Ты будешь моей - Ирина Васильевна Давыдова

знала. Да даже судя по рассказу Захара, я всегда утверждала, что с меня нечего взять. Тогда о каких деньгах говорят эти люди?

Они же меня не отпустят пока я не скажу то, чего они хотят. А мне нечего было сказать, и это очень пугало.

Я вспомнила, как мы с Захаром познакомились. Как он спас меня от Гринича. Неужели уже тогда, в шестнадцать лет они хотели от меня получить эту информацию?

Да откуда у моего отца большие деньги? Не было у него их, не было… не было.

Не было.

Очнулась от резкого толчка в плечо. Распахнула глаза, подумав, что все это сон, и я сейчас снова окажусь в объятиях любимого мужа. Но нет, это была правда, и Захара рядом не было.

Надо мной возвышался какой-то мужлан омерзительной внешности.

— Жри, — он швырнул тарелку с высоты, из-за чего половина еды рассыпалась по матрасу.

— Как собаке, — хмыкнула я, и подняв взгляд, зло прорычала, — подавись своей кашей!

Резкий удар обжог мою щеку, и я зажмурилась, пытаясь сдерживаться и не впасть в истерику.

Чтобы ты в аду горел, ублюдок.

Он тут же схватил меня за волосы на затылке, и больно дернув, грубо произнес:

— Жаль, босс велел не трогать тебя. А то я бы порезвился, ротик бы твой натянул, чтобы меньше разговаривала, — и грубо оттолкнул меня, отчего я, не удержавшись, завалилась на матрас.

Я снова осталась в этой мрачной комнате одна. Слезы лились ручьем, я лежала не потому, что совсем не могла подняться, а потому что у меня просто не было желания. И есть я не собиралась. Все равно меня отсюда не выпустят, потому адреса нужного им банка я не скажу. Просто не знаю его. А если совру, они обязательно проверят, и тогда мне будет только хуже.

Разве от голода умереть не проще?

По всей видимости наступил второй день. Я до сих пор не сомкнула глаза, постоянно смотря в потолок. В голове моя семья, сын, муж, мама. В голове дом, в котором мы жили последнее время, где я начала постепенно себя вспоминать. А в реальности, рядом со мной снова появился Градов. И вид его был не очень веселый.

— Муженек у тебя все-таки гнида, копать под меня начал.

— Он ваш племянник, — прохрипела я, не удостоив взглядом Дмитрия.

— Племянник, — хмыкнул он, — этот родственничек мне шесть лет жить спокойно не дает. С первого дня вашего знакомства. Влез, гаденыш, и теперь как кость поперек горла.

— Значит, это вы тогда подослали Витьку. Мне в тот раз просто повезло, что Захар оказался рядом и спас меня.

— Пришла очередь меняться местами, девочка. Теперь мне повезло, а его нет рядом. Если бы он тогда не помешал, были бы мои денежки давно у меня. И все счастливы. Так нет же, Сарбаев решил в благодетели поиграть, в спасителя твоего. И с тех пор путался все время под ногами.

— Ну почему же все время? Меня рядом с ним четыре года не было.

— Да потому что все думали, что ты сдохла! Гриньковский такой тупой, что вместо потопления Захара, тебя чуть не убил. Тогда думали, что нет тебя больше. Зато муженек твой жив. А нахера мне он, когда ты с баблом. С Захара я ничего не поимею, хотя уверен, он побогаче тебя.

— Так думали только те, кто меня ненавидит. Вы думали, что я умерла, а моя семья верила, что я жива. И вы бы и дальше думали, чего же решила изменить мнение?

— А муженек твой прокололся. Думаешь я забыл за него? Да я глаз не спускал с племянника, а он раз и по адресочку начал ездить. Тогда и стало все понятно.

— И Витьку ко мне присылали. Я же тогда ничего не помнила. Да и сейчас память еще не полностью восстановилась. Возможно, и не понимаю о каких деньгах вы говорите.

— Ты че, девка, надурить меня решила?

Он перехватил мою руку на запястье, и крепко сжал ее, намерено причиняя боль. Я зашипела, и попыталась убрать его клешню. Но ничего не получалось. Слишком сильный он по сравнению со мной.

— Пустите, больно.

— Где деньги?

— Да не знаю я, не знаю! Я клянусь вам не помню ни о каких деньгах! Четыре года без памяти!

Я решила надурить его. И хоть у меня действительно долгие годы в памяти ничего не было, про деньги сейчас не врала. Не знала о чем речь. Но этому мудаку знать не обязательно.

— Или вы думаете я жила впроголодь все это время ради удовольствия? Если бы у меня не случилась амнезия, и я просто скрывалась от мужа, то точно бы воспользовалась какими-то деньгами. Но я не мужа не помнила, ни про банк, и жила от зарплаты до зарплаты, только бы ребенок ни в чем не нуждался.

Градов отпустил меня, и отсмотрев гневным взглядом, поднялся.

— Если соврала, убью тварь! Пискнуть не успеешь.

— Я не вру… отпустите меня, пожалуйста.

— Проверю все, и если действительно не знаешь про банк, или просто не помнишь, тогда придется Захару выплатить мне долг. Но я возьму с него с большим процентом.

— Отпустите меня, прошу, мы обо всем забудем. Сделаем вид, что ничего не было.

— Девочка… на кону стоит огромная сумма денег. Мы не сможем так просто все забыть. Я уж точно нет.

Он прошел к выходу, и уже прикрывая двери, добавил:

— Посиди до вечера, а там может на прогулку поедем. Если твой муж захочет тебя увидеть.

Больше спать я не могла. Каждый шорох, каждое шуршание и движение за дверью нагоняли на меня страх. Я не знала, что будет происходить дальше, и боялась самого худшего исхода. Боялась, что им надоест искать то, чего нет, и они просто меня убьют. Я не понимала в принципе почему это происходит. Неужели я четыре года жила без памяти, чтобы потом вот так умереть. За что? почему это происходит? И могли ли быть у моего отца тайны от нас с мамой? Ведь знала бы мама хоть что-то, она бы обязательно мне сказала.

Устав лежать на матрасе, который, к слову, был не только старый, но еще и тверды, я осторожно поднялась на ноги. Голова слегка кружилась, но это скорее из-за голода. То, что мне приносили, есть было невозможно. Сухая каша, из которой сложно и ложку то достать.

Уроды!

Осмотрелась. С первых минут моего прибывания здесь ничего не изменилось.

Спасибо хоть в туалет выводят, а не заставляют