Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - Сильвия Крэнстон

* * *

В середине ноября после возвращения в Дарджилинг Е. П. Блаватская уехала в Аллахабад, где некоторое время жила у Синнеттов, а затем вернулась в Бомбей. Однако вскоре после этого её постоянным местом жительства стал Мадрас.

Бóльшую часть года в Мадрасе стоит невыносимая жара и влажность, но в декабре там приятный мягкий климат. Блаватская и Олькотт прибыли в новую штаб-квартиру 19 декабря 1882 г. Елена Петровна пишет Наде в Россию:

Здесь так чудесно. Что за воздух! Что за ночи! И какая восхитительная тишина! Здесь не слышно ни городской сутолоки, ни криков с улицы. Я сажусь и пишу, глядя на океан, сияющий и безбрежный, будто живой…

Когда он тих и нежен, в мире нет ничего более завораживающе прекрасного, особенно в лунную ночь. На фоне глубокого тёмно-синего неба луна кажется вдвое больше и в десять раз ярче, чем ваш европейский крошечный перламутровый шар[595].

Рис. 12. Изображение штаб-квартиры Теософского общества, выполненное Уильямом Кваном Джаджем в 1884 г., Адьяр. (Журнал «Путь», июнь 1892 г., с. 75.)

В 1884 г. во время поездки в Адьяр и Мадрас Джадж нарисовал штаб-квартиру ТО, где в то время жила Блаватская. Её спальня находилась на втором этаже. Позже в здание внесли изменения, чтобы разместить в нём библиотеку, пока для неё не выстроили отдельное помещение.

Сегодня адьярское ТО знаменито в первую очередь своей библиотекой. Елена Петровна писала о ней в своей статье «Последние успехи в Теософии» («Норс Американ Ревью», август, 1890 г.):

Адьярскую библиотеку, основанную трудами нашего президента Г. С. Олькотта, можно по праву назвать короной и славой Теософского общества. Она существует всего три года, но уже успела пополниться огромной коллекцией ценнейших восточных трудов – 3046 томов – кроме того, она содержит 2000 книг на европейских языках и несколько редких манускриптов на пальмовых листах.

Почти через сотню лет, в 1982 г., библиотеку посетил профессор Гарольд Ковард, глава отдела религиоведения в Университете Калгари в Канаде. По его словам, на тот момент в ней содержалась «обширное и хорошо структурированное собрание около 17 300 рукописей и 160 000 книг». А выдающийся гарвардский санскритолог, Дэниэл Ингаллс, называет адьярскую библиотеку «одним из главных хранилищ манускриптов на санскрите во всём мире»[596]. Целью Олькотта было «возрождение первоначальных индуистских и буддистских традиций в Индии и на Цейлоне… Поэтому он придавал особую важность текстам о буддизме и индуизме, в то время как под влиянием британской культуры значение традиционных писаний было принижено»[597].

Представляется интересным, что Субба Роу, один из самых блестящих и эрудированных теософов-индусов, не был знаком с литературой на санскрите до встречи с Е. П. Блаватской и Олькоттом. Во время обучения в президентском колледже в Мадрасе он получил стипендию лорда Элфинстона, позже – премию Элфинстона за эссе, написанное на английском, и ещё одну награду в области психологии,[598] но при этом не проявлял интереса к мистицизму, метафизике и классическим индийским религиозным текстам. После ранней смерти Субба Роу в возрасте 34 лет Олькотт спросил об этом его мать (которая сама была образованной представительницей касты браминов):

Она рассказала мне, что её сын впервые заговорил о метафизике после близкого общения с основателями Теософского общества; общения, которое началось с переписки с Е. П. Блаватской и Дамодаром и переросло в близкую связь после того, как он встретился с основателями в 1882 г. в Мадрасе. Казалось, будто ему открылась давно позабытая сокровищница оккультных знаний; он вспомнил последнюю из своих прошлых инкарнаций; он узнал своего Гуру и впоследствии поддерживал связь с ним и другими Махатмами; с некоторыми он общался лично в нашей штаб-квартире, с другими – в иных местах или по переписке. Своей матери он говорил, что Е. П. Блаватская – великий йог, и в её присутствии он видел много загадочных феноменов[599].

Субба Роу писал своему близкому другу:

Оккультные братства во всех частях света ввели правило, согласно которому вступить в их ряды могли только члены «Теософского общества». Я не выдам ничью тайну, сказав Вам, что лично знаю о многих случаях, когда гуру принуждали своих чела – один из них был очень высоким чела – вступить в Общество под страхом отказаться от них[600].

Его слова подтверждаются тем, что один Учитель писал Синнетту: «В этом движении сокрыто больше, чем вы подозреваете, а работа ТО напрямую связана с той, что тайно ведётся во всех уголках мира»[601].

Что до Субба Роу, он приносил всё меньше пользы общему делу теософов, поскольку его разум находился под влиянием чувства превосходства браминов. В период, ознаменованный враждебным докладом Ходжсона и проверками феноменов Е. П. Блаватской, проведёнными ОПИ, Субба Роу сказал ей:

Вы виновны в ужаснейшем из преступлений. Вы раскрыли тайны оккультизма – самые священные и сокровенные. Лучше пожертвовать Вами, чем тем, что никогда не предназначалось для мышления европейцев. Люди слишком сильно верили Вам. Настало время заронить в них зерно сомнения. Иначе они бы выведали у Вас всё, что Вы знаете[602].

В лучшие времена, в канун 1883 г., Субба Роу присутствовал при встрече Е. П. Блаватской с посетителем в штаб-квартире Общества. Судя по прошлому этого человека, трудно было представить, что он переступит порог теософского центра. Его звали Р. Джаганнатхья, и вот как он сам описывает этот приём: