Алая тигрица - Амели Вэнь Чжао

– Ты дура, – прошипела она. – Мы могли бы быть великими вместе. Вместе мы могли бы посеять хаос среди тех, кто заключил нас в тюрьму, кто издевался над нами.

В лице Сорши было так много ненависти, так много гнева, когда она зарычала на них. Но Ана увидела кое-что еще. Наполовину девушка, наполовину монстр.

«Мне бы хотелось думать, что в конце концов мы не такие уж разные, ты и я».

Неужели именно так она когда-то смотрела на мир? Могла ли она стать такой без Луки, Мэй и Юрия? Все, что было нужно Сорше, – это чтобы кто-нибудь протянул ей руку. Сказал ей, что она нужна, что она человек.

Ана протянула руку. Она взглянула на запястье Сорши, где сифон поблескивал в ночи, и на ее пояс, где покоился второй.

– Еще не совсем поздно. Ты можешь выбрать быть хорошей.

Сорша посмотрела на нее и моргнула. На мгновение Ана осмелилась надеяться, что ее слова дошли до девушки, что она поймала ее на краю пропасти, перед падением.

Но затем губы Сорши скривились в злобной усмешке.

– Это только начало, кровавая сука, – крикнула она, и в ее руках появились два кинжала. – В следующий раз, когда мы встретимся, мир падет к моим ногам.

И, наклонив голову, она кувыркнулась с края обрыва.

Стоявший рядом с Анной Рамсон издал крик. Что-то еще в глубине Годхаллема привлекло его внимание.

Пока они были сосредоточены на Сорше, Керлан прокрался с возвышения туда, где лежала Линн, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. В его руках был кусок ветоши, отколовшийся от пола. Прежде чем Ана успела выкрикнуть предупреждение, Керлан поднял камень над головой и обрушил его на руку Линн.

Раздался треск, за которым последовал крик Линн.

Ана вскрикнула, она услышала, как Кис взревел от ярости и бросился вперед. Но Керлан двигался быстро. В течение двух вдохов он протащил Линн по полу, пока она не оказалась на краю обрыва, ведущего к скалам внизу.

Тяжело дыша, он поднял глаза. Медленная, безумная улыбка расплылась по его лицу, когда он встретился взглядом с Анной.

– Никому не двигаться, – тихо сказал Керлан, его голос эхом разнесся по мертвой тишине зала, – или она умрет.

Боль в ее руке была огненной. Перед ее глазами расцвели пятна, и разум затуманился, пытаясь оставаться в сознании. Даже колокола умолкли.

Смутно она почувствовала, как ее тащат по полу, ноги безвольно волочатся за ней. Ее рана продолжала кровоточить, рука бесполезно болталась рядом, согнутая под странно искаженным углом. Каждое малейшее движение, каждое крошечное изменение силы тяжести было мучительным.

Она осознала, что достигла края Годхаллема, только когда почувствовала холодное прикосновение ветра к своей коже. Они кружились у ее лица, хватали ее за волосы и жгли щеки, как будто шептали: проснись, проснись.

Кто-то выкрикивал ее имя. Линн.

Она знала этот голос, знала его владельца. Его судьба была связана с ее судьбой с тех пор, как они встретились на вершине стен дворца Сальскова.

Линн встретилась взглядом с Кисом, и горе в его взгляде сильно поразило ее. Он поднял взгляд на Керлана, и на его лице отразилась холодная ярость.

Она посмотрела вниз. Пол из морского камня Годхаллема заканчивался там, где она лежала; под ней была бездна тьмы, шум океана, несущегося вверх в вихрях холодного, пропитанного солью воздуха. Одно неверное движение, и она погрузится в глубины внизу.

– Отпусти ее. – Кто-то другой заговорил, слова прозвучали диким рычанием. Линн поискала глазами по коридору, пока не нашла говорившего. Ана. Слабое чувство облегчения успокоило Линн. С Аной все было в порядке. Она была жива. Она поднялась на ноги, Рамсон поддерживал ее, ее лоб был скользким от пота. – Отпусти ее, или я… я…

Улыбка Керлана больше походила на безумную гримасу.

– Или ты сделаешь что? – промурлыкал он, затем повернулся к оставшимся в зале аффинитам, разбросанным повсюду. – Если кто-нибудь попытается причинить мне боль, я вышвырну ее. Все, что для этого потребуется, это маленький, крошечный… наконечник, – сказал он и поднял ее сломанную руку. Боль снова пронзила сознание Линн. – Сломленная воительница… Да ведь она ударится о камни внизу, как тонна кирпичей.

Сломленная воительница.

Почему-то эти слова ранили сильнее, чем мысль о смерти.

– Отзовите брегонский флот, – приказал Керлан, он потянулся назад и схватил Линн за волосы, дернув ее голову вверх и обнажив горло. – Или вы бы предпочли увидеть ее хорошенькое личико, разбитое в кровь о камни внизу?

Выражение лица Аны напряглось. Она снова зарычала, но осталась на месте.

– Чего ты ждешь, Кровавая ведьма? – сказал Керлан. В его глазах был безумный блеск. – Выбор за вами. Отзовите флот, или она умрет. Я больше не буду спрашивать.

У Линн закружилась голова. За одну ночь Керлан убил почти половину всего руководства Брегона, и он продолжал бы захватывать королевство для Морганьи, если бы его не остановили. Его нужно было остановить.

Она болталась на краю обрыва. Она представила, как внизу бушует море, волны бьются о скалы и отступают по острым камням. Когда-то, давным-давно – целую жизнь назад – она, возможно, наслаждалась бы этим зрелищем, когда ветер дул ей в спину, а ее чи была привязана к рукам.

Теперь она могла только смотреть вниз, наблюдая, как ее рука свободно свисает под ней, а кровь ручьями стекает по коже.

Бескрылая птица.

Слезы затуманили ее зрение. Если она упадет сейчас, то не выживет. Она едва могла двигаться из-за раны, и малейшее движение ее руки ощущалось так, словно ее укололи тысячью горячих игл. Она не знала, хватит ли у нее сил даже на то, чтобы призвать свою силу родства.

Она осмотрела сцену вокруг Годхаллема. Повсюду были тела и кровь, но аффиниты, которых они с Кис спасли, остались стоять. Ана, Рамсон и Кис были живы. И брегонский флот был уже в пути.

Они были так близко.

Ана что-то кричала Керлану, ее лицо исказилось от ярости и боли, но Линн больше не слушала. Снаружи дул слабый ветерок. Линн посмотрела на небо. Разразилась гроза; небо усеяли звезды, серебро их света окрашивало черное пространство ночи. Она на мгновение закрыла глаза, думая о том, как ее мать однажды сказала, что, где бы человек ни находился в мире, они смотрят на одну и ту же луну и звезды.

Линн перевела дыхание. Она знала, что должна была сделать.

– Убейте его, – сказала она, и в ее голосе послышался легкий шорох. И затем, сильнее: – Убейте его!

Удар Керлана возник из ниоткуда. Он заставил ее пошатнуться.

– Заткнись, – прорычал он, а затем ударил ее снова. Линн почувствовала вкус крови. – Ты думаешь, я сделал с тобой все, что мог? Я могу ломать тебя снова и снова, бесконечное количество раз лишь ради собственного удовольствия.