Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

довелось служить двум императрицам – Елизавете Петровне и Екатерине Алексеевне и одному императору – Петру Федоровичу. В 1761 г. Петр III произвел его в генерал-фельдмаршалы и пожаловал 2000 крепостных крестьян. В Верейском уезде, в селе Косицы, граф возвел усадьбу с ухоженными угодьями.

Проходили годы, Александр Иванович старел, появились различные хвори, и в 1762 г. он обратился к императрице Екатерине II с прошением об увольнении с государственной службы по собственному желанию. Его просьбу удовлетворили, и он с супругой и дочерью покинул столицу и уединился в своем поместье.

Участок и дом на набережной Мойки в 1764 г. граф продал президенту Юстиц-коллегии сенатору И.И. Дивову. Единственная дочь графа А.И. Шувалова – Екатерина Александровна – удачно вышла замуж за Гаврилу Ивановича Головкина, внука российского канцлера. В день коронования императора Александра Павловича Екатерина Александровна жалуется в придворный чин – статс-дамы и награждается орденом Св. Екатерины. Ее двое детей – Алексей и Елизавета – скончались бездетными и свое немалое наследство завещали роду Шуваловых.

В 1762 г. именным указом императрицы Екатерины Алексеевны петербургский обер-полицмейстер барон Николай Андреевич Корф повышается в должности до главного начальника над полициями всех городов Российской империи. Естественно, управление делами петербургской полиции отходило как бы на второй план. В данной ситуации новому высокому начальнику требовался помощник, поэтому в своем указе Екатерина II тогда учла это: «В Санкт-Петербурге одному генералу Корфу за положенными на него разными делами сию многотрудную должность несть весьма тягостно; для того особопризнанного к той должности им, генералом Корфом, статского действительного советника Ивана Дивова всемилостивейше жалуем в генерал-полицмейстеры с чином и жалованием тайного советника; состоять же ему в точном ведении и дирекции нашего генерала Корфа».

Этим указом Иван Иванович Дивов становится первоначальствующим лицом в Петербурге, но в подчинении Николаю Андреевичу Корфу.

Иван Иванович Дивов по своему происхождению отличался от вестфальского барона Иоанна Николауса Корфа. Родоначальником дворян Дивовых являлся воин Гавриил Дивов, служивший на Руси в 1408 г. при великом князе Василии Дмитриевиче. Род Дивовых не относился к особенно чиновным и богатым дворянам. Иван Иванович начал служить с 16 лет ротным писарем в Невском пехотном полку, дослужившись до генерального писаря и секретаря в чине поручика. Успешно продвигаясь по карьерной лестнице, И.И. Дивов перед перемещением в Санкт-Петербург занимал должность Московского полицмейстера.

Следующим владельцем участка и дома № 92 становится барон Григорий Александрович Строганов (1770–1857) – русский дипломат, посланник в Стокгольме и Константинополе. С 1827 г. он становится членом Государственного совета. Григорий Александрович Строганов взял на себя скорбный долг по устройству похорон А.С. Пушкина и организовал опеку над его осиротевшими детьми. Купленный особняк на Мойке (№ 92) ГА. Строганов перестроил, сделав его полностью каменным, но здание по-прежнему оставалось двухэтажным. Считают, что именно при этой перестройке Строганов возвел классическую металлическую ограду участка вдоль набережной Мойки.

В 1794 г. участок и двухэтажный каменный особняк № 92 барона Г.А. Строганова переходят в собственность президента Медицинской коллегии А.А. Ржевского – известного тогда масона и популярного поэта. Поэзия А.А. Ржевского обрела своих поклонников даже при царском дворе. Императрица, которой Алексей Андреевич преподнес оду собственного сочинения, с великой похвалой отзывалась о поэтическом таланте Ржевского. Это становится для молодого поэта своеобразной гарантией в его продвижении по карьерной лестнице. Он назначается сенатором и камергером при Екатерине II, а несколько позднее его единодушно избирают членом российской Академии наук.

Первый брак А.А. Ржевского продолжался весьма недолго. Его первая жена – Александра Федоровна, урожденная Каменская, умерла в 1769 г. Второй брак молодого вдовца с Глафирой Ивановной, урожденной Алымовой, послужил поводом для сплетен в аристократических салонах.

Фигурантами запутанной любовной истории стали тогда известный государственный российский деятель времен Екатерины II, занимавший пост президента Академии художеств и другие высокие должности Иван Иванович Бецкой, с одной стороны, и молодой вдовец, камергер Алексей Андреевич Ржевский – с другой.

Как уже упоминалось, по инициативе И.И. Бецкого в 1764 г. указом Екатерины II в Петербурге создается первое в России специальное женское учебное заведение (Императорское Воспитательное общество благородных девиц – Смольный институт), в который принимались с пятилетнего возраста девочки из семей потомственных дворян. И.И. Бецкой становится попечителем Смольного института. Смолянок регулярно приглашали на придворные праздники и великосветские балы. Встретившись на одном из балов с воспитанницами Смольного института, императрица Екатерина II заказала живописцу Дмитрию Григорьевичу Левицкому знаменитые портреты смолянок с «… обязательным отражением на них не только торжественности, но и индивидуальной характеристики каждой из них». Эти портреты сохранились, и сегодня их можно увидеть в экспозиции Государственного Русского музея.

Иван Иванович Бецкой всю жизнь прожил холостяком, но имел внебрачных детей, о которых заботился и опекал их. В его особняке на Марсовом поле проживала внебрачная дочь Ивана Ивановича – камер-юнгфера Анастасия Ивановна

Соколова с мужем – будущим адмиралом О.М. де Рибасом. И.И. Бецкой, оставаясь холостяком, пользовался успехом у женщин и воспитанниц Смольного института. В возрасте 75 лет Бецкой взял шефство над любимицей императрицы Глафирой Ивановной Алымовой, получившей в числе пяти лучших выпускниц золотую медаль первой величины и золотой шифр.

Глафира Алымова отличалась музыкальными способностями. На портрете работы Левицкого мы видим восемнадцатилетнюю Глафиру Алымову, играющую на арфе. Удочерив ее, И.И. Бецкой поселил девушку в своем роскошном доме. Старый царедворец страстно влюбился в приемную дочь, юная Алымова не видела в этом ничего предосудительного. В своих «Записках» бывшая смолянка писала: «Страсть его дошла до крайних пределов и не была ни для кого тайною, хотя он скрывал ее под видом отцовской нежности. Я и не подозревала этого. В 75 лет он краснел, признаваясь, что жить без меня не может… Будь он откровеннее, я бы охотно сделалась его женою».

Однако в это же время у Бецкого появляется молодой соперник – сенатор и камергер, член российской Академии наук, известный масон и молодой вдовец Алексей Андреевич Ржевский. Он делает Алымовой официальное предложение. Взбесившийся И.И. Бецкой негодует и пытается не допустить брака приемной дочери, но попытка не удалась, тогда он ставит влюбленным непременное условие: молодые должны поселиться в его доме.

Покой в апартаментах вельможи нарушается. Возникает довольно курьезный «любовный треугольник» – старец, молодой супруг, оказавшийся невольно в логове старца, и Алымова, виновница этой нелепой ситуации, находящаяся между двух огней. Домочадцы, ранее мирно существовавшие, теперь враждовали. Внебрачная дочь Ивана Ивановича, жена адмирала де Рибаса, опасалась, что отец – старый ловелас – в пылу страсти перепишет завещание в пользу приемной дочери Глафиры Алымовой. Глафира Ивановна Ржевская в своих «Записках» позже писала: «С дочерней нежностью старалась я утешить Ивана Ивановича, но