэзцы, переделав название «Корчев» в «Черкио».

Если бы Донато оказался здесь в более спокойное для себя время, то, конечно, не преминул бы воспользоваться случаем и осмотреть легендарные окрестности Черкио, где, по преданию, Одиссей нашел Ахилла, где был колодец древнее Троянской войны, где трон Митридата стоял на знаменитой горе, с высоты которой умирающий царь в последний раз поглядел на море.

Но сейчас, когда Донато был вне себя от волнения и тревоги, он лишь мельком окинул взглядом этот приморский городок, жители которого давно забыли звучные названия некогда окружавших его бойких эллинских полисов: Нимфей, Мирмекий, Тиритака, Аполлоний…

Пока Лукино с матросами чинил свою фусту, поврежденную во время шторма, Донато помогал ему и ежеминутно с тоской поглядывал на море, ожидая, когда же оно наконец утихнет. Задержка в Черкио вышла небольшой — всего три дня, но для Донато сейчас не то что день, а каждый час был на счету.

Дальнейшее плавание обошлось без приключений, но по прибытии в Тану Донато ожидало новое разочарование: оказалось, что отряд генуэзских пехотинцев покинул город почти неделю назад. Однако теперь, когда римлянин уже проделал долгий путь, он не собирался отступать, рассудив, что всадники на быстрых конях вполне могут догнать пехотинцев, шагающих рядом с тяжелыми возами, груженными доспехами, оружием, съестными и прочими припасами

А из разговоров с бывалыми людьми Донато знал, что Мамай пока собирает силы, поджидает своих литовских союзников и вряд ли сражение начнется раньше чем через месяц.

— Есть надежда догнать их по дороге, — сказал Донато генуэзцу. — Теперь-то мне твой проводник пригодится. Но точно ли этот Ярец толковый человек?

— Во всяком случае, меня он не подвел во время путешествия на Каспий, — ответил Тариго. — И можешь быть уверен, он дорогу знает.

— Надеюсь. Мне все равно уже некогда искать другого проводника.

Обсудив с римлянином условия оплаты, Лукино позвал Ярца и объяснил ему:

— Поедешь с мессером Донато вдогонку за генуэзским отрядом.

— За тем самым, который едет на подмогу к Мамаю? — тут же догадался Ярец.

— Да. И помни: надо догнать генуэзцев до того, как они присоединятся к войску Мамая. Будешь все время идти по следам.

— Понятно. — Ярец сверкнул глазами в сторону Донато. — У господина, наверное, важное сообщение для фрягов[37]?

Лукино сделал неопределенную гримасу, не считая нужным объяснять славянину цель поездки.

— У меня очень срочное дело, — обратился к Ярцу Донато. — Речь идет о жизни и смерти. Если ты поможешь мне как можно быстрее догнать генуэзцев, я тебе хорошо заплачу.

— Да я-то постараюсь, конечно, но тут вот какое дело… — Ярец почесал затылок. — Мы-то будем долго ехать по татарским землям, как бы на нас там не напали. Надо бы какую охранную грамоту от татарского тудуна. Что, дескать, едут фряги не просто так, а в помощь к ханским союзникам.

— Толково рассудил, — заметил Лукино и усмехнулся в сторону Донато: — А ты сомневался в смекалке нашего проводника. Грамоту тебе добудем. Я, правда, сам с местным тудуном не знаком, но знаю человека, который к нему вхож и за определенную плату поможет в этом деле.

Пока Лукино договаривался с нужным чиновником, Донато со своими слугами покупал лошадей и провизию в дорогу. Мимоходом римлянин отметил, что торги и выбор товаров в Тане не меньше, чем в Кафе. И хотя размерами Тана была городом небольшим, но выгодное расположение в устье Дона, на караванном пути в Персию, Индию и Китай, делали ее связующим звеном между Европой и Востоком, привлекая генуэзских и венецианских купцов, которые имели здесь свои торговые кварталы. К вечеру была добыта дорожная грамота и куплено пять коней — для Донато, Галеотто, Никколо и Ярца, а один конь запасной. Лукино советовал не отправляться в дорогу на ночь глядя, подождать до утра, но Донато не хотел терять ни минуты.