Не ходи, Эссельте, замуж - Светлана Багдерина

Дети в тепле огня приткнулись под боком у матерей и быстро уснули. Патрульные во главе с Кримтаном и Амергином, кинув исподтишка завистливые взгляды на отдыхающих соплеменников, неохотно отправились с разъездами за холмы – разведывать дорогу к Плесу, а заодно раздобыть кого-нибудь вкусненького, если попадется.[69]

Угрюмый Друстан и молчаливо переваривающие увиденное и услышанное Боанн и Сионаш завершали обход всё еще погруженных в глубокий сон – но живых – раненых, заодно оказывая медицинскую помощь тем, кто в ней нуждался.[70]

Огрин почтительно пристроился сбоку от своего монарха и торопливым шепотом, периодически бросая страшные взгляды то на Друстана, то на уладов, докладывал общественно-политическую обстановку в оставшейся в соседней Вселенной стране.

А в центре самообразовавшегося круга – он же на древнетарабарском «циркус» – закипали страсти, ни древним тарабарцам, ни не менее древним стеллиандрам ни в одном цирке не грезившиеся.

Как единственный человек, знакомый с обеими сторонами воссоединившегося отряда и способный разговаривать, не пытаясь при этом ни расплакаться, ни избить кого-нибудь, Агафон взял миссию председательства на себя.

– Разрешите представить, ваше величество, – галантно, но не слишком низко склонил он гордую выю перед королевой сиххё, пристально оглядывающей новых людей, – самого выдающегося волшебника современности, всех народов и миров, последнего мага-хранителя…

– Но Адалета здесь ведь нет?.. – недоуменно прошептал Ивану на ухо Олаф так, что насторожились даже самые дальние ряды наблюдателей.

– Адалет был предпоследним, – нетерпеливо и чуть раздраженно, как от славного, но надоедливого и не слишком умного малыша отмахнулся главный специалист по волшебным наукам. – Я себя имею в виду, если кто еще до сих пор не понял.

– Ты и вправду такой великий маг? – несколько настороженно уточнила Арнегунд.

– Ха! – гордо откинул голову и демонстративно оперся на посох Агафон. – Если бы мы, великие маги, не считали дурным тоном использование наших возможностей для таких мелочных целей, как убеждение маловерных в их существовании и силе…

Голос волхва театрально сошел на нет, и он, снисходительно усмехаясь, обвел притихших сиххё преисполненным мудрости и надмирного знания взглядом. Судя по лицам и перешептываниям хозяев, представление имело успех, и удовлетворенный волшебник продолжил:

– Также со мной по надобности величайшей важности путешествуют могучий конунг Отрягии Олаф Хильдебрандт, победитель великанов, варгов, драконов и богов; Иван – лукоморский царевич… ну, его вы уже знаете… а значит, боюсь, никакие представления ему больше не помогут… Его верная и любящая супруга Серафима…[71]а чё я такого сказал… кхм… ну, прости… неверная и нелюбящая… так лучше?.. УЙ! АЙ!!!..

Обиженно потирая как можно незаметнее одной ногой пострадавшую лодыжку другой, последний маг-хранитель с несколько уменьшенным апломбом продолжил:

– …а также по дороге к нам присоединились первый рыцарь Улада герцог Морхольт Руадан, его вассал граф Курнан Бриггст, его величество король Конначта Грайдлон со своим родичем чтоб мне повылазило, если помню в какой степени, эрлом Ривалом Дианкехтом, и придворным певцом на все руки… на все уши… во весь рот… Кирианом Златоустом. И, конечно, без нашего драгоценного Масдая, летающего ковра, мы бы не находились там, где находимся сейчас.

Если бы только его премудрие во время своего представления не уподобился весьма красивой, но и настолько же недальновидной птице глухарю, которая токуя не видит и не слышит ничего, кроме своего голоса, то он без сомнения заметил бы, как при имени «Конначта» сиххское руководство вздрогнуло как по команде, и напряженными взглядами впилось в физиономию представляемого лица.

Но это заметил сам Конначта.

– Ага, слава обо мне, я вижу, уже докатилась и до самых отсталых миров, – самодовольно ухмыляясь в жиденькие усишки, пробормотал он на ушко дочери. – И даже какие-то сиххё…

– Папа… какое это имеет значение… какое это всё имеет значение… когда он… он…

Новый поток горьких тихих слез залил не слишком богатырскую, но очень родную и надежную грудь гвентянского короля, и он бережно обнял свою страдающую малышку за вздрагивающие хрупкие плечики, всё еще покрытые курткой государственного предателя интересов короны, прижался заросшей щекой к золотистой макушке, и позабыл обо всем на свете.

Остальные улады и вновьприбывшие гвентяне сбились в дружный в кои-то веки круг, спина к спине, сомкнули пальцы на рукоятях мечей и кинжалов и, судя по напряженным, угрюмым выражениям лиц, были готовы скорее к сражению или бегству, чем к переговорам.

И снова его премудрие взял никому больше не нужную инициативу на себя.

– Теперь, когда мы разобрались, кто из нас есть кто, и чего стоит, мы бы хотели узнать, как нам скорейшим образом вернуться домой, – важно изрек он, машинально поглаживая пальцами гладкий холодный посох, и тут же поспешил дипломатично добавить: – Не то, чтобы нам не нравился ваш… э-э-э… не поворачивается язык сказать… своеобразно-очаровательный… мир…

– Не у одного тебя не поворачивается, чародей, – усмехнулся Аед.

– Вот и славненько, – выдохнул маг с облегчением дипломата, завершившего десятилетние переговоры. – Значит, иллюзий по поводу этой дыры здесь не питает никто. Ну так что там у нас тогда по первому пункту?

– Насчет попадания обратно, – любезно растолковал Олаф, уже привыкший к стилю изъяснения друга, и не дожидаясь, пока озадаченные выражения физиономий сиххё будут озвучены.

– А-а-а, насчет этого… – уклончиво протянул Аед и искоса вопросительно воззрился на королеву. Та помедлила несколько секунд, потом пожала плечами, опустила голову и обреченно вздохнула.

– Когда-то всё равно придется им всё рассказать, не сегодня, так завтра… – тихо и неохотно проговорила она. – Но для начала я бы хотела услышать вашу историю.

– Извольте, – вальяжно повел плечом Агафон. – Началось всё с того, что май в Гвенте выдался слишком жаркий…

Когда через полчаса история с географией с литературными перебивками Кириана, наконец, добралась до освобождения Конначты, оказавшегося Бриггстом, над нестройными рядами сиххё незаметно, но очень быстро образовалась напряженная и зловещая тишина, которую еще минут через пять заметил даже Агафон.

– Э-э-э… что-то непонятно? – остановил он на полуслове описание выяснения личностей двух Конначт.