Признание в любви - Тасмина Перри

– На Новый год у нас обычно тихо.

– Это неудивительно после традиционной вечеринки в Стэплфорде.

– Как ты, Джорджия? – чуть слышно спросил Кристофер.

– Хорошо. Даже прекрасно. Я уезжала. В Нью-Йорк, – добавила она как можно более жизнерадостным тоном.

Он тяжело оперся рукой на книжные полки. Наверное, долгий подъем отнял у него немало сил, и теперь Кристофер казался хрупким и уязвимым. Он совершенно не походил на почтенного советника, которого Джорджия регулярно видела по телевизору, с экрана которого он обсуждал состояние экономики, или на страницах «Мэйл» с литературными обозрениями. Его не растили как наследника семьи Карлайлов, но, по всей видимости, получив эту роль, он дорос до нее. Поверхностный юнец, с которым Джорджия познакомилась летом 1958 года, уступил место куда более представительному джентльмену.

– Ну и как прошла вчерашняя ночь? – продолжила Джорджия. – Традиция все еще сохраняется? Кларисса всегда любила повеселиться. Не отказываться же от вечеринок лишь потому, что мы немного постарели.

– К нам заходила твоя подруга.

Эти слова заставили Джорджию ненадолго замолчать.

– Какая подруга?

– Американская девочка. Эми.

Джорджия почувствовала, как больно ей от этого предательства.

– И что она у вас делала? – спросила женщина, стараясь сохранять непринужденный тон.

– Она приходила с Уиллом. Кажется, они встречаются.

– Правда? – произнесла Джорджия.

И внезапно поняла, почему они хотели повидать ее сегодня вечером. Они определенно сделали какую-то пакость – скорее всего, вмешались не в свое дело – и теперь собирались признаться в этом и попросить прощения.

Последовала долгая пауза, которая все тянулась и тянулась.

– Эми сказала Клариссе, что ты больна, – проговорил наконец Кристофер.

– Она не имела права этого делать.

– Она действовала из лучших побуждений.

– Да неужели?

– Тебя хорошо лечат?

В его голосе звучало сочувствие, но Джорджия решила не обращать на это внимания. Она не нуждалась в благотворительности – особенно с его стороны. Возможно, Кристофер не знал, что у нее было десять миллионов – состояние, которое она заработала сама. О чем и хотела сейчас ему сообщить.

– По правде говоря, врачи мало чем могут мне помочь.

Джорджия внимательно изучала своего гостя. Кристофер и Эдвард всегда были похожи, хоть Кристофер и выглядел бледной копией своего брата. Но между ними было достаточно сходства, чтобы она увидела в его лице Эдварда так отчетливо, что на миг ей захотелось вытянуть руку и прикоснуться к нему.

– Я должен тебе кое-что сказать.

Джорджия сразу же догадалась, о чем пойдет речь. Она прочла это в глазах Кристофера. Вина, печаль, стыд. Стыд, который десятилетиями жег его изнутри.

– Эдвард не насиловал Клариссу, – сказал Кристофер наконец.

Джорджия впилась зубами в нижнюю губу и почувствовала вкус крови. Она больше пятидесяти лет ждала этого признания, но теперь, когда эти слова прозвучали, они показались ей самыми печальными и ненужными на свете.

Тоска не давала ей дышать. Джорджия прикрыла глаза и тяжело опустилась на софу.

– Она ни за что не позволила бы посадить его в тюрьму, – зачастил Кристофер. – И уж точно не желала ему такой жуткой смерти.

– Как это благородно с ее стороны! – крикнула Джорджия.

Она не знала, как долго сможет выносить его присутствие.

– Она была неправа. Мы оба были неправы.

– О, я могу предложить куда более точные слова для описания поступка твоей жены, Кристофер. Она злобная тварь, но я должна отдать ей должное: она оказалась умнее, чем я думала. Она изобрела поистине дьявольский план, чудесно сработавший вам на пользу.

Джорджия подняла глаза и увидела, что Кристофер плачет.

– Что тебе было известно, Кристофер? Насколько ты виноват?

– Достаточно, – ответил он так тихо, что она с трудом различала слова. – Я начал встречаться с Клариссой за несколько недель до своего двадцать первого дня рождения. Впервые мы познакомились на твоей вечеринке и с тех пор не теряли связи. Можно сказать, что я влюбился в нее, как мальчишка. Через пару недель после знакомства она привела меня в отель в Сити и мы провели с ней ночь. Я не знаю, насколько опытна она была как любовница, но я совершенно потерял голову. Кларисса была очень напористой искусительницей, я сделал бы ради нее что угодно, хоть и подозревал, что на самом деле она немного влюблена в Эдварда.

– Кто-нибудь знал о ваших отношениях?

– Нет, она хотела сохранить все в тайне. Наверное, для подстраховки.

– Так вы вместе планировали заявить об изнасиловании? – Джорджия словно со стороны слышала свой голос: холодный, чужой.

– Нет. – Кристофер сказал это так просто и искренне, что она ему поверила.

– Примерно за неделю до вечеринки в Стэплфорде мы провели еще одну ночь в отеле. Бóльшую часть времени Кларисса пыталась убедить меня в том, что я должен усилить свое положение в семье. Я не окончил университета, но к тому времени уже три года работал в банке. Однако меня не принимали всерьез, в то время как Эдварда готовили к очень серьезной должности с тех пор, как он окончил Оксфорд. Кларисса уверяла меня, что это неправильно, и я ей верил. С той ночи я начал испытывать отвращение к брату, я мечтал, чтобы он исчез из моей жизни, убрался из банка, где я моментально очутился в его тени.

Кристофер смахнул слезу с иссохшей щеки и продолжил:

– Ты знаешь, что Кларисса пришла на мою вечеринку. Мы ускользнули от всех, занимались любовью в винном погребе. А потом я внезапно очутился в эпицентре всей этой драмы. Кларисса заявила об изнасиловании. Эдвард настаивал на том, что невиновен. Мне удалось на пару минут остаться с Клариссой наедине. И она велела мне ни слова не говорить о том, что у нас с ней был секс. Она была умна и знала, как будут развиваться события, – полицию привлекать не станут, а Эдварда просто уберут подальше, пока не утихнет скандал.

– Так она позволила тебе поверить в то, что Эдвард ее изнасиловал?

– Я не знал, чему верить. Неделю спустя Эдварда отправили в Сингапур. Гамильтоны согласились отказаться от обвинений. В конце концов, им было совершенно ни к чему, чтобы за Клариссой закрепилась дурная слава. Она бы никогда не нашла себе мужа.

– И когда она сказала тебе правду?

– Через несколько недель после отъезда Эдварда в Сингапур. Когда Кларисса призналась, что все было подстроено, я был зол и совершенно сбит с толку. Она уверяла, что сделала все это только ради меня, но я уже тогда подозревал, что ее взбесил тот факт, что Эдвард предложил тебе руку и сердце. Но я не мог отрицать, что ситуация складывалась в мою пользу. Внезапно я оказался золотым мальчиком, любимым сыном, а Эдвард превратился в черную овцу из поговорки.