На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин

в небе, у Неподвижной звезды, есть великое селение Рослых Людей, туда они возвращаются после своей смерти. Они уходят туда, откуда пришли. Я кончил…

Старейшина замолчал, опустил голову, ожидая вопросов. Слушатели тоже молчали: рассказчик изложил все ясно — только человек с ослабленным разумом не смог бы понять его, а таких на берегу Синего озера не было: сама жизнь выбраковывала слабоумных и увечных.

Старейшина поднял голову — поднялось множество рук. Это означало, что Рослые Люди по-прежнему высоко чтили авторитет данного старейшины. Почетное место у костра Совета и у праздничных костров мог занимать лишь тот, у кого ясный ум, крепкая память и сильное тело. Старейшина со слабеющим от старости умом и дряхлеющим телом лишался права руководить племенем. «Не племя существует для старейшин, — гласил давний закон Рослых Людей, — а старейшины существуют для племени. По мере надобности оно выбирает себе старейшин и заменяет их…»

— Это тоже было давно, — заговорил второй старейшина. — Только солнце, горы и огонь видели то, о чем пойдет речь. На месте Синего озера тогда расстилалась степь. В ней паслись мамонты, туры, лошади, олени, куланы, в ней охотился красноватый зверь с такими длинными клыками, что из них получился бы нож.

Рослые Люди жили в горах, а охотились в степи, не боясь красноватого зверя.

Однажды земля затряслась, степь разрезали трещины, а на вершине горы, под которой жили Рослые Люди, вспыхнуло пламя. Уже не впервые красноватый зверь забирался внутрь горы и клыками высекал в ней огонь. Он упорно пробивал себе ход в скалах, чтобы добраться до Рослых Людей. Он мстил им за то, что они не боялись его.

Он разжег внутри горы такой большой костер, что огню в ней стало тесно, и он с грохотом вырвался наружу. Потом красноватый зверь принялся бросать на людей камни и пепел. Он направил на них огненные ручьи, которые выжгли на своем пути траву и деревья. Уходя от огня и падающих камней, Рослые Люди покинули долину. Они долго шли, а красноватый зверь расшатывал перед ними скалы и засыпал пеплом их тропу. Тогда воины приготовились к битве. Они заслонили собой женщин и детей и стали ждать приближения врага. Но он не показывался. Оставаясь невидимым, он издали метал в них камни и горячий пепел. Тогда они решили уйти в степь, чтобы стать недосягаемыми для красноватого зверя. Едва они покинули горы, они увидели стада животных, бежавшие им навстречу, потому что на месте степи ширилась бездонная пропасть. Она поглощала кустарники и деревья, мамонтов, оленей и носорогов. Зверь с длинными клыками пожирал степь, а пропасть заполнялась мутной водой, горячей, как зола костра.

Рослые Люди повернули назад. Они забрались на утес, чтобы потерявшие разум звери не растоптали их, и оставались здесь много дней и ночей. Они забыли о пище, потому что наступило время Великой Беды. Женщины теряли детей, мужчины теряли женщин, дети теряли отцов и матерей, сестры теряли братьев — зверь с длинными клыками подбирался к ним все ближе. Он уже поглотил мамонтов и буйволов, оленей и кабанов, но их мяса ему не хватило, чтобы утолить свой голод. Он хотел поглотить людей. Его костер догорал — тогда он напустил на них воду. Они сидели на утесе, а вода подступала к ним все ближе. Она глотала камни и землю, до краев наполняла пропасти и упорно поднималась к людям. Наступил день, когда лишь вершина утеса еще возвышалась над водой, — клыкастый зверь был рядом. Тогда мужчины опять заслонили собой женщин и детей и взялись за палицы: они ждали красноватого зверя и вызывали его на битву, чтобы заставить воду уйти своей тропой.

И он появился из-за груды камней и зарычал так, что вздрогнули горы и огненные камни птицами взлетели в небо. Зверь был уже не красноватым, а красным, пропитавшимся кровью, но воины не испугались его. Они вступили в битву с ним и убили его, как убивали медведя, быка или волка. Красный зверь упал на камни, а его кровь залила скалу, на которой были люди. Вода подхватила их, закружила, понесла неведомо куда, глотая одного за другим.

Но Рослые Люди не дали ей поглотить всех. Мужчины поддерживали женщин, спасали детей и плыли к дубу, принесенному водой с гор. Он был так велик, что на нем хватило места и людям, и птицам, и зверям.

Солнце опустилось за край земли, а Рослые Люди сидели на дереве, а дерево куда-то несло в темноте, а вода была теплая, а с черного неба падал пепел. Но они больше не опасались красного зверя, так как видели его смерть. Он был не крупнее тигра, и палицы воинов раздробили ему череп и кости.

Ночь, день и еще две ночи и два дня Рослые Люди плыли по мутной воде. Ветер относил их в сторону Неподвижной звезды. В третью ночь дерево сучьями царапнуло по дну. В темноте мужчины пошли вслед за волнами и наткнулись на скалы, преградившие воде путь. Они вернулись к женщинам и детям и помогли им добраться до берега. Они были истощены от голода, но не трогали птиц и зверей, приплывших вместе с ними. Когда приходит Великая Беда, нельзя делать другому зло. Ослабевшие от голода звери тоже выбрались на берег, никому не причиняя зла, и ушли в леса, алюди остались на берегу.

Когда они выспались и открыли глаза, солнце висело высоко в небе. Они увидели, что находились у большого-большого озера. Вода в нем была спокойна и прозрачно-чиста. Дуба, на котором они приплыли сюда с огненных гор, на воде не было — он высился позади них, на широком лугу, весь в зелени листьев…

Так родилось Синее озеро, так Рослые Люди поселились на его берегу. Духи предков направили их сюда и указали им место для хижин. С тех пор эти края принадлежат Рослым Людям. Пусть юноши, которым предстоит стать воинами, не забывают эту старую повесть, а когда они сами станут старейшинами, пусть расскажут ее своим сыновьям и внукам. Я кончил…

Слушатели выразили свое уважение ко второму рассказчику, и тот передал право говорить старейшине Грано.

— В те дни, когда наши жены-ланны родили первых детей, — начал Грано, — лили дожди, с гор упорно дул злой ветер, по Синему озеру бежали тяжелые волны, и воины долго не могли отправиться на рыбную ловлю, потому что ветер и волны мешали им ставить сети. Но ветер тогда принес Рослым Людям удивительную весть.

Однажды утром — дожди уже иссякли, и