Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - Борис Романов

А если бы царская Россия экспортировала всю сырую нефть, не бывать бы этому, не произошло бы и русского экономического чуда 1907–1914 гг. (речь о нем пойдет позже). Конечно, основным предметом экспорта в царской России было зерно и другая сельскохозяйственная продукция, но тем более важным и правильным оказался указ Государя по ограничению экспорта нефти 1896 года. Для сравнения — за последние десять лет (1999–2009) в России не было построено ни одного нефтеперегонного предприятия: нефтяным компаниям экономически невыгодно разрабатывать новые технологии и строить заводы.

Ну а в России начала прошлого века значительно увеличилось и производство предметов широкого потребления.

Конечно, развитие крупной фабрично-заводской промышленности в начальных стадиях сопровождалось в России (как и в других европейских странах) усиленной эксплуатацией рабочих — тяжелыми условиями работы, чрезмерной ее продолжительностью и недостаточной оплатой, что, естественно, вызывало недовольство и протесты рабочей массы. В 1884–1885 гг. происходили забастовки и серьезные волнения среди фабричных рабочих Московской и Владимирской губерний; в 1896 году состоялась большая забастовка на текстильных фабриках в Петербурге.

… В учебнике русской истории для 6-го класса царских гимназий и реальных училищ (1915 года) читаем о рабочих следующее:

Добавим к этому, что для упорядочения отношений между фабрикантами и рабочими еще в XIX веке были введены обязательные расчетные книжки, а штрафы фабрикантам запрещалось использовать на личные нужды — они должны были идти на повышение техники безопасности и социальные нужды.

Запрещена была фабричная работа малолетних (до 12 лет), а также ночная работа несовершеннолетних (до 17 лет) и женщин (на текстильных фабриках). Подростки от 12 до 15 лет не могли работать больше восьми часов (причем им должно было быть предоставлено время, не менее трех часов ежедневно, на посещение школы) [47, 92].

2 июня 1897 года, уже при Николае II, был издан общий закон об ограничении рабочего времени «в заведениях фабрично-заводской промышленности». Максимальная продолжительность рабочего дня для взрослых мужчин была установлена в одиннадцать с половиной часов (через несколько лет — одиннадцать); по субботам и накануне двунадесятых праздников, а также для работ, хотя бы отчасти производившихся в ночное время, рабочее время не должно было превышать десяти часов (фактически всегда меньше). Сверхурочные работы допускались не иначе, как по особому соглашению заведующего промышленным заведением с рабочим. В договор найма могли быть включены условия только о таких сверхурочных работах, которые оказываются необходимыми по техническим условиям производства. Следует отметить, что в большинстве передовых стран Запада в это время еще не существовало никаких законодательных ограничений труда взрослых мужчин [79, 92].

Хотя формально продолжительность рабочего дня с начала XX века была ограничена одиннадцатью часами, но на практике на подавляющем большинстве предприятий она была не более 10 часов, а то и меньше (например, на Обуховском заводе в Петербурге девятичасовой рабочий день был введен еще с 1902 года) [13, с. 58–59].

При этом на отдельных предприятиях горнозаводской промышленности восьмичасовой рабочий день был введен еще в 1898 году. На официальном сайте города Златоуст есть следующая информация:

Заметим в скобках, что с 1909 года восьмичасовые смены были введены на всем заводе. Еще ранее восьмичасовой рабочий день был введен на некоторых судостроительных верфях и казенных заводах (например, в Николаеве). Конечно, рабочие добивались этого через легальные забастовки и тяжелые переговоры с заводчиками, но так было во всем мире. Только вот не во всем мире в те годы рабочие добивались восьмичасового (да и девятичасового) рабочего дня.

Таким образом, к началу мирового кризиса рабочий вопрос в России мог решаться и решался зачастую вполне цивилизованными методами, и общий вектор его был — к восьмичасовому рабочему дню и достойному уровню жизни рабочих. И, как мы отметили ранее, даже до 1917 года гимназистов учили тому, что рабочие нуждаются в защите властей от хозяев-фабрикантов.

* * *

Остановимся на положении крестьянства.

Уже в начале царствования Николая II правительство не раз предоставляло крестьянам различные льготы (в 1894, 1896, 1899 гг.), состоявшие в полном или частичном прощении недоимок по казенным платежам. Приведу данные из уже упоминавшейся книги С. Г. Пушкарева «Обзор русской истории» [92]:

С 1893 года, когда началась активная стройка Транссиба, правительство стало покровительствовать переселению, стремясь в первую очередь заселить районы, примыкающие к железной дороге. В 1896 году в составе Министерства внутренних дел было учреждено особое «переселенческое управление». В 1896, 1899 и 1904 гг. были изданы правила о льготах и пособиях для переселенцев; на путевые издержки им было положено выдавать ссуду в размере 30–50 рублей, а на хозяйственное устройство и обсеменение полей — по 100–150 рублей.

За десятилетие с 1893 по 1903 год на переселенческое дело правительством было отпущено до 30 миллионов рублей, и к концу столетия дело это развернулось достаточно широко (хотя полное развитие переселенческого движения относится уже к Столыпинской эпохе). С 1885 года по 1895 год общее число переселенцев за Урал составило 162 тыс.; за пять лет с 1896 года по 1900 год — 932 тысячи. Значительная часть переселенцев, привлекаемая слухами о земельных богатствах Сибири, спешила двинуться туда самотеком, не испрашивая разрешений от правительства и «проходных свидетельств». Обратное движение переселенцев составляло от 10 до 25 %. Более осмотрительные крестьяне сначала посылали в Сибирь «ходоков» для разведки, и уже потом, по их возвращении, ликвидировали свои дела на родине и двигались в далекий путь — навстречу солнцу…