📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураБлижний круг российских императоров - Елена Владимировна Первушина

Ближний круг российских императоров - Елена Владимировна Первушина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 150
Перейти на страницу:
и поддерживать «черную легенду» о своей жертве, чтобы оправдать поступок, нарушавший все понятия о дворянской или рыцарской чести и преданности. У заговорщиков были серьезные причины бояться и ненавидеть Павла, не меньшие, чем у Павла бояться и ненавидеть их, но это — классический дворцовый заговор, в конце века проходивший по тому же сценарию, как и в его начале, когда Петр боролся за власть с царевной Софьей. Адам Чарторыйский пишет: «Заговор, правда, был выражением почти единодушных желаний высших классов и большей части офицеров, но не так дело обстояло с солдатами. Строгости, безрассудные неистовства императора Павла обрушивались обыкновенно на чиновников, на генералов и старших офицеров. Чем человек был выше рангом, тем сильнее подвергался он всему этому. Но только в очень редких случаях прихотливая строгость Павла касалась солдат. Кроме того, солдатам постоянно раздавали после парада и учения хлеб, мясо, водку и деньги. Ужас, испытываемый офицерами, и наказания, которым те ежедневно подвергались, не заключали в себе ничего неприятного для простого солдата. Наоборот, солдаты видели в этом даже некоторого рода удовлетворение за битье палками и дурное обращение, которое они постоянно терпели от офицеров. К тому же, их самолюбию льстило то большое значение, которое придавалось солдатам, так как при Павле не было ничего важнее парада, учений. Нога, поднятая слишком рано, плохо застегнутая пуговица привлекали к себе наибольшее внимание. Солдатам нравилось, их забавляло то, что их император, их великий ценитель, подвергал наказаниям и строгостям офицеров, в то же время при всяком случае обильно награждая войска за работы, бессонные ночи и всякие стеснения, которым они подвергались.

Одним словом, солдаты, а в особенности гвардейцы, — из которых многие были женаты и жили с семьями в некотором даже довольстве, — при Павле чувствовали себя хорошо, были довольны, привязаны к императору. Генерал Талызин, один из главных заговорщиков, очень любимый своим полком, взялся привести во дворец один из батальонов первого гвардейского полка, которым он командовал. По окончании ужина у Зубова он собрал полк и хотел объявить солдатам, что строгости и тяготы их службы скоро кончатся, что наступает минута, когда они будут иметь государя снисходительного, кроткого, доброго, от которого им не придется ожидать тех жестокостей, какие существуют в настоящее время. Он скоро заметил, что слова его слушали недружелюбно; солдаты угрюмо молчали; их лица приняли мрачное выражение, послышался ропот. Генерал не думал уже больше о красноречии, он поторопился окончить свою речь, произнеся коротко, обычным тоном слова команды: “Пол-оборота направо, марш!” И кучка людей, превращенных в машины, тронулась, повернулась, дала повести себя в Михайловский дворец и заняла там все аллеи.

Граф Валериан Зубов, лишившийся ноги во время польской войны, не мог присоединиться ни к одному из отрядов заговорщиков. Он явился во дворец вскоре после того, как распространилась весть о смерти императора Павла, и счел нужным войти в зал, где стояла гвардейская пехота, чтобы убедиться в ее настроении. Он поздравил солдат с новым молодым императором. Но это приветствие было плохо принято, и граф Зубов вынужден был поспешно уйти, чтобы не подвергнуться весьма неприятной манифестации.

Эти обстоятельства как нельзя лучше доказывают, насколько легко было бы императору Павлу раздавить заговорщиков. Если б император мог вырваться от них на одну минуту, если б он показался гвардии, находившейся во дворе дворца, если б он имел хоть одного человека, которого мог бы послать к гвардии, заговорщики не избежали бы гибели. Они были обязаны удачей только внезапности нападения. Это доказывает только, насколько призрачен и невыполним был составленный Александром план держать своего отца под опекой. Если б император Павел остался жив, кровь залила бы эшафоты, наполнилась бы Сибирь, и, по всей вероятности, его ужасная месть распространилась бы и на многих из членов его семьи».

Могла ли история в этом случае пойти по-другому? Могла ли чья-то искренняя дружба смягчить сердце императора и охладить его разум, сделать его более мягким и склонным к компромиссам, способным вызывать к себе симпатию, хотя бы по расчету. Позволить своим подданным увидеть не «курносого злодея», не корону, которую можно сорвать с головы силой, и надеть на другую голову. Увидеть человека, убийство которого, как и любое убийство, — великий грех? Едва ли.

Глава 8. «Молодые друзья» Александра I

Дружба, любовь, ревность, политика и доверие

Давайте вернемся ненадолго в начало 1790-х гг., когда в Петербурге появилась невеста, а затем жена цесаревича Александра, получившая в России имя Елизаветы Алексеевны.

Екатерина задумала свадьбу своего любимого внука Александра, когда он был еще 16-летним подростком, невеста, как водится, еще моложе — оба прекрасны, и придворные находили большое сходство в их чертах.

Гавриил Романович Державин написал такую оду на встречу принцессы:

Уж в легких сизых облаках

Прекрасна дева с неба сходит:

Смеющийся в очах сапфир,

Стыдливые в ланитах розы,

Багряную в устах зарю,

В власах я злато зрю…

Кто сей, к которому идет

Толь весело любезна дева,

Как к брату своему сестра,

Как к жениху в чертог невеста?

Зрю сходство в их очах, чертах,

Как будто в близнецах.

Кто ты, божественна чета?

Как огнь, со пламенем сближаясь,

Един составить хочешь луч!

Не ты ли света бог прекрасный

Пришел с небес на землю вновь

Торжествовать любовь?

Увидев 14-летнюю принцессу Луизу Марию Августу Баденскую рядом со своим внуком, которого в семье назвали не иначе как «наш ангел», бабушка Екатерина воскликнула: «Да это же Амур женится на Психее»!

А Гавриил Романович Державин сразу же откликнулся на ее слова новым стихотворением:

Амуру вздумалось Психею,

Резвяся, поимать,

Опутаться цветами с нею

И узел завязать.

Прекрасна пленница краснеет

И рвется от него,

А он как будто бы робеет

От случая сего.

Она зовет своих подружек,

Чтоб узел развязать,

И он своих крылатых служек,

Чтоб помочь им подать.

Приятность, младость к ним стремятся,

И им служить хотят;

Но узники не суетятся, —

Как вкопаны стоят.

Ни крылышком Амур не тронет,

Ни луком, ни стрелой;

Психея не бежит, не стонет:

Свились, как лист с травой.

Так будь, чета, век нераздельна,

Согласием дыша:

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 150
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?