Приглашение в зенит - Георгий Гуревич

А что заказали бы вы?

Возьмем нашу компанию — с инженерно–космического. Принято считать, что студенты — народ развеселый, в кармане у них пусто, а голова набита идеями и ничего им не нужно, кроме идей. Но все‑таки у каждого есть и осязаемые мечты. Пэй, к примеру, вздыхает о библиотеке старинных книг. Ему все кажется, что древние знали что‑то сверхмудрое о жизни. Надо только разыскать нужную книгу, выучить наизусть — и сам станешь сверхмудрым. Братья Сэиты хотят иметь спортивный зал на ферме своего отца. Если будет зал, они смогут заниматься часок после работы и станут знаменитыми акробатами, возможно, даже бросят инженерное дело, которое так туго лезет в голову. Рэй мечтает о стильной квартире, ему зачем‑то нужны занавески красного бархата и рояль из черного дерева, а на стенах портреты великих артистов с небрежной надписью: “Рэю, дружески” или “Рэю на память о задушевных беседах”. Пусть каждый входящий, каждая входящая в особенности, сразу бы видела, что здесь живет незаурядный, душевно тонкий человек. А что сегодня видит студентка, забежавшая к Рэю в общежитие одолжить трешку до стипендии? Четыре неубранные койки с казенными одеялами, корки и недоеденную колбасу в бумажке на столе. Что она слышит? Громкий шепот: “Ребята, ко мне пришли, поболтайтесь в коридоре полчасика!” Располагает к интимности такая обстановка?

Ну а Гэтта? Я знаю, что заказала бы Гэтта: кресло на колесиках для парализованной бабушки, новое пальто обеим сестричкам, маме электрическую кухню–чудо, которой можно поручить приготовить обед из трех блюд: нельзя париться целый день у плиты с маминым сердцем. А после всего, когда и бабушка, и сестры, и мама будут совершенно довольны, Гэтта возьмет у фей шубку, короткую, на две ладони выше колен, но из настоящего меха, темно–бурого с благородной сединой, натурального, который так ласково гладит щеки.

Что же касается меня, я дольше всех надоедал бы феям. Дело в том, что я люблю делать подарки — все равно кому, незнакомым тоже. Меня дразнят Дедом Морозом, потому что у меня всегда полны карманы карамелек и солдатиков. Ну и что тут постыдного? Люблю смотреть, как загораются глаза у какого‑нибудь замурзанного карапуза, когда ему преподнесешь подтаявшую конфету, размазанную по липкой обертке. Малыши скромный народ, их легко обрадовать. И еще хотелось бы мне посмотреть, как загорятся глазищи у одной девицы, если ей принести куцую шубейку с сединой на ворсе. Воображаю себе… могу только воображать. Если бы я три года откладывал всю стипендию целиком, как раз набрал бы на шубку. Вот ее‑то я и заказал бы феям. И еще было у меня эгоистическое желание, признаюсь. Мне хотелось, чтобы я попал к феям первым, раньше других йийитов, мог бы сообщить их желания феям и выдавать потом подарки. Желание эгоистическое и, в сущности, неправомерное. Ведь я был бы только посредником при таинственных изготовителях, получал бы благодарности, предназначенные невидимкам.

Что говорила о феях наука? В свое время я собирал вырезки, накопил больше двухсот статей из специальных, научно–популярных и общих журналов и газет. Две сотни статей, две сотни мнений! Впрочем, все они сводились к двум основным:

1. В пещере Тэя имеются особые вещества, минералы или горные породы, обладающие специфическими феерическими свойствами, которые проявляются в способности улавливать парапсихологическую информацию и на основе ее создавать из окружающих атомов материальные предметы.

2. В пещере Тэя, в ее воздухе или в стенах, обитают некие существа “феиды”, которые для ознакомления с прибывшими инопланетянами или для иных непонятных целей записывают пара–психологическую информацию и на основе ее создают из окружающих атомов материальные предметы.

Либо вещества, либо существа. Пожалуй, не надо было быть ученым специалистом, чтобы выдвинуть эти два предположения. Не было недостатка и в скептиках. Скептики твердили: “Галлюцинация или Дезинформация!” Обман чувств или обман слушателей! И ссылались на отсутствие доказательств: устный рассказ Тэя, и больше ничего. Правда, были золотые слитки… Но ведь золото можно добывать и не таким чудесным путем. Скептики полагали, что Тэй открыл где‑то богатое золотом небесное тело и скрывал его местонахождение, чтобы не обесценить свое сокровище. Самые подозрительные намекали, что месторождение было в каком‑нибудь банковском сейфе на планете Йийит. Совершив ограбление, команда два десятка лет возила слитки по космическим далям, ожидая, чтобы преступление забылось. Попутно стреляли друг в друга, чтобы росла доля оставшихся. Даже фильм был поставлен на эту тему… и пользовался успехом.

Тэй утверждал, что у него есть и записи, и кинолента, но показывать не соглашался, пока ему не вернут слитки. Получалось, как в детском споре: “А у меня есть настоящий пистолет”. — “Врешь!” — “Не вру”. — “Покажи!” — “Не покажу”. — “Значит, врешь”. — “Нет, не вру” и т. д.

Люди религиозные поверили Тэю сразу и безоговорочно. Проповедники во всех церквах объясняли, что чудо пещеры Фей давным–давно предсказано и описано в священных книгах, что это всего лишь новое проявление всемогущества божьего. В книгах сказано, что есть на небе рай, где награждаются праведники. Вот и нашелся вход в рай. Впереди еще и не такие чудеса. Сомнений у проповедников не было и доказательств тоже. У религии вообще с доказательствами туго, там больше бьют на доверие. Любое свидетельство, самое неосновательное, в цене. Было видение во сне — и то хорошо. А тут рассказ живого свидетеля, современника, да еще звездолетчика.

Впрочем, и среди атеистов было не так много скептиков. Понимаете, очень уж хотелось поверить Тэю. Заманчиво было думать, что мечты исполняются где‑то. Хотелось верить — и верилось. Джэй — старая лисица — понял это из первых. Пока там в сенате спорили, отпускать ли средства или не отпускать на новую экспедицию, Джэй основал акционерное общество на паях под названием “Благочестивые паломники” и объявил, что каждый пайщик сможет попользоваться дарами фей, минералов или божьих ангелов — дарами пещеры, короче говоря.

Естественно, никакой флот не мог бы поднять всех желающих. Поэтому в уставе было записано, что пайщики имеют право заказать феям что угодно на сумму своего вклада. Акции же были дешевые, доступные каждому, и оплачивать их можно было не только деньгами, но и материалами и своим трудом. Даже такое правило было введено, либеральное: деньги считаются из расчета один к одному, материалы — по двойной цене, а труд — по пятикратной. Вот и потянулись к Джэю толпами бездомные безденежные голоштанники, все, кто мог предложить только руки и спину. И среди тысяч и тысяч записались в пайщики Пэй, Рэй, Юэй — вся наша компания. Записались и практически бросили учебу даже. Очень уж хотелось наработать побольше трудовых акций. Тем более что наш труд ценился высоко. Мы были студентами старшего курса в инженерно–космическом, почти инженерами, и работали на Джэя инженерами. В результате очутились в первой сотне акционеров. А первый десяток по уставу мог рассчитывать на место в ракете. Одно время мне казалось, что я вот–вот дотяну до первой десятки: мой пай был семнадцатым. Я уже ходил по комиссионным, присматривал шубку с седым ворсом. Но потом меня и всех нас обогнал Рэй. Тут особое обстоятельство сыграло роль: Рэй водил грузоле–ты в космос, на монтажную базу, и в пути свел знакомство с Джэттой, единственной дочерью старика Джэя. А наш Рэй парень не промах. В общем, посовещавшись, мы все перевели свои паи на Рэя, сложились и обеспечили нашему представителю место в ракете.