Наперегонки с темнотой - Рина Шабанова

ехидной, но в то же время озорной и простодушной улыбкой наблюдал за нами.

— Харрис, когда мы уедем, Лора останется в квартире совсем одна. Ты позаботишься о ней? — заполняя возникшую паузу, задал я вопрос.

Он стоял широко расставив свои мускулистые, немного кривоватые ноги в двух шагах от меня и разглаживал пальцами густую растительность под носом. На его угловатом смуглокожем лице застыло напряженное выражение, а глубокая складка между широких черных бровей выдавала крайнюю степень озабоченности. Харрис о чем-то тяжело размышлял.

— Конечно, — кивнул он.

Все то время, что я прожил у Лоры Прайс, он постоянно поддевал меня на ее счет и не уставал намекать, что неплохо бы мне куда-нибудь ее пригласить. Возможно, в других обстоятельствах я бы так и поступил. Если бы не излишняя скромность, огромные очки и гладко зачесанные на макушке волосы, Лору можно было назвать привлекательной, но я не испытывал к ней абсолютно никаких чувств, кроме благодарности за Терри.

— Будет лучше, если она переберется к вам, — с настойчивостью проговорил я. Мне хотелось быть уверенным, что кто-то позаботится о ней.

— Я попрошу Монику поговорить с ней, но она та еще упрямая ослица. Если не захочет и на привязи не притащишь. — Тут он наконец оторвался от своих глубоких раздумий, хлопнул меня по спине и весело подмигнул. — Не переживай, Джон, спасем мы твою Лору. Или ты сам предложил бы ей поехать с тобой, а?

— Не будь я женат, я бы ее увез, — расхохотался Льюис. — Так что ты подумай как следует, Уилсон.

— Да идите вы! — Я тоже улыбнулся, но более серьезно прибавил: — Я не шучу, Харрис. Позаботься о ней.

Состроив страдальческую гримасу, он еще раз небрежно кивнул.

— Ладно, пожалуй, не буду прощаться, — быстро взглянув на часы, сказал я. — Думаю, перед отъездом еще успею к вам заскочить.

— Да уж, перед тем, как ты умотаешь, неплохо было бы где-нибудь посидеть, — с вполне прозрачным намеком заметил Харрис.

Отъехав от гаража, я направился в оружейный магазин в надежде, что по какой-нибудь счастливой случайности сумею пополнить свои и без того уже внушительные боевые припасы, но, как и ожидалось, обнаружил лишь пустые витрины. Новый товар не поставляли уже несколько недель, а последние складские резервы были распроданы еще месяц назад. Я тоже приложил к этому руку.

Заезжал я сюда ежедневно, а потому толстый и уже немолодой продавец с гладкой, потно сверкающей под электрическими лампами лысиной давно знал меня в лицо. Еще с порога он поздоровался и отрицательно покачал головой. Сейчас в его арсенале оставалась только никому ненужная рухлядь вроде ножей, фонариков, охотничьей одежды и прочего, с помощью чего невозможно произвести выстрел.

Вечер я провел дома. Дальше тянуть не находилось возможности, поэтому пришлось объявить Терри, что послезавтра мы уезжаем. Я должен был сказать об этом еще вчера, но они с Лорой так переполошились от новостей, что мне не захотелось еще больше их расстраивать. Обе они и так понимали, что отъезд неминуем, неизвестной оставалась только дата.

К моему удивлению, Терри не сильно огорчилась. Ее глаза лишь слегка погрустнели, после чего она как-то отрешенно спросила:

— Куда на этот раз?

— Я хочу ехать на восток. Мне кажется, там безопасней. Там больше убежищ и больше военных, но с другой стороны, чем больше людей, тем больше потенциальных зараженных. — Немного помолчав, я добавил: — Ну а Роб хочет ехать в лагерь, который недавно построили здесь.

— Ясно, — пробормотала она.

— И все? Может, скажешь, что думаешь ты?

— Я думаю о Лоре, — тоскливым голосом протянула Терри. — Она останется тут совсем одна.

— Детка, о Лоре позаботится ее семья. Я сегодня говорил с Харрисом на этот счет. Когда мы уедем, она поживет у них, а потом они тоже поедут в лагерь.

Зачем-то я солгал. Сам не понимал для чего, но, видимо, мне не хотелось лишний раз тревожить дочь. Несколько минут она молчала, а потом повернулась ко мне и с обворожительной улыбкой произнесла:

— Я голосую за тебя. Никогда не была на восточном побережье. Говорят, там красиво.

Я посмеялся этой шутливой поддержке, но тут же серьезно сказал:

— Терри, мы едем туда не на красоты любоваться. Я правда считаю, что там безопасней.

— Я в курсе, пап, — снисходительно фыркнула она. — Просто, если выбирать между лагерем на юге и побережьем, я бы выбрала второе.

Позже я поговорил и с Лорой. Не обращая внимания на ее смущенный вид, с мягким напором я постарался донести, что ей не следует оставаться в квартире одной. Она заверяла, что с ней все будет в полном порядке, но вроде бы согласилась после нашего отъезда перебраться к сестре и Харрису.

Перед сном я долго размышлял, как переубедить Роба. Это представлялось почти невозможным, однако сегодня я вдруг четко решил — даже если нам придется разъехаться в разные стороны, в южный лагерь я не поеду. Выискивая убедительные аргументы, я не заметил, как мысли в голове начали путаться, перескакивать с одного на другое, а совсем скоро окружающая меня действительность куда-то провалилась, вслед за чем я погрузился в беспробудный и продолжительный сон.

Глава 31

Я сидел за рулем большого внедорожника, очень похожего на мой собственный, а за окном мелькали скалистые горные вершины. Их покрывал обильный слой девственно-белого снега, в ясном, без единого облака небе ярко светило солнце. От заснеженных гор веяло прохладой, в машине же было нестерпимо жарко — воздух внутри раскалился так, что стало почти нечем дышать.

От жары во рту у меня пересохло, одежда прилипла к телу, а лоб покрылся горячей испариной. То и дело я смахивал ее, но это не помогало. Как только я убирал руку от лица, на лбу тотчас выступали новые крупные капли, отчего мне приходилось проделывать это снова и снова. Повернувшись вправо, я посмотрел на Роба и отчетливо выговорил: «Не знаю как ты, а я еду наверх. Нет больше сил терпеть это пекло».

Он ответил мне странным, отчужденным взглядом и, не проронив ни слова, отрицательно покачал головой. Обернувшись, я увидел на заднем сиденье Анну, Айлин и Марту. Все трое разглядывали меня с немым вопросом в глазах. Терри в машине не было, но почему-то из-за ее отсутствия я не испытывал никакого волнения.

Анна смотрела на меня с нежностью, Айлин выглядела несколько напуганной, а Марта, шевеля одними губами, еле слышно произнесла: «Не делай этого, Джон. Мы не можем».

Только я хотел спросить ее, чего я не должен делать и что мы не можем, как раздался какой-то посторонний