Лучший из худших - Дмитрий Николаевич Дашко

уже догадался, что мне взбрело в башку, и кивнул.

– Валяй, только осторожно.

Я с готовностью подхватил волосатое тельце. Оно, к моему удивлению, оказалось лёгким… ну, не как пушинка, это, конечно, перебор, но у меня возникло чувство, что у твари вместо внутренностей просто закачанный воздух, как у мяча. То есть весила она значительно меньше, чем могло показаться на первый взгляд.

Подойдя к выходу, я быстро высунул руку, выбросил телекинетика наружу так, чтобы трупик находился в зоне видимости, и стал ждать.

Поначалу ничего не происходило, тело просто лежало на земле. Потом вокруг него внезапно закрутился лёгкий вихрь, и за доли секунды от трупа осталась лишь горсточка пыли, которая тут же была развеяна ветром.

– Батыр, ты это видел? – потрясённо спросил я, не веря своим глазам.

– Видел, – вздохнул он. – И поверь, увиденное меня не обрадовало. Сбылись самые мои хреновые предчувствия. Это жопа, рядовой Ланской.

– В смысле? – недоумённо спросил я.

– В коромысле! – резко ответил Батыр. – Кранты нам. Про аномалию «темпус аппаратус» слышал?

– Про машину времени? – уточнил я, вспомнив более популярный перевод с латыни.

– Ага. В общем, тут гуляет этот ё…й «темпус», и потому нам кранты, – повторил Батыр. – Эта фиговина ускоряет процессы в живом организме в тысячи раз, словно кидает в будущее. Похоже, сначала «яйцеголовые» привлекли к себе его внимание (а то и сами вызвали в результате своих экспериментов!), а потом наши случайно нарвались. Ничему не удивлюсь!

Он помолчал, переведя дух.

– В общем, пиши завещание, Ланской. Слава богу, твои потомки его прочитают: неживые объекты «темпуса» не интересуют. А вот мы для него всё равно что конфетка для ребёнка, обязательно потащит в рот.

Я не стал вдаваться в детали. Видимо, аномалия если и реагирует именно на живое, то не на всё: с травой, к примеру, ничего страшного не приключилось. Вероятно, необходимы и какие-то иные признаки, например, мозговая деятельность.

Хотя стоп! Какая может быть мозговая деятельность у выброшенного мной наружу трупешника телекинетика? Тогда другая хрень, на уровне ДНК или чего-то другого в этом духе. Ну не физик я теоретик, и даже не биолог, не знаю таких тонкостей!

– Слышь, Батыр, а может, эта самая аномалия погуляет себе, погуляет и нах… свалит? – предположил я.

– Если и свалит, то не при нашей жизни, – вздохнул наставник. – Эта хрень будет пастись тут до последнего.

– Но ведь она сразу никого не истребила, – резонно заметил я. – Мы тут несколько минут шастали, всё проверяли, и ничего…

– Эти аномалии, они… ну, бывают как живые. Так же любят поиграть с жертвами, повредничать. Застать тебя врасплох, а потом жахнуть. И она знает, что мы здесь, я это душой чую. И потому дождётся, когда мы сунемся наружу. Уж поверь моему опыту, Лан, – горестно заключил Батыр.

Я присвистнул при мысли о перспективах. Стоит лишь сделать шаг – и вуаля, даже пыли не останется. Смерть, конечно, быстрая, но легче от этого почему-то не стало.

– А разрядить аномалию как-то можно? – принялся искать выход я.

– Понятия не имею. Я о таком не слышал. Если только атомной бомбой долбануть, но вроде никто не пробовал. У тебя есть с собой атомная бомба?

– Две. Одна в кармане, вторая в разгрузке, – хмуро бросил я.

– Во-во, у меня такая же история, – пропустил мой сарказм мимо ушей Батыр.

– Тогда почему она нас до сих пор не тронула?

– А хрен его знает. Развлекается, сука! Я ж тебе говорил, она вроде нас. Тоже со своим характером и прибабахом. Иной раз и с чувством юмора попадаются. Любят пошутить над нашим братом. Вон и зверюгу сюда загнала, играется, как кошка с мышкой. Когда надоест, заберётся сюда и прихлопнет.

– И сколько у нас времени?

– Спроси чего полегче, Лан.

Мы снова замолчали.

– И что, совсем-совсем нет инструкций, как поступать в таких случаях? – не выдержал я, задав вопрос, волновавший меня с того самого момента, как я узнал о существовании этой аномалии и своими глазами увидел, на что она способна.

– Инструкции-то есть, но в них прописано, как поступать, если ты заранее обнаружил аномалию, а не уже попал в неё, – не порадовал меня Батыр.

– И что там написано?

– Ноги в руки – и валить на хрен как можно дальше. Аномалия за тобой не побежит, она орудует на небольшом участке, как раз где-то с эту базу, – прикинул он. – Вырвешься за пределы круга – считай, повезло. Не вырвешься – звездец, причём гарантированный.

– Зря мы с тобой мохнача выкинули, – взгрустнул я. – Был бы шанс: его в одну сторону, сами – в другую. Пока аномалия его жрёт, глядишь, и смылись бы.

– Вряд ли, – покачал головой Батыр. – Тут скорость нужна, как первая космическая. Восемь кэмэ в секунду пробежишь, Лан?

– Если буду спасать жопу, дам все восемь, – хмыкнул я.

– Ну-ну…

Батыр замолчал. У него был задумчивый вид человека, принимающего тяжёлое решение. Наконец он встрепенулся и произнёс:

– В общем, так, Лан, выбора у нас нет. Парни с БМП нам при всём желании ничем не помогут. Предупредим, чтобы сюда не совались. Сидеть здесь вечность – тоже не вариант. Никто нас отсюда не вытащит. Но ты прав, нужно что-то делать. Поэтому… Поэтому я выскочу первым и постараюсь отвлечь аномалию на себя. Ты моложе меня, быстрее – есть шанс, что успеешь, пока «темпус» мной перекусывает…

У меня от его слов даже в горле запершило: не ожидал я такого самопожертвования. Да со мной вообще никогда ничего подобного не происходило, чтобы как в героическом кино.

Но тут Батыр как-то странно посмотрел в мою сторону, и пазл сложился, до меня дошло.

– Не надо! – тихо попросил я.

– Что? – вскинулся с вызовом он.

– Не надо, – повторил я. – Я же видел твой взгляд. Знаешь, не зря говорят: глаза – зеркало души.

– При чём тут мои глаза?! – вспылил он, стараясь больше не смотреть на меня.

– При том. Ты хотел вырубить меня или вообще грохнуть, скинуть этой дряни и под шумок схилять отсюда. Таким образом, у тебя появился бы маленький, призрачный, но всё-таки шанс. Я ведь прав, да?

– Прав, – грустно признал Батыр. – Извини, Лан. Я твой наставник, мой долг – оберегать тебя. Но всётаки это джунгли, тут выживает сильнейший…

– И что, внутри ничего не дрогнуло?

– Дрогнуло, Лан, но… такова жизнь.

– Ты меня разочаровал, наставник!

Он опустил голову, в его руке появился нож. Батыр думал, что проделал это незаметно, однако я предугадал ход его мыслей и оказался к этому готов.

– А я не люблю разочаровываться в людях, – продолжил я