Длинные версты - Владислав Конюшевский

Ну ничего. Это просто значит, что сталинскими методами мы начнем работать раньше. И чем быстрее совершенно отмороженных террористов (а большинство революционеров я считал именно террористами) помножим на ноль, тем лучше станет житься всем остальным людям в стране. Ведь сама идея социального государства очень хороша. Но подобные персонажи, в самых разных областях, выступают не то что ложкой, а целым ведром дегтя в нашей бочке меда.

Стоя в конце длинного казарменного коридора и глядя в окно, я даже отсюда слышал доносящиеся из-за двери визгливые вопли Зильберт, прерываемые неразличимым бубнежом мужских голосов. Слушая, думал при этом, что вот я и вляпался в большую политику. Теперь, как бы с трибуналом ни повернулось, появятся враги на самом верху. Ну, то есть не на самом-самом, но довольно весомые персоны. Да и ладно. Я ведь не Жилин и долго дискутировать с «товарищами» не стану.

Закурив, ухмыльнулся, представив смертельные разочарования тех революционных деятелей, кто решит всерьез занозить Чуру, и почему-то вспомнился наш давний разговор с Иваном. Я ему тогда доказывал, что пришедшие к власти люди в основном, по сути, очень мало чем отличаются от тех же игиловцев. А уж по методам так вообще один в один. Поэтому у меня и отношение к ним «не фонтан». Жилин на мой пассаж как-то отстраненно и вроде даже невпопад ответил, что в России все происходит в строго необходимое время. Я вначале не понял, к чему это, но он пояснил, что не будь революции, объединенные европейцы во время Второй мировой уничтожили бы страну. Что Еврорейху могла противостоять лишь социалистическая держава с соответственно воспитанным и переформатированным населением.

– Даже если представить фантастику, что царь успел бы провести точно такую же индустриализацию, как при Сталине, один черт – проиграли бы. Невозможно было бы эвакуировать в таком темпе частные заводы. Невозможно было бы приобрести такое количество продовольствия у помещиков. Невозможно было бы переориентировать массу частных производств на войну. И пусть в армии были бы сплошные военные гении, сражающиеся как львы, подвел бы тыл. Да и общие настроения в народе… Не встали бы дети и женщины к станкам…

Я попробовал возразить:

– Так, может, накала такого не было бы? Фрицы ведь пошли в крестовый поход против коммунизма?

Жилин криво ухмыльнулся:

– В плане «Ост» не говорилось про коммунистов. Там говорилось про народы, населяющие Восточную Европу. И участь покоренных унтерменшей была бы вовсе незавидной, независимо от их политических предпочтений. Как показывает опыт будущего, Запад нас хочет уничтожить не за тип общественно-экономической формации в стране, а просто потому, что мы существуем. Слишком уж их наши пространства влекут. Только вот на беду евробанды в России случилась революция, социализм и Сталин. Поначалу многим людям казалось, что это ужас. Но, как выяснилось со временем, этот ужас был необходим, чтобы уберечься от гораздо более страшного кошмара.

Заинтересовавшись гипотезой, я спросил:

– Тогда, по твоей логике, после победы в Великой Отечественной, большевизм должен был плавно закончиться. Ведь угроза пропала.

Иван покачал пальцем:

– Шалишь! Там почти сразу подоспели операция «Немыслимое» и план «Дропшот»[54]. Про «Totality», «Чариотир» и «Флитвуд» я даже не говорю. Поэтому опять пришлось напрягаться всей страной, в темпе делая ядерное оружие с носителями. А вот к семидесятым был достигнут паритет. Держава полностью обезопасила себя. Тут-то и начался закат коммунистов. Постепенно, а потом все быстрее и быстрее они деградировали, как в своем кругу, так и в глазах окружающих.

Развеселившись, ответил:

– Ну ты и мистик! Хотя не ты один. В свое время еще Миних сказал, что «Россия управляется непосредственно господом богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует». А еще, исходя из твоей теории, можно сказать, что в нашем будущем войны не ожидается. Я верно понял?

Жилин тогда в ответ тоже хихикнул:

– Где-то так. Но, кажется, там тоже все на грани балансирует. Правда и мы готовы к любому повороту. Включая войну. Не зря же умные люди говорят, что России, чтобы опять уйти в социализм, нужно буквально несколько указов, немного времени и пара-тройка тысяч арестов. Так что, получается, словно в той песне: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути»!

Я согласился с собеседником:

– Ну да. Страна из дерьма вроде вылезла, только западники на все пойдут, чтобы конкурента удавить. И вообще я думаю, что у государств все так же, как и у людей – зачмыриться легко, но вот обратно добиться хоть какого-то нормального положения можно лишь через кровь. Большую или малую, тут уже роли не играет, потому что просто слова никто не услышит. Поэтому лично мне, как нормальному человеку, на очередной их высер в сторону России очень хотелось вмазать с ноги, а не «выражать озабоченность».

Иван возразил:

– Плохая идея. Вон, Германию в двадцатых опустили ниже плинтуса. Она решила вернуться через кровь. И что? До сих пор силуэт в их каске ненависть по всему миру вызывает. Тоньше надо работать. Тоньше!

Не найдя слов, я лишь крякнул. Ну да – политиком не являюсь и это «тоньше» как серпом по яйцам. Но смутно понимая правоту Жилина (особенно после примера с Германией), лишь кивнул.

* * *

В общем, пока вспоминал наши разговоры и соображал, что же делать сейчас, время и прошло. В принципе, меня устраивало любое решение трибунала. Постановит расстрелять – шлепнем бесов. Главное, что все будет законно оформлено. Захотят обойтись без расстрела – тоже неплохо. Тогда удастся избежать особо острой конфронтации с долбанутыми партайгеноссе. Зато они поймут, по какому тонкому льду прошлись, и что с Чуром лучше не шутить.

А итог заседания меня удивил. Когда я вошел в комнату, Роза молча, но яростно сверкнула в мою сторону глазами, а комиссар протянул бумагу. Угу – как и предполагалось, «кожаные», не привыкшие отвечать за базар, сломались, но вот «старая подпольщица» упорствовала в отрицании. Поэтому (тут я ошарашенно почесал затылок, поражаясь неожиданному юридическому выверту) была приговорена к расстрелу с отсрочкой на три месяца. Этот срок ей давался для изменения своих взглядов. И все это время она должна находиться в батальоне. Для осознания, так сказать, глубины возникшей проблемы.

При этом народ напряженно смотрел на меня, а я офигевал от того, насколько хитрожопые люди здесь собрались! Вроде как сурово обозначили свои позиции, а с другой стороны – за три месяца в наших условиях или ишак сдохнет, или падишах. Но если прикинуть – довольно неплохой вариант вырисовывается. Эту дуру за выделенное время свои единомышленники должны вытянуть. Может быть, даже через Жилина. А мы еще повыкобениваемся, пугая сторонников армейской демократии насколько это возможно. Столкнем, так сказать, поборников «сферических коней в вакууме» с суровой действительностью и покажем любителям дискуссий, что отвечать надо за каждое слово. В перевоспитание этих типов я не особо верил, но вот на возможность загнать их в жесткие рамки (где они уже пребывали до ранения Ильича) твердо рассчитывал.