На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин

Отряд огибал подозрительный участок — еще несколько сотен шагов, иГал выведет своих людей на наветренную сторону. Тогда кусты уже не скроют врага.

А вот и заговорил ветерок — запах подтвердил предположения Гала: вкустарнике были люди!

Обойдя засаду, Гал взял прежнее направление, продолжая двигаться трусцой. Если чужаки желали Рослым Людям зла, они непременно выдадут себя. Так и случилось: рабэ пустились в погоню за ними. Гал узнал старых знакомых — они уже трижды преследовали его, и он трижды уходил от них. В первый раз его выручил ливень, в другой раз ему помогла Шу, а в третий — они сами сошли с его следа. И вот опять они же, неисправимые бродяги-разбойники. Они снова желали битвы, хотя Рослые Люди не так давно дали им горький урок. Рабэ так ничему и не научились. Такое безрассудство показалось бы Галу странным, если бы он не заметил второй отряд рабэ, идущий наперерез Рослым Воинам. Рабэ надеялись окружить их и забросать дротиками! Это был уже опасный маневр.

Мгновенно пришло решение: выбрать в степи место, где между отрядами рабэ встанет какая-нибудь преграда, и там разгромить их — каждый в отдельности.

Рослые Люди стремительно оторвались от рабэ. Увидев впереди овраг, Гал повел своих воинов так, что один вражеский отряд вынужден был искать обходную тропу, а второй — прижаться к кустам, колючей стеной вставшим вдоль оврага. Сквозь них не продрался бы ни человек, ни зверь.

— Прижмем их к кустам! — крикнул Гал и, увидев, что его замысел понят и одобрен воинами, на ходу развернул отряд и напал на рабэ. Те невольно попятились к зарослям — они напарывались на острые шипы, мешали друг другу и в этой суматохе не смогли организовать оборону. Их броски оказывались неточными и слабыми, зато копья и дротики Рослых Воинов разили без промаха. С рабэ было покончено в те считанные мгновенья, в которые они сами только что намеревались покончить с Рослыми Людьми! Но теперь победителям грозила та же участь: второй отряд рабэ мог прижать их к кустарнику и перебить их так же, как они сами только что перебили рабэ. Спасение было в быстроте действий. Мощный голос Гала заставил воинов повернуться в другую сторону. Разгоряченные битвой, они яростно атаковали рабэ. Видя, как легко светловолосые расправились с первым отрядом, вожак рабэ дал сигнал к отступлению, которое превратилось в бегство. Но уйти от Рослых Воинов было непросто. Только овраг, густо заросший деревьями и кустарниками, спас рабэ от поголовного истребления. Рослые Люди не пожелали дальше преследовать их. Рабэ были теперь ни для кого не опасны, с ними покончено навсегда.

От некогда многочисленного племени, одного из сильнейших в предгорьях, осталось несколько десятков человек, ведущих беспорядочный образ жизни.

О-Хо, последний вождь-анга, принес рабэ множество бед. Он властвовал, убивая разумных и смелых рабэ и приближая к себе глупых, трусливых и алчных. Он развращал племя насилием, несправедливостью и ложью, ему было безразлично, что станет с рабэ после него. И все прежние вожди-анга лишь властвовали и развращали рабэ. Никого из них не тревожило будущее племени, они думали только о себе.

О-Хо еще удавалось держать племя в руках, но с тех пор как и он отправился к предкам, племя распадалось на глазах. Каждый делал что хотел. Единоличная власть вождей-анга подчинила рабэ силам, разрушающим племя изнутри. Помутившийся от насилия и страха разум, ослабленная дымом жау воля и зараженная болезнями кровь делали рабэ жестокими и неуживчивыми друг с другом. Ничто больше не могло предотвратить их гибель. В последние годы они не раз сталкивались с другими племенами и терпели поражение за поражением. Рабэ напоминали теперь племя изгоев, бесцельно бродивших по земле. Нарушив Человеческий закон, они обрекли себя на вымирание.

Таково было возмездие за насилия и жестокость. К такому концу приходили все разбойные племена. Присваивая себе исключительное право на любые охотничьи владения и убивая живущих на земле людей, они разлагались под тяжестью собственных злодеяний и уже не могли больше соперничать с другими племенами.

А так бывало, когда один или несколько человек захватывали неограниченную власть над людьми и, во что бы то ни стало удерживая ее в своих руках, подменяли законы разума и справедливости законами жестокости и лжи. Такая власть — дело злых сил, она — тяжкий недуг, от которого страдает и в конце концов погибает племя. Только возвращение к человечности и отказ от губительных законов насилия еще могли бы спасти разлагающееся племя рабэ или часть его. Но удастся ли им сохранить себя или нет, — это зависело уже не только от них самих.

Возможно, что несколько человек, самых трезвых, самых разумных, успеют отделиться от пораженного застарелым недугом племени и, чтобы выжить, создадут новые законы, предав забвению прежние. А найдутся ли такие смельчаки в нравственно разложившейся среде? Им пришлось бы заново переделывать себя. Они обязаны были бы раз и навсегда сказать себе: «Нельзя нарушать Всеобщий закон. Нельзя насиловать женщин и бросать на произвол судьбы детей. Нельзя братьям и сестрам вступать в брак. Нельзя поедать мертвецов. Нельзя вдыхать в себя дым жау и терять волю и силы. Нельзя видеть в чужеземцах только врагов…»

Появится ли в угасающем племени рабэ выдающийся человек, способный жить по-новому, можно было только гадать. Если все-таки найдется, объяснит другим рабэ причины племенных бедствий, уведет за собой группу единомышленников — мужчин и женщин — и попытается начать новую историю рабэ, то тогда, быть может, они и выстоят в борьбе за существование. А если такого человека не окажется, то время поглотит племя без возврата, как поглотило немало других племен, устои которых были разрушены тиранией вождей, внутренними раздорами и забвением великих законов жизни. Выживает лишь тот, кто чтит законы степей, лесов, вод и гор, кто уважает законы птиц, зверей и рыб, кто соблюдает Человеческий закон.

* * *

Как только улеглось возбуждение, вызванное битвой с рабэ, отряд начал приводить себя в порядок. Все были живы, но легкораненых оказалось немало. Рана — какая она ни есть, пусть совсем легкая — помеха воину в пути: она отнимает у него силы, необходимые в походе и в битве. Обработать рану умел каждый воин. Для остановки кровотечения пользовались ягодами жу и цветами руды. Потом рану прикрывали листьями лои, которые не давали ей загноиться, а чтобы они не спадали с раны, поверх накладывали повязку из мягкой кожи. Она закреплялась на теле с помощью тонких шнуров.