Общество Должников - Антон Шувалов

— Можете встать, — сказал доктор Бернар. — Корсет вам принесут. Сейчас вам нужно полежать в прохладной воде, чтобы мышцы расслабились, но не слишком.

— Четвертая купель как раз подойдет, — встрял ватермейстер. — Пойдемте, господин де Хин.

— Не так быстро, — притормозил нас дядя врач. Он достал из саквояжа белый конвертик. — Вот, проглотите этот порошок. Снимет боль.

Прохладный бассейн показался мне ледяным, но вскоре я притерпелся. Порошок и вода утихомирили боль, и я вновь почти закайфовал, но тут где-то рядом заверещала Хо. Через несколько секунд она ворвалась в мужской зал, совершенно голая и очень злая.

— Ну что такое? — устало крикнул я. — Эти злодеи пытались подмышки тебе обрить?

Шлепая пятками по кафелю, олива быстро сократила расстояние между моей мордой и ее кулаком, но в самом конце все-таки поскользнулась и въехала в мой целительной оазис зеленой задницей.

Полетели брызги.

— Они сказали, что женщинам нельзя на мужскую половину! — воскликнула она, еще не успев вынырнуть. — А женская половина — отвратительна. Там единственный чан, в котором тебя отмывают как картофелину, а потом брызгают в промежность благовониями. Я что, блять, картошка?

— Если и так, то успевшая позеленеть.

— А чего у тебя тут так холодно? Ты теплого пива нахлебался, а теперь пытаешься его остудить?

— Хо, еб твою мать! — не выдержал я. — Если тебе что-то не нравиться, можешь обмакнуть свою промежность в каждую лохань, которую здесь видишь, пока не найдешь подходящую.

— Нельзя! — ватермейстер снова стал цвета вареного теста. — Женщинам…

— Что «женщинам»? — страшным голосом спросила Хо. — Что это там женщинам нельзя? Ну-ка скажи мне, вареник с говном, что мне нельзя?

Она вылезла из бассейна номер четыре, похожая не на картошку, разумеется, а на свирепый недозрелый помидор с мускулатурой бойца подпольных игрищ. Последнюю деталь игнорировать было невозможно, так что ватермейстер заткнулся и умоляюще взглянул на меня.

— Хо, угомонись, — сказал я. — У них тут такие правила. Мы, лонгаты — застряли в прошлом, ты же помнишь. Я и сам у местных по статусу ниже собаки. Давай вместе найдем горячий бассейн и посидим там. Это ведь ничего страшного, да, ватермейстер?

Тот пережил момент ожесточенной внутренней борьбы, но потом вспомнил, как госпожа Аделина велела исполнять все мои желания, и угрюмо кивнул.

— Да, конечно. Придется потом спускать воду и драить стены, но…

— Пошел нахер, — сказала Хо. — Куда?

— Купель номер семь. Вот эта, с воздушным массажем и прекрасными изображениями гарзонских львов.

Морды у львов были такие, словно художник рисовал их, ориентируясь по рассказам шизофреника. Я соскользнул в изумительное бурление и расслабился с первой же секунды. И Хо притихла.

— Привет.

— Хоть пять минут… — прохрипел я. — Пять гребанных минут.

— Я от Белого Зайца, — негромко произнес парень в халате. — Он просит передать, что навестит вас так скоро, как только может. И рекомендует сохранять готовность.

— Готовность к чему?

Но мой почтовый голубок уже вовсю болтал с ватермейстером, который рад был переключиться с двух грязных псов, на чистого лонгата. Я посмотрел на Хо. Та выжимала огненные пряди, с неудовольствием разглядывая выпавших бойцов.

— Слышал, да?

— Да что там слышать… Опять шифры для детей-шпионов. Жаль Аделина к нам здесь не присоединилась. Она, по крайней мере, начала говорить что-то осмысленное.

— Да ладно. Итак ведь все ясно. Я готова поспорить, что эти доспехи собирались подарить кому-то из Компании, но Люпан устроил так, что они потерялись. Теперь остальное Побережье собирается провести люстрацию.

— Именно так, мадемуазель Хо. Именно так.

К Папочке подскочил было ватермейстер с дежурным взводом голозадых слуг, но тот махнул рукой и пространство очистилось. Мне нравилась его способность обогащать воздух кислородом.

— Вы не будете против?

Олива пожала плечами. Вид старческой висюльки ее не пугал. Людвиг погрузился в воду, и закрепился у борта, раскинув длинные жилистые руки. Вот это я понимаю — установление полезных связей. Скажи потом кому, что откисал в одном джакузи с владыкой цитадели, посоветуют разве что проверится на чесотку.

— Не поймите меня неправильно, сир, — сказал я, но вы разве не должны быть на «совете»?

— Вина! — крикнул Людвиг вместо честного ответа. — Алага! Три девятки! Много!

Я подумал, что сейчас ему притараканят целую бочку, но слуга, двигаясь как человек с полной тарелкой супа, принес серебряный футляр с двумя бутылками по ноль-семь.

— Я сам, — Люпан взялся за штопор и с характерным звуком высвободил винный дух. — Одна такая бутылка стоит как восход. Если бы восход был последним!

— Хрена, — поразился я. — Таким вином только мертвых оживлять.

— Именно! — рассмеялся Людвиг. — И оно способно на это! Вывести всех посторонних, немедленно!

Это Папаша заметил в конце концов, нашего связного. Того чуть ли не за локотки вынули из чаши, после чего бедняга проскользил до выхода и исчез.

Нам с Хо досталась одна бутылка на двоих, второй Людвиг занимался сам, механически отхлебывая прямо из горлышка. Красные дорожки бежали по сухощавому телу легкоатлета на пенсии и растворялись в воде. Я понял, что сегодня не смогу почерпнуть важных знаний о культурном распитии вин, а поэтому просто дождался очереди и выпил без тоста.

— Действительно вкусно, — сказала Хо, облизываясь. — Никогда не нравилась виноградная брага, но это — вкусное. Благодарим, сеньор Людвиг.

Папаша не ответил. Вид у него был отрешенный, скорее даже отсутствующий. Лицо, все еще мужественное и способное на боевой оскал, обескровило и как будто заблестело. Можно подумать Людвиг пил не вино, а формалин. Я уж забеспокоился, не хватил ли старика инсульт, но тут он сказал:

— Наслаждайтесь, милая Хо. По крайней мере запасами вина в собственной цитадели я еще могу распоряжаться.

— Неужели есть что-то неподвластное вам под крышей Лефранов? — обольстительно проворковала Хо.

О, Леди. Ну до чего скользкая оливка. Удивительный пример того, как жен-активистка может сохранять острый рассудок и пользоваться нежным мурлыканьем для того, чтоб жирные котяры теряли голову. Как она сказала однажды: «кулак — это хорошо, но зачастую мужика можно одолеть просто сказав, что никогда не видела таких офигенных мускулов». Что есть, то