Ты будешь моей - Ирина Васильевна Давыдова

Наверняка он в них что-то и добавил, отчего я потеряла сознание.

И что теперь делать? У меня ни вещей с собой, ни телефона. Я не могу сообщить Захару что меня похитили.

Ну что со мной не так? Почему я снова попала в какую-то беду. За что?

По щеке скатилась слеза и я тут же ее смахнула. Нельзя плакать, я должна оставаться в здравом рассудке. Не время грусти и печали.

Но вот Дмитрий Валерьевич не давал мне покоя. Как он мог предать собственного племянника? Почему? Мне не понять. А еще мне не ясно чего от меня хотят. Что ищут, почему никак не дадут покоя.

Господи, да меня не было четыре года! Неужели им еще не надоело ждать. Да, собственно, чего ждать? У меня же за душой ни гроша!

Какое странное чувство все вспомнить. Когда я очнулась и поняла, что моя память отформатирована словно жесткий диск, мне сложно было вообще существовать в этом мире, и так хотелось все вспомнить. А сейчас, находясь в этом жутком месте я понимаю, что все вернулось на свои места, но я не могу прочувствовать от этого удовольствие.

Как бы мне сейчас хотелось быть рядом со своей семье.

Надеюсь, Захар поможет мне, но главное, чтобы он уберег нашего сына.

Я вспомнила те чувства, которые всегда испытывала к своему мужчине. Это какая-то невероятно сильная любовь, и сейчас я испытываю к Захару то же самое. Но как же мне хочется быть снова той юной девочкой, где все проблемы заканчивались на зависти моей бывшей подруги.

Ну, вот… я даже это вспомнила…

Вздрогнула, услышав за дверью шорох.

Щелкнул замок, повернулся какой-то винт, или болт не знаю… и дверь открылась.

На пороге стоит тот самый Гринич.

Мое сердце пустилось в пляс. Я прижала ноги к груди и обняла их руками.

Какой же он отвратительный подонок.

— Очнулась, куколка? — произнес он мерзким голосом, наводя на меня еще больше страха.

— Зачем я здесь? Что вы от меня хотите?

— Ну все зависит от того, что ты можешь предложить, — продолжил он, осматривая мое тело.

Гринич двинулся ко мне, а я захотела слиться со стеной, захотелось исчезнуть, превратиться в приведение и стукнуть этого урода чем-то тяжелым по макушке.

— Ничего я не могу тебе предложить. Где Градов?

— Ошибаешься, куколка, ошибаешься. У тебя есть то, что ты так любезно предоставила Захару. А я, кстати, смотрю к тебе память вернулась. Вспомнила мое погоняло.

— Ты не ответил на мой вопрос! — рыкнула я, а сама продолжала вжиматься в стену.

— Рот закрыла, шлюха Сарабаевская.

— Что ты себе позволяешь?

— Ты теперь моя, и я буду иметь тебя так, как захочу.

— Ты сгоришь в аду за свои черные дела, подонок.

— Ничего… зато уберу с земли таких шлюх, как ты.

— Я не шлюху, и всегда… ааа…

Он резко дернул меня за ногу и потянул на себя. Я пыталась брыкаться, выворачиваться, но он оказался куда сильнее чем я могла себе представить.

Начала кричать, но этот придурок с силой ударил меня по лицу. Щеку обожгла жгучая боль, но я не сдавалась. Пыталась вывернуться, а в идеале заехать коленом по морде этой сволочи.

Сил оставалось все меньше и меньше, но я не хотела сдаваться. Чувствовала, как по моим щекам кататься слезы, но не могла позволить ублюдку завладеть моим телом. Потом можно будет только сдохнуть, чтобы не чувствовать себя униженной.

— Витя, ты долба*б? Какого хера ты творишь? — услышала я на затворках сознания, и меня отпустили.

Оставшиеся силы потратила на то, чтобы отползти как можно дальше, и снова прижаться к стене. За что мне все это? За что? Я не понимаю…

— Даже думать забудь о том, чтобы трахнуть ее. Ищи шлюх в своих барах!

— Развлечься немного хотел! — сплюнул тот, разгневано рыча и смотря в мою сторону.

Я дрожала. Не от холода, а от страха.

Что он мог со мной сделать сейчас.

— Пошел вон отсюда. У меня с этой бабой свой разговор. Ты на сегодня можешь быть свободен.

— Академик, я вообще-то тоже в доле.

— Я помню. Успокоишься, тогда нормально поговорим. Давай, дуй отсюда, а я тут сам пока что справлюсь.

Гринич бросил на Градова недовольный взгляд, и снова посмотрел на меня. Похабно так, и мерзко…

— Повезло тебе, шлюха!

Я всхлипнула, и снова вздрогнула, когда козлина захлопнул двери.

— Ну что, девочка, поговорим?

Градов уселся на матрас около моих ног, и посмотрев на меня участливым взглядом, чем удивил, заговорил со мной:

— Будешь со мной сотрудничать, отпущу. Нет, пеняй на себя.

— Что вам нужно? — бросила резко, желая поскорее отсюда уйти.

— Правда нужна. Я тебе вопрос, ты мне ответ, и мы оба останемся в плюсах. Ты поедешь домой, а я за своими деньгами.

— Не понимаю вас…

— Адрес… скажи адрес банка, в котором отец оставил для тебя деньги. Там еще нехилый такой процент был. У тебя пять минут на то, чтобы вспомнить. Время пошло.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Я не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла дрожащим голосом, не имея понятия о каком банке идет речь.

— Девочка, давай мы с тобой все дружно решим, и разбежимся. Ты же наверняка хочешь увидеть своего сына.

Я напряглась, и прикусив губу посмотрела на Дмитрия.

— Кажется, твоя мать сегодня собралась везти Гордея в игровую комнату…

— Вы не посмеете! — я резко поднялась, сверля злым взглядом Градова, но он тут же меня осадил на пол и противно оскалился.

— Потому я и пытаюсь с тобой договориться. Или ты хочешь, чтобы я отдал тебя таким, как Витя? Только знаешь ли, в таком случае он будет не один.

— Да хоть убейте меня, я понятия не имею, о чем вы говорите! Я не знаю никакого адреса!

— Ладно, посиди здесь до завтра, вдруг вспомнишь.

— Вы серьезно? Собираетесь держать меня в заручниках?

— Если надо будет, на цепь посажу, как собаку! Пока сама не признаешься.

Градов поднялся и прошел к двери, я попыталась встать с матраса, но у меня не было сил. И голова до сих пор болела, кружилась.

— Скажу, чтобы тебе принесли поесть. А ты думай. Только от тебя зависит как скоро ты отсюда выйдешь.

И он захлопнул двери, а я разрыдалась от своего бессилия.

Запрокинула голову, затылком ударяясь о стену и буквально воя от своей беспомощности. Я понятия не имела, что делать. Не знала о каком банке идет речь, какие вообще деньги. Я так неожиданно вспомнила себя, но именно этого не