И телом, и душой - Екатерина Владимирова

Неужели вся ее жизнь была вот таким переплетением ошибок?!

— Отец рассказал мне обо всем, — сказал Максим, глядя поверх ее головы.

— Рассказал?… Это хорошо, — не нашлась, что еще сказать, Лена.

Максим саркастически хмыкнул, бросил на нее короткий, холодный взгляд.

— Да уж, действительно, лучше не бывает.

Лена поджала губы и опустила глаза, стараясь сдержать рвущиеся изнутри слезы.

За что он с ней так? За что?! Почему так жесток и несправедлив? Именно — несправедлив!? Да, она обманула, но на этом ее вина и закончилась. А он обвиняет, а она… терпит обвинения. Почему так? Ведь она может, она должна сказать что-нибудь в свою защиту, оправдаться! Так почему же молчит?! Почему, срывая голос, не защищает свою честь, свою правду?! Почему не отстаивает свое право на истину, такой, какой видит ее она?! Она опять слепо идет за ним, принимая то, что он ей дает. Слепо, бездумно… Зачем?!

— Ты ходила в больницу? — спросил Максим, продолжая смотреть словно сквозь нее.

— Да, — Лена задыхалась от обиды и невыплаканных слез.

— Когда?

— На прошлой неделе.

— Сдала все анализы? На учет встала? — продолжал допрос Колесников.

Лена покачала головой, не решаясь поднять на него глаза.

— Нужно сделать это немедленно! — заявил он, сведя брови.

Лена кивнула, не поднимая глаз, а Максим раздраженно воскликнул:

— Ты можешь, наконец, посмотреть на меня, не со статуей же я разговариваю!?

И девушка стремительно вскинула на него глаза, подбородок ее затрясся от невыплаканных слез.

Максим поморщился.

— Только я тебя умоляю, пожалуйста, без истерик! И не нужно слез, это совершенно излишне.

— Прости, — пробормотала девушка, смахивая слезинки с ресниц, — просто я…

— Раньше нужно было думать, чтобы сейчас не реветь! — жестко, сквозь зубы выдавил Максим.

Да, он прав. Нужно было думать. Ей нужно было знать, что он так просто не простит ей лжи. Наивная, она надеялась, что сможет изменить его мир! Какая глупая, наивная идиотка! Он ведь предупреждал ее, он словно бы подготавливал ее, а она… она решила, что знает его лучше, чем он сама знает себя!? Он бы принял все изменения потом, через некоторое время. Ему просто нужно привыкнуть, смириться с тем, что у него появилась она. Ему нужно было самому осознать, что она послана ему небесами, чтобы излечить, чтобы помочь, чтобы вернуть к жизни. А теперь… Его вынуждают, его заставляют, ему указывают. И он бесится, он бунтует, он противится, как может. И срывается. На ней.

— Ты вообще собиралась мне сообщить эту… новость? — как-то грубо, раздраженно спросил мужчина.

— Собиралась… — опустив глаза, пробормотала она.

— Когда? — настойчиво осведомился он, сделав шаг к ней. — Завтра? Послезавтра? Через неделю? Когда?!

Требовательно приподнял ее подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза.

— Не знаю, — пробормотала она. — Когда узнала бы все наверняка, наверное.

Максим раздраженно поджал губы.

— Наверное, — повторил он себе под нос и стремительно отступил он Лены на пару шагов, тяжело вздохнул, подбоченившись. — Нам, конечно же, нужно пожениться. Чем скорее, тем лучше.

Лена уставилась на него, словно не понимая.

— Ты должна понимать, что этот ребенок… — он смотрел на нее с укором, и она чувствовала его кожей. — Я не хотел его, ты знаешь, и не можешь требовать от меня невозможного. Я не стану лгать и говорить, что безумно рад этому. Нет, не рад! — он втянул в себя воздух. — Можешь считать меня извергом, монстром, кем угодно, но я лишь говорю тебе правду. Я не желал этого ребенка и не желаю!

Лена, тяжело и часто задышав, смотрела на него, широко раскрыв глаза. Слова болью впивались в тело.

Я не желал этого ребенка и не желаю… Не желаю… Не желаю…

— И не смотри на меня так! — воскликнул Максим и грубо чертыхнулся себе под нос. — Дьявол, я никогда не скрывал этого от тебя! Я всегда был с тобой предельно честен и откровенен, разве нет? — он смерил ее острым, как бритва, взглядом. — В отличие от тебя, я никогда не лгал.

Слова защиты замерли на губах, Лена сглотнула и в бессилии отвернулась.

— Молчишь? — сказал Макс, разозлившись. — Отчего же? Нечего сказать? Может быть, очередную ложь?

— Максим, пожалуйста…

— Что, — пожалуйста!? — взбесился он вдруг и подскочил к ней, нависнув над девушкой каменным изваянием. — Что, Лена?! Я тебе верил, я полагал, что могу рассчитывать на тебя, я доверился тебе, понимаешь? Я чуть ли не душу перед тобой вывернул! Я думал, что могу… что ты не обманешь мои ожидания! — он заглянул ей в лицо, словно стараясь достучаться до ее сознания, и она с ужасом увидела в синих глазах боль и обиду. — Ведь ты все прекрасно понимала, все знала обо мне, о том, какой я. Я никогда этого не скрывал. Ты знала, на что идешь, ведь так? — она зачарованно кивнула. — Ты согласилась на мои условия, но решила сыграть по своим правилам!? Это честно? — он взглянул на ее заплаканное лицо. — Это подло. Это — предательство! — его лицо исказила гримаса отчаяния. — Ты знаешь, какого это, — ошибиться в человеке? Знаешь? — спросил он у нее с болью в голосе. — А я знаю! — выплюнул он и стремительно отошел от нее. — Словно воздух из легких вырывают. Словно на части рвут, снова и снова. Словно почва из-под ног, вмиг… раз, и нету. Словно бы весь мир рушится, а ты стоишь и не знаешь, куда бежать, к кому, зачем… Ведь тебя предали, и ты все равно остался один, — он стиснул зубы. — Но я никогда не ожидал, что предать меня сможешь ты. Ты знала, что я могу тебе дать, а чего не смогу дать никогда. Ты знала об этом, я не делал из этого тайны, черт возьми?! Так почему же ты так поступила? Почему со спины, как преступница…? Нож в спину, — почему?!

Она хотела уберечь его от зла, от боли, от предательства. Она хотела бы ему помочь, спасти его, но он не дал ей шанса.

— Максим…

— Я не прощу, — резко перебил он ее. — Не прощу предательства.

Лена затравленно смотрела на него полными боли и отчаянья глазами.

— Максим, пожалуйста…

— Нет!

Слишком гордый, слишком упрямый, слишком сильный для того, чтобы простить чужую слабость, даже слабость женщины, которую любил. Особенно ее слабость…

— И что теперь?… — прошептала Лена.

— Теперь? — Максим пожал плечами. — А что теперь? Мы поженимся, как я и обещал.

— Из-за ребенка? — проговорила девушка едва слышно. — Только из-за него?

— А ты рассчитывала на что-то еще? — жестко выдавил он. — На заверения в любви, может быть?! После того, что сделала, ты верила, что все будет, как прежде?! — он горько рассмеялся ледяным смехом. А потом резко замер и сказал: — Любящие люди не предают, Лена. Они просто любят, не требуя ничего взамен.