Ахульго - Шапи Казиев

Предстоящая экспедиция лишила его семейного счастья. Чтобы отвлечься, он приказывал никого не принимать и перечитывал Тита Ливия. Но Ганнибал звал его не откладывать подвиги в долгий ящик, и Граббе снова брался за распоряжения, чтобы ничего не упустить и все предусмотреть.

Встревоженная Екатерина Евстафьевна, уложив детей, приходила в кабинет мужа.

– Значит, опять война? – спрашивала она всем своим скорбным видом.

– Удар милосердия! – успокаивал ее Граббе.

– Впрочем, я надеюсь обойтись и без него.

– Договориться с Шамилем? – с надеждой спрашивала Екатерина Евстафьевна.

– Полагаю, мои трехгранные доказательства и чугунные аргументы убедят этих заносчивых горцев, что всякое сопротивление бессмысленно.

– А если они предпочтут свободу? – спрашивала Екатерина Евстафьевна.

– Тогда пусть пеняют на себя, – грозил Граббе.

– Я сам – жертва мечтаний о какой-то там свободе. А теперь знаю, что свободу надо уничтожать, выжигать каленым железом, чтобы соблазна не было.

– А поговаривают, что даже солдатики наши к Шамилю бегут, – сказала Екатерина Евстафьевна.

– О том и речь! – воскликнул Граббе.

– Горцы – что, пусть бы тешились своей вольностью. Но зараза эта… Она уже и к нашим пристала. Она Россию способна погубить. Рано нам о свободе мечтать, Катенька, не по карману она нашему мужику.

– Выходит, война, – тяжело вздохнула Екатерина Евстафьевна.

Резиденция Шамиля на Ахульго теперь больше напоминала штаб. На столе была разложена карта, вокруг которой собрались Шамиль, его помощники и несколько наибов.

Карта была простая, куда проще, чем у Граббе, но горцы знали свою землю не понаслышке, и им была понятна каждая линия, обозначавшая реку или дорогу, и каждый кружок, обозначавший аул. А горы и перевалы они представляли себе лучше, чем их мог бы изобразить самый мастеровитый топограф.

– Значит, они пойдут от Эндирея? – размышлял Шамиль, показывая путь сложенной плетью.

– Их шпион шел оттуда, – подтвердил Юнус.

– Он прикидывался сумасшедшим, подручным пехлевана.

– А на самом деле? – спросил Сурхай.

– А сам все оглядывал и ко всему прислушивался.

– Он ничего не заподозрил? – спросил Ахбердилав, разглядывая карту.

– Мы постарались его убедить, что дорога будет легкой и быстрой, – ответил Юнус.

– Тогда я ударю с тыла, – пообещал Ташав-хаджи.

– Если они соберут большой отряд, у тебя не хватит сил, – сомневался Сурхай.

– Хватит, – убеждал Ташав.

– Я не дам им покоя ни днем, ни ночью.

– Если понадобится, мы пошлем тебе в помощь пару сотен мюридов, – пообещал Шамиль.

– А пока я построю хорошее укрепление, – сказал Ташав, показывая на карте свою будущую ставку, – и буду действовать оттуда.

– Место надежное? – спросил Шамиль.

– В глухом лесу, – кивнул Ташав.

– Лучше не придумаешь.

– А если они пойдут с двух сторон? – спросил Али-бек Хунзахский.

– Я уверен, что они постараются нас окружить.

– Думаю, главный удар будет отсюда, – Шамиль снова показал на Эндирей.

– Сведения точные? – спросил Ташав.

– Пока трудно сказать с уверенностью, но, судя по воззваниям, которыми генерал пытается запугать горцев… – Шамиль обернулся к секретарю.

– Прочти-ка, Амирхан, что он там пишет?

Амирхан достал воззвание Граббе и пробежал его глазами.

– Пишет, что не пощадит никого и ничего, если аулы поднимут на него оружие.

– Выходит, он собирается идти через немирные аулы? – догадался Юнус.

– «…Даю вам выбор: или покорность без условий, или вечное разорение, – прочитал Амирхан.

– Войска под моим начальством горят нетерпением наказать бунтарей за неблагоразумие. Я иду вперед – берегитесь! Генерал-лейтенант Граббе».

– Пусть сам побережется, – сказал Ташав.

– Я схвачу его за хвост и не пущу на Ахульго.

– Не надо забывать, что в Хунзахе и Цатанихе тоже стоят их войска, – сказал Шамиль.

– А ханы мечтают вернуть то, что мы у них отобрали.

Послышался стук в дверь. Юнус открыл ее и пропустил в резиденцию Султанбека.

– Из Шуры принесли деньги, – сказал Султанбек.

– Деньги? – обрадовался Амирхан, доставая с полки книгу в которую записывал доходы казны.

Султанбек положил на стол серебряный рубль.

– Так мало? – не верил глазам Амир-хан.

– Из Шуры?

– Это больше, чем деньги, – сказал Шамиль, разглядев монету и передав ее Юнусу.

Юнус постучал ее ребром о стол и осторожно раскрыл монету. Рубль распался на две части, и внутри его обнаружилась небольшая записка.

Шамиль молча прочел записку и передал ее Юнусу.

– Теперь мы знаем точно, – сообщил Шамиль своим сподвижникам.

– Главные силы пойдут из крепости, от Эндирея.

– Когда? – спросил Ташав.

– У нас меньше месяца, – сказал Шамиль.

– Еще наш человек сообщает, что туда двигаются большие обозы. Везут оружие и продовольствие.

– Откуда? – спросил Ахбердилав.

– Нельзя ли на них напасть?

– Пока из порта, где Тарки. Кораблями из Астрахани привозят, – сказал Шамиль.

– Туда нам не проникнуть. А потом повезут из других крепостей.

– По крайней мере, теперь все ясно, – сказал Ташав, а затем предложил: – Может, нападем на Внезапную?

– Было бы неплохо, – согласился Ахбердилав.

– Мы можем пойти на эту крепость, но можем оттуда не вернуться, – сказал Шамиль.

– Сейчас нужно думать о том, как сохранить то, что у нас есть.

– Что ты предлагаешь, имам? – спросил Али-бек.

– Надо превратить их дорогу в пустыню, откуда бы они ни пошли.

– В пустыню? – переспросил Ахбердилав.

– Будем портить дороги, разрушать подъемы и спуски, заваливать ущелья, жечь мосты.

– Шамиль водил рукояткой плети вокруг Ахульго.

– А когда они потеряют силы, борясь с горами – нашими каменными мюридами и лучшими союзниками, – ударим по Граббе со всех сторон.